– Подожди, пусть все на открытое место выйдут.

Удобное для засады место отыскалось с большим трудом. Штаб-капитан хотел было приказать станичникам отрыть окопы для стрельбы из положения лежа, да помешало полное отсутствие шанцевого инструмента. Пришлось встречать противника, укрываясь за деревьями. По уже сложившейся традиции, первый выстрел отдали Ивасову, остальные открывали огонь после него, без дополнительной команды. Задачей офицера было указать стрелку цель, а в этот раз с этим возникла проблема, никак не удавалось выявить среди цинского авангарда старшего офицера.

– Вот он! В шлеме с пером! У кедра остановился!

Гах! Второй раз за два дня должность командира цинского авангарда стала вакантной. Его подчиненные проявили куда лучшую выучку и здравомыслие. Найдя себе укрытия, открыли ответный огонь. Отложив бинокль, Алекс взялся за винтовку, сейчас каждый стрелок был на счету. Известия о нападении на авангард дошли до цинского начальства, пароход приблизился к месту боя и попытался обстрелять позиции станичников, что было возможным только навесным, гаубичным огнем. Выпустив без всякого толка с десяток фугасных гранат, цинцы прекратили огонь.

В свою очередь, Алекса также мучали сомнения. Перестрелка затягивалась, время шло. Противник уже опомнился, возможно, восстановил командную вертикаль, прерванную удачным выстрелом Ивасова, вполне мог начать фланговый обход, используя свое численное преимущество. В прошлом бою такой маневр принес цинцам успех, правда, тогда у них была артиллерийская поддержка, но и станичников в бою участвовало вчетверо больше. Так пора давать команду к отходу или нет?

– Прекратить огонь! Уходим!

Нервы Алекса не выдержали напряжения, как тут же выяснилось, очень вовремя. На правом фланге вспыхнула вдруг перестрелка, и послышались крики цинцев. Организованное отступление быстро превратилось в бегство. Станичники едва выскользнули из почти захлопнувшейся ловушки, потеряв всего одного раненым. Вскочили на коней, оставив противника с носом.

На привале штаб-капитан поделился своими подозрениями с урядником.

– Похоже, у противника появился хороший проводник. Уж больно ловко они обходят нас с фланга каждый раз.

– Дом манзов помните, господин штаб-капитан?

– Да, конечно.

– Вот если бы мы их тогда того, – урядник чиркнул по своей бороде большим пальцем правой руки, – не было бы у цинцев сейчас проводника.

Тогда манзы не показались Алексу опасными. Хозяин уже немолодой, изможденная работой жена, мать-старуха, кучка чумазых детишек. Дом, огород при доме, поле. Что еще он мог видеть в округе? У станичника же было другое мнение, и весьма вероятно прав был именно он. Офицер мысленно представил, как проходила бы эта экзекуция и мысленно содрогнулся. Нет, не надо было их резать в любом случае. Просто теперь в планировании своих действий придется учитывать этот все осложняющий фактор.

– Ладно, что сделано, то сделано. Выбери посыльного из своих, а я пока рапорт напишу, надо войскового старшину о наших скорбных делах проинформировать.

– Слушаюсь, господин штаб-капитан!

С рапортом Алекс поторопился. На следующий день большой цинский отряд повернул от реки и двинулся через тайгу, растянувшись по тропам на пару верст. Маневр этот своевременно был обнаружен станичниками, о чем они незамедлительно доложили штаб-капитану Магу. Тот начал прикидывать возможные варианты дальнейших действий противника.

– Если смотреть по карте, направление их движения выводит отряд прямиком к Загреевской. С другой стороны, это вполне может быть ложным, отвлекающим, призванным облегчить продвижение основных сил по реке.

Урядник офицера внимательно выслушал и только плечами пожал.

– Не моего ума дело, господин штаб-капитан. Что прикажете, то и будем исполнять.

– Ладно, ступай, – отпустил его офицер.

Урядник ушел, а проблема осталась. Алекс вызвал к себе обнаружившего цинцев станичника, еще раз расспросил его, выясняя мельчайшие детали. Численность этого отряда он оценил в четыре сотни штыков, плюс еще полторы-две сотни невооруженных носильщиков. Вьючные животные или какой-либо другой транспорт отсутствовали.

– Идут осторожно, не спешат. Думаю, раньше, чем на третьи сутки к Загреевской не выйдут.

Подумав, штаб-капитан решил на этот отряд не отвлекаться. Ограничился еще одним донесением войсковому старшине. Станицу такими силами им не взять, и там есть, кому их встретить. Четыре сотни штыков без артиллерии и транспорта, только с носимым запасом продовольствия и боеприпасов много не навоюют, тем более, в отрыве от главных сил.

Эти самые главные силы медленно, но верно, несмотря на еще три устроенные штаб-капитаном засады, приближались к тому месту, где на берег Верхнего Тикича выходила дорога, ведущая в станицу. Хороших новостей было две. Приянов собрал свою сотню, столь лихо рассредоточившуюся по окрестной тайге и хуторам. Станичники получили отеческое вразумление от начальства до войскового старшины включительно и сейчас горели желанием смыть свой позор. Вторая новость заключалась в окончании сбора станичников междуречья. Под рукой у войскового старшины Хролова собралось более пяти сотен сабель.

– Дядька Якун грозился цинцев в мелкую сечку настругать, – сообщил офицеру молодой станичник, доставивший известия.

– Это, как получится, – скептически хмыкнул Алекс.

Еще сутки удавалось сдерживать продвижение цинской пехоты по берегу и судового каравана по реке. К тому времени, главные силы войскового старшины Хролова уже были на месте и горели желанием разогнать цинцев. План предстоящей операции предложил штаб-капитан Магу.

– Самый лучший момент для атаки, когда они только высадятся на берег и еще не успеют построиться в боевой порядок. Двумя сотнями открываем огонь с опушки леса, затем двумя сотнями атакуем в конном строю и рубим тех, кто не успел убраться обратно на суда. Жаль дорога только одна, две сотни на ней растянутся, единой лавой атаковать не получится.

– Хорошо, – согласно кивнул войсковой старшина, – так и сделаем.

Кроме этой атаки Алекса волновал еще один вопрос.

– А что с тем отрядом, который сейчас к станице идет?

– За него не беспокойся. Я туда Приянова отправил с его сотней. Приказал узкоглазых из тайги не выпускать! Пусть, что хочет, делает, а приказ исполнит.

Да, нелегко придется есаулу при четырехкратном преимуществе противника, если только цинских носильщиков не считать.

– Тогда предлагаю созвать есаулов на совещание и поставить им задачи на завтрашний бой.

Задачу командирам сотен поставили, но стараниями цинцев весь разработанный Алексом план оказался ни к черту не годным. То ли командир у противника был грамотный, то ли имелся у него хороший советник. Пароход приблизился к месту высадки носом против течения и, работая машиной, удерживался на одном месте. С левого борта на лес были нацелены сразу четыре полевых пушки. Цинские артиллеристы замерли у орудий в полной готовности открыть огонь.

– Надо отменить атаку, – предложил штаб-капитан.

– Как отменить?! – возмутился Хролов. – Все уже готово, станичники только команды ждут!

– Жаль, здесь Приянова нет, он бы вам рассказал, что может сделать одна граната из такой пушки, а их здесь четыре! Надо отменить, только зря людей потеряем!

Войсковой недовольно хрюкнул.

– Ладно, будь, по-твоему, атаку отменим, а обстрел?

– Обстрелять можно. Только после первого же пушечного залпа – отход.

– Отход, так отход, – не стал спорить станичник. – Посмотрим, так ли страшны эти цинские вояки.

Пока руоссийцы меняли планы по мере развития ситуации, к берегу почти одновременно подошли несколько сампанов, и с них на берег хлынула цинская пехота, численностью до полутысячи штыков. Сходу они выстроились в оборонительные порядки, чувствовалась неплохая выучка, как отдельных солдат, так и подразделений в целом. Вот только порядки эти были актуальны лет сто тому назад, когда на вооружении состояли гладкоствольные дульнозарядные ружья с кремневым замком.