– Подождите, куратор Браунер, – опомнился Эд. – Я хочу повторить бой за ступень.

– Рановато, – крякнул тот. – Или лавры Сантьера не дают спать?

– Нет, – вмешался я. – Дело в том, что Эд действительно проиграл бой за ступень из-за чужого вмешательства, и я готов это доказать.

– Как же, месье Сантьер? – послышался за спиной голос директора Стерна. – Мне тоже очень любопытно узнать.

– А так, директор Стерн, что сегодня тот же курсант попытался помочь моему противнику во время поединка и атаковал меня, сбивая щиты. Но я видел, как курсант Гейлен толкнул заклинанием Эда, и предусмотрел, что он не успокоится. Поэтому вызовите к себе курсанта Гейлена. Я использовал заклинание «амане опити».

– «Наказание»? – Брови директора удивленно взметнулись вверх. – Вы много читаете, Сантьер. Что ж, если вы правы, и Гейлен вмешивался в ход боя как вашего, так и курсанта Рейдеса, он понесет наказание, а курсант Рейдес сможет бросить вызов за третью ступень, и если он проиграет, у него останется не одна попытка, а две. Думаю, это будет справедливо. Но сначала взглянем на Гейлена.

Директор подозвал куратора Гейлена и приказал привести курсанта. Мы топтались рядом, ожидая справедливого возмездия. Время шло, наш враг не появлялся.

– Похоже, придется навестить его самим, – хмыкнул директор. – Идем в общежитие.

Мы восприняли это как приглашение. Куратор Браунер тоже, и наш маленький отряд потянулся к комнате Гейлена. Дверь была приоткрыта, изнутри слышались голоса.

– Идиот! – вещал куратор. – Дуралей! Это же надо было додуматься.

– Снимите заклинание, куратор Жердес, – молил Гейлен.

– Не могу. Оно завязано на том, кого ты атаковал, его и проси. Позор! Стыд и позор, Мишель. Это не по законам «Черной звезды».

– Вы правы, профессор Жердес. – Стерн шагнул в комнату, и мы потянулись за ним. – Стыд и позор.

Гейлен сидел на кровати. Все его тело покрывали зеленые пятна, и он почесывался каждые пять секунд. Увидел нас, подскочил и кинулся бы, если бы его не перехватил куратор.

– Виктор, снимите заклинание, – приказал директор, и я нехотя произнес формулу развеивания, избавляя Гейлена от пятен и чесотки. – Значит, оно действительно ваше. Что ж, курсант Гейлен, вы разочаровали меня. Стоило бы немедленно выгнать вас из гимназии без права вернуться, но до этого вы зарекомендовали себя как очень способный и старательный студент. Поэтому вашим наказанием станет неделя карцера, и вы не будете участвовать ни в одном празднестве в гимназии в течение года. А, еще принесите свои извинения курсантам, которых вы пытались лишить ступени.

– Я прощу прощения.

Гейлен при этом смотрел на нас так, будто желал отправиться в бездну. Что ж, мы были солидарны в чувствах.

– Курсант Рейдес, ваш бой за ступень состоится завтра, – сказал директор. – Подготовьтесь к нему хорошенько. Курсант Сантьер, а вам приношу свои извинения. Вы были правы насчет постороннего вмешательства. Будьте честны и справедливы и впредь. Свободны.

Мы с Эдом бросились в свою комнату.

– Ура! – закричал он, приплясывая и пританцовывая, как только за нами закрылась дверь. – Виктор, ты сделал это!

– И ты завтра сделаешь, дружище. – Я похлопал его по плечу. – Уверен, ты победишь. Так что, отложим работу с зеркалом на завтра?

– Еще чего! Сейчас придется идти на пары, а вот вечер весь наш. Зачем терять время?

– Как знаешь, Эд, но я бы тебе не советовал.

Рейдес только отмахнулся. Он был уверен в себе, а я искренне желал ему победы. Что ж, сделан еще один шаг к диплому темномагической академии. Осталось пять. Не так уж много, не так уж мало. Но я не сомневался, что добьюсь своего.

Именно так я и выяснил, что иногда Эдуард Рейдес не прислушивается к голосу разума. Хотя, почему иногда? Практически всегда, потому что вместо того, чтобы один из нас отдыхал после боя и светлых практикумов, а второй готовился к бою завтрашнему, мы оба ползали вокруг двух зеркал. Нанесли последние символы, установили требуемые объекты на подставки.

– Ты первый, – шепнул Эду, потому что самому вдруг стало страшно.

– Хорошо. Алле интерито Мари, – произнес он. Зеркало осталось пустым. Эд постучал по нему, проверил магическим зрением — пусто.

– Да чтоб мне провалиться! – выругался он. – Либо я что-то сделал не так, либо мне не достался талант к зеркальной магии. Зато мы знаем точно, что у тебя он есть. Давай, Вик!

Стало еще страшнее.

– Алле интерито Мари, – произнес, прислоняя обе ладони к холодной зеркальной поверхности. Поначалу ничего не происходило, но потом я вдруг уловил странный отклик. Поверхность зеркала будто пошла волнами, а потом вместо своего отражения я увидел Марию.

– Здравствуй, Виктор, – прошелестел безжизненный голос.

Она стояла передо мной в бледно-желтом, залитом кровью платье, и смотрела мертвыми глазами. Я едва не заорал, хоть никогда не думал, что боюсь мертвецов.

– Здравствуй, Мари, – ответил ей. – Мы ищем твоего убийцу. Ты видела его?

Она медленно кивнула.

– Мельком. Это был темный маг.

– Что ты видела? Расскажи. Что случилось?

Отражение пошло рябью, а у меня на лбу выступил холодный пот.

– Он подошел со спины, обездвижил, – ответила Мари. – Я упала и видела только темный плащ с золотом. Лицо он прикрывал. Волосы… темные. И глаза, черные глаза. Больше ничего, он применил заклинание, и я больше не очнулась.

– Это был плащ темного магистрата?

– Да. Отпусти меня, Виктор. Мне тяжело.

– Иди.

И я разорвал вязь заклинания. Из зеркала снова смотрело мое лицо. Вот только что-то изменилось. От зеркальной поверхности веяло силой.

– Ты слышал? – обернулся к Рейдесу. Тот сидел на стуле бледный как мел и смотрел на меня растерянно.

– Да. Неужели это правда была Мари, Виктор? Как такое возможно? И убери от меня свою игрушку, мне жутко.

Я тоже чувствовал исходящую от зеркала жуть, поэтому накинул сверху свой плащ.

– Представляешь, сколько в темном магистрате может быть черноглазых и темноволосых? Больше половины. – Я упал на кровать, чтобы хоть как-то успокоиться, и закрыл глаза.

– Интересно, сколько всего служащих в темном магистрате. Знаешь, Вик, похоже, пришло время для нашей прогулки. Завтра после боя идем.

– Для тебя это опасно, – напомнил неугомонному приятелю.

– Не больше, чем для тебя.

– Хорошо. Но сейчас думай о том, чтобы победить Фредди. Ложись спать.

На этот раз Рейдес послушался. Вскоре его спокойное сопение наполнило комнату. Хорошо, хоть не храпел, а то недавно парень из комнаты слева просил директора переселить его из-за храпа соседа. Директор, конечно, отказал и посоветовал тренировать силу воли. Я же достал потрепанную книгу по зеркальной магии и вчитался в скупые строки. Интересно, в библиотеке есть что-то похожее? Надо поискать, раз уж выяснилось, что я могу с этим обращаться.

А пока что изучил все, что мог, в этой книжонке. Увы, мало, слишком мало. Погасил светильник, лег и закрыл глаза. В ушах все еще звучал жуткий, потусторонний голос Марии. Казалось, открою глаза, и увижу ее перед собой. От этого было страшно. Рассказать ли Анжи об общении с ее умершей подругой? Не сделаю ли ей только больнее? С другой стороны, мы получили хоть какую-то, но информацию. Лучше поделиться.

Утром Эд казался безобразно бодрым в то время, как сам я клевал носом и мечтал вернуться обратно в постель. И вот где в этом мире справедливость?

– Виктор, что ты ползешь, как сонная муха? – подгонял меня товарищ. – Бой впереди!

Вот уж кто не терял присутствия духа, а я вспоминал последними словами и темную гимназию, и светлую академию, и собственную магию, которую дернуло стать полосатой. Спать! Глаза закрывались до того самого момента, как вошел в тренировочный зал. Теперь мы с Эдом поменялись местами: он должен был сражаться, а я бдил, чтобы никто не подставил приятелю подножку. Вот только мы решили не повторяться. В прошлый раз я сам поставил на себя заклинание, чтобы Гейлен получил по заслугам. На этот раз Эд не стал применять его же, а я попытался зачаровать осколок зеркала, чтобы Эд вшил его в одежду. Уж не знаю, что из этого вышло, поэтому смотреть буду в оба.