– Скажу, что он сам назначил мне встречу, – показал смятую записку. – Но, думаю, до этого дело не дойдет, потому что Кольс — выскочка и трус. Он не пожелает выставить себя в невыгодном свете. А паутина исчезнет сразу после пар. Вот увидишь, он подожмет хвост и побежит в общежитие.

Анжела улыбнулась. А у нее была милая улыбка.

– Странный ты человек, – сказала мне.

– Не более чем кто-либо, – ответил ей, и мы направились на лекцию по атакующей магии.

Нет того, к чему человек не мог бы привыкнуть. Вот и я быстро втянулся в учебу в двух заведениях сразу. Правда, в жизни существовали только лекции, практические и сон, но не скажу, чтобы это слишком меня расстраивало. Учиться мне нравилось. На удивление, не только в «Черной звезде», но и в светломагической академии. Как я и предсказывал, Кольс оказался трусом и ничего не рассказал о нашей стычке, поэтому и мы с ректором академии больше не встречались в его кабинете. Конечно, сам Кольс не упускал случая меня подколоть, но можно подумать, мне было дело до грязных намеков и выпадов в мою сторону. Может, и было бы, будь в жизни меньше учебы, но пока что все оставалось так, как есть, и ни из гимназии, ни из академии меня не собирались выгонять.

Была лишь одна проблема, и касалась она, как ни странно, «Черной звезды». Проблему звали Мишель Гейлен, и он по-прежнему оставался нашим наставником. Поначалу я думал, что месье Гейлен страдает провалами в памяти, потому что он напрочь забыл о нашем существовании, но после сдачи первого экзамена выяснилось, что это не так.

Гейлен явился к нам вечером на следующий день после экзамена. Я как раз вернулся из академии, как всегда, пропустив ужин, и уплетал бутерброды, которые Эд героически добыл в столовой, когда в двери постучали.

– Кого там демоны принесли? – шепотом спросил Рейдес.

– Какая разница? Кто бы там ни был, пусть проваливает, – ответил я с набитым ртом, но наш гость проваливать не собирался.

– Сантьер! Рейдес! – послышался знакомый голос.

– Кажется, наставника принесло, – фыркнул Эд презрительно.

– Я вообще-то вас слышу.

На двери, кстати, не предполагалось наличие замка, но мы с Эдом быстро исправили эту оплошность с помощью простенького заклинания. По этой причине месье Гейлен так и топтался у порога.

– Пускать? – Эд явно не хотел с ним общаться.

– Не через дверь же разговаривать.

Я снял заклинание, и недовольный Гейлен вошел в комнату.

– В «Черной звезде» запрещено запирать двери, – прогнусавил он.

– Где это написано? – уточнил я.

– В своде правил…

– А где этот свод? – перебил снова.

Гейлен уставился на меня, я — на него. Бывают личности, которых хочется пнуть, хотя ты едва с ними знаком. Мишель Гейлен относился именно к этому сорту людей. Но я держал себя в руках, хватит с меня и Кольса.

– Нет ответа? Значит, и пункта нет, – заметил Рейдес. – Так зачем пожаловал?

– Раз уж вы сдали первый экзамен, я должен познакомиться вас с базовыми правилами для каждого курсанта, и…

– Где же ты раньше был со своими правилами? – спросил я.

– Зачем распинаться, если вы можете вылететь на второй день?

Мы с Эдом переглянулись. Понятно, нам в наставники достался тип особо занудный, подвид дурень. Гейлен же, похоже, решил, что наше молчание — признак внимания, и продолжил:

– Итак, касательно общения с дамами…

– Еще в общении с дамами нам советов не хватало! – рассмеялся Эд. – Слушай, Мишель, поздно уже, шел бы ты спать. А то у нас был денек тот еще.

– Но я не договорил! – возмутился Гейлен.

– Договорил. – Я похлопал его по плечу. – Но мой сосед прав. Разберемся без тебя.

И подтолкнул Гейлена к выходу из двери. Не сильно, ровно настолько, чтобы он очутился в коридоре, но тот, похоже, доброго отношения не оценил, потому что сразу влетел обратно в комнату.

– Ах вы… – С его губ едва не капал яд.

– Кто? – уточнил Эд.

– Крысы!

– О, когда крысы мерещатся, это уже к целителям, – рассмеялся я. – Доброй ночи, месье Гейлен. Сладких снов.

И снова направил наставника в дверь. Правда, на этот раз он не вернулся, зато проснулись мы опять от стука в дверь.

– Если это Гейлен, я его убью, – проворчал Эд.

– Ага, я с тобой, – откликнулся, натягивая подушку на голову.

Стук повторился.

– Да чтоб тебя! – Я слетел с кровати и распахнул дверь, а директор Стерн как раз собирался приложить по преграде заклинанием. От неожиданности черный сгусток сорвался с его пальцев и влетел мне в грудь. В кои-то веки я возблагодарил скорость собственной реакции, потому что щит призвал, скорее, по привычке, чем задумываясь, а что я делаю. Щит вспыхнул, отражая заклинание обратно в директора. И вот тот как раз не ожидал подвоха, потому что схватился за грудь.

– Директор Стерн, вам нехорошо? – кинулся к нему Эд.

– Все в порядке, – рявкнул тот. – В комнату, оба!

Как любят меня директора. Есть на завтрак, но мы послушно вернулись в комнату, а Стерн вошел за нами.

– Значит, так, курсанты! – начал он. – На вас поступила жалоба от наставника. Курсант Гейлен утверждает, что вы допускаете грубые нарушения правил гимназии «Черная звезда». Кроме того, ведете аморальный образ жизни и не желаете прислушиваться к его замечаниям.

– Аморальный — это как? – уточнил Эд.

– Видимо, он имел в виду то, что имели мы его…

– Сантьер! – рявкнул Стерн. – Отставить похабные шуточки. В общем, так. Если жалоба курсанта Гейлена на вас повторится, запрещу сдавать экзамен на вторую ступень на полгода. Все ваши товарищи уже до третьей дойдут, а вы так и будете на первой топтаться. Намек ясен?

Мы слаженно кивнули.

– Марш на пары.

Собирались мы быстро и под строгим взглядом директора прошествовали в направлении столовой. Пары — парами, а завтрак никто не отменял.

– Вот гнида, – шепнул Эд.

– Не то слово, – откликнулся я. – И прижать нельзя. Слушай, дружище, у меня есть предложение. Как ты смотришь на то, чтобы попытаться сдать экзамен на ступень в ближайшем будущем?

– Положительно, приятель.

– А после того давай устроим Гейлену веселую жизнь. Уж недельку или две потерпим, правда?

Эд кивнул. В этот момент приговор Мишелю Гейлену был подписан.

Правда, за те две недели, пока мы продумывали тактику смещения Гейлена со ступени, пришлось держаться очень тихо, чтобы никто не догадался о наших планах. Я по-прежнему возвращался поздно, но после этого мы шли в библиотеку и выискивали такие заклинания, чтобы затея удалась наверняка и не просто отшвырнула Гейлена на шаг назад, а слегка объяснила ему значение слова «аморально». Не то чтобы я на него злился — до Кольса все-таки парню было далеко, – но и вид его постной физиономии навевал тоску.

– Кстати, а ты знаешь, что у Гейлена девчонка есть?

Такими словами встретил меня Эд две недели спустя.

– Девчонка? – уставился я на него. – А не он ли пытался нам доказать, как нехорошо встречаться с девушками в темномагической академии?

– Хорошо или нет, а я видел их сегодня в парке. Целовались, как и все. Интересно, ей не противно?

– Видимо, нет.

Хотя Гейлен был тем еще фруктом. Не то чтобы не красавцем, но каким-то серым и невыразительным. Поэтому меня даже задело, что эта снулая рыба завела себе подружку, а мы с Эдом еще не успели.

– Значит, пригласим мадемуазель на наше маленькое представление, – решил я. – Так как, Эд, идем завтра просить у куратора разрешение на поединок?

– Почему нет? Думаю, мы готовы.

– Главное, чтобы этот трус нам не отказал.

В том, что Гейлен был трусом, я не сомневался. Иначе не пошел бы жаловаться на нас. Наверняка он вместо подушки кладет под голову свод правил нашей гимназии. А по вечерам неплохо нарушает одно из них, встречаясь с девчонкой.