Самой Юле и её подругам, что интересно, это нравится. Она мне сказала откровенно:

— Стесев, а ты что, думаешь, что в нашем возрасте кто-то проводит время с большей пользой? Я тебя умоляю… мы хоть приобретаем полезные навыки, приобщившись к твоей секте, ха-ха: управляем дискуссиями. Учимся переключать внимание коллектива на важную проблему. Учимся управлять креативными функциями незамкнутых коллективов, в той же сети, да ну ты чё… За этим, если что, вообще будущее, посмотри на мир… Всяко полезнее, чем если б сидели в БУЛКЕ и молотили языками, кто с кем когда и у кого штаны какие.

Убедившись, что ничего полезного для своих начинаний либо для Бахтина я уже сегодня сделать не смогу, шагаю спать.

Один. Без Лены.

Грустно.

Потом уже на кровати обмениваюсь с ней смсками ещё полчаса, пока её не вызывают куда-то на другой этаж.

Утро в школе начинается с того, что меня перед входом перехватывает директриса и ведёт к себе. Сегодня она просто небо и земля в сравнении со своим обычным амплуа, потому иду с интересом.

— Хотела сказать тебе спасибо, — без вступлений начинает она сразу после того, как закрывает за нами двери в её кабинет. — И передай спасибо Елене, она нам очень помогла. Я была в районо вчера в момент событий, меня вызвонили из областного наркодиспансера и полиции, в общем, все справки у меня на руках.

— Всегда рад помочь, если это на пользу всем, — обтекаемо отвечаю, не углубляясь в детали. — Рад, что в итоге всё решилось так просто.

— Совсем не просто, — директрису просто прорывает. — Ты не представляешь, чего стоит лично мне процедурно обосновать Собственнику, что деньги, взятые авансом за обучение, нужно вернуть! А учащихся отчислить! Впрочем, зачем оно тебе…, — на полуслове осекается она.

— Да могу представить, — веселюсь, вспоминая вчерашние дебаты под постами Бахтина. — Знаете, вчера прочёл. «…нет такой подлости, на которую не пойдёт капиталист за триста процентов прибыли». Что-то в этом духе.

— Ты читаешь Маркса?!, — высоко поднимает брови домиком директриса.

— Боже упаси, — открещиваюсь. — Хотя, говорят, умные мысли у него всё же есть. Вернее, были… Это вчера в дискуссиях фраза звучала несколько раз, я запомнил.

— Рада, что у вас конструктивные дискуссии, — подозрительно смотрит на меня директриса.

Решаю промолчать и не шокировать её тем, что эти дискуссии вовсе даже не мои, а ведет их заместитель генерального прокурора.

Вместо этого, пользуясь оказией, задаю давно интересовавший меня вопрос:

— Жанна Маратовна, я тут на досуге бизнес-управление почитываю, учебник… там написано, что сверку курсов акционеров и исполнительного органа надо проводить регулярно…

— И что?, — вяло интересуется директриса, видимо, пребывающая всё ещё под впечатлениями вчерашних переживаний и радости сегодняшней победы.

— Вот вопрос. Наша школьная программа составляется исходя из двух векторов: первый — что учителя считают нужным нам преподать, да? Ну пусть этот вектор и задаётся единым образом по всей стране через Министерство…, — жду, что она скажет, и одновременно с её кивком продолжаю. — А как насчёт второго вектора? Того, что ученики хотят выучить сами? По идее, обучение в школе — это же результат взаимодействия учителя и ученика, так? Вот учителя то, что считают важным, нам доносят. Хочется верить, — улыбаюсь, глядя на неё. — А как вы, я сейчас про педагогов по стране, узнаёте о том, что мы хотим выучить? Вы же не можете составлять программы, опираясь только «на одну ногу»? Ну, руководствуясь представлениями только одной стороны — педагоги и министерство за их спинами? По идее, качественная программа же должна включать и пожелания второй стороны?

— Такого нет. — Директриса слегка задумчиво смотрит на меня, как будто решая, что именно стоит мне говорить. — Боюсь, что вынуждена тебя огорчить.

Она делает паузу, о чём-то раздумывая.

— Получается, школьная программа составляется вообще без учёта пожеланий тех, на обучение кого она ориентирована?, — спрашиваю, улыбаясь как можно шире.

— Получается, что да, — кивает директриса. — Я, в принципе, если хочешь, могу тебе прочесть лекцию о том, какие течения борются друг с другом в министерстве. И как далеко заходит эта борьба, м-да… Сколько и чего нужно, чтоб издать учебник, и какие материальные выгоды это приносит. Авторам учебника в первую очередь. И как и чем они должны поделиться в министерстве после этого… Как обсуждаются изменения и дополнения в школьную программу по разным предметам. Как это всё в итоге в последний момент изменяется на девяносто процентов потому, что Ноль Первый высказал какое-то там пожелание… При условии, что дашь слово об этом не болтать широко. — Директриса вопросительно смотрит на меня.

— Да не нужно, я ж результаты вижу.

Видимо, говорю это слишком удручённо, потому что директриса вскидывается и настороженно спрашивает:

— А что не так, если коротко? Хоть пример какой?

— Что не так, если глобально, как раз и должна ответить совместная работа Министерства и Заказчика в лице если не учеников, то хотя бы их родителей.

— Ну-у-у, до сегодняшнего дня всё всех устраивало, — подозрительно щурится Жанна.

— Знаете, потому, что все зашорены, родители особенно. Детей с самого начала загоняют под лавку, отбивая критическое мышление. Воспитывая исполнительность вместо критичности. Работоспособность вместо креативности. «Уважение к старшим» вместо коммуникабельности…Жанна Маратовна, извините, я сейчас слишком удручён. Возможно, не конструктивен. И урок уже через пять минут.

— Погоди… Стесев, я сама не знаю, зачем я это говорю, но… конкретные примеры?

— Давайте начнём с информатики?, — сажусь обратно на стул, с которого уже собирался было стартовать в направлении уроков.

— А что с ней не так?, — удивляется Жанна. — Я лично строго слежу, чтоб всё соответствовало программе.

— Вот-вот, — смеюсь. — А надо, чтоб соответствовало реалиям. Жанна Маратовна, вы хорошо знаете историю?

— В пределах школьного курса более чем, — снисходительно кивает Жанна.

— Каковы причины поражения русской армии в крымской войне?, — привычно наклоняю голову к левому плечу.

— Первой традиционно называется техническая отсталость армии, — непонимающе отвечает директриса. — А что?

— Это просто пример. Когда рядовые солдаты на сто процентов успешно исполняли все учебно-тренировочные упражнения под командой офицеров. В той армии не могло быть иначе, потому что телесные наказания во всю были в ходу… Но столкнувшись с реальным боем, который проходил в соответствие с современными на то время требованиями к армии, увидели, что не готовы ни технически, ни тактически. А учились все ПЕРЕД ЭТИМ, говоря нашими категориями, на пять.

— Вот обещаю, Стесев, — директриса встаёт, достаёт из холодильника бутылку минералки и пару охлаждённых стаканов, наливает и подвигает один из стаканов мне. — Что приложу максимум усилий, чтоб тебя понять. Чего бы мне это ни стоило, хотя и считаю это пустой тратой времени. С уважением уже отношусь ко всем твоим логическим посылам, отгадай почему?

— Из-за «святой троицы» — проявляю «догадливость».

— Из-за неё. — Кивает Жанна. — Но сейчас, лично в моих глазах, ты очень похож на демагога. Говоришь общими фразами. Пример привёл, да, но я не могу понять его связи с реальностью. МОЖЕШЬ КОНКРЕТНЕЕ?

Жанна вместе со стаканом опускается в глубокое кресло, отдельно стоящее в углу её кабинета.

— Я обещаю, что максимально пойду навстречу, я всё же педагог и люблю свою работу… Но стреляй меня, я не понимаю, чем могу лично я лично тебе помочь сейчас.

— Да я, скорее всего, задаю вопросы, решение которых на нашем с вами уровне не просматривается, — сознаюсь. — Ну давайте разберём пример. У меня есть товарищ, ему десять лет. Можно сказать, у нас с ним общая опекунша. Она иногда помогает ему делать домашние задания. Вот она прислала мне фото домашнего задания по информатике, чтоб посмеяться.