— Ничего себе, немного! — мой собеседник вспыхивает негодованием. — На город вроде нашего — с запасом! Ремесленники и горожане никого защищать не будут. Им всё равно, кому налог отдавать. — Отпив из бокала, он продолжает. — Разумеется, у города есть и магическая защита. Но в свете случившегося с орками, я уже ни в чём не уверен. Их шаманы тоже были не из простых. А вон как всё закончилось, вы же мне сами рассказывали…

Какое-то время молчим, наблюдая за действиями на сцене.

— М-да. Сухая теория без практической привязки ничего не стоит, — констатирую.

— Ну, я бы не был столь категоричен, — теперь уже Торфаальд убеждает меня. — Я, честно говоря, контрабанде оружия тёмными до последнего часа значения не придавал: каждый зарабатывает, как может. А вот теперь, послушав этой вашей теоретической университетской премудрости… Хм. И что делать людям?

— Не знаю, — отвечаю ему честно. — В случае вашего города, проблемы географии накладываются на проблемы народов. Допустим, я очень хорошо представляю империю в исполнении кочевников, затей орки её создавать. Не хуже могу предположить инициативы со стороны людей; таких, как ваш граф, но более амбициозных. Но вот чего я абсолютно не представляю — так это амбиций дроу, гномов, светлых эльфов… Равно как и их захватнического потенциала. Молчу уже об орквудах и гоблинах.

Торфаальд проводил нового знакомого до выезда из города. Без его личного распоряжения, ворота могли и не открыть.

Беседа с несостоявшимся схоластом, помимо развлечения, дала пищу его пытливому уму. Кстати, то, что начальник трети войск города чувствовал подспудно, теперь действительно виделось в новом свете.

Надо будет обдумать утром, на трезвую голову: действительно ли реально появление кого-то одного, кто захочет стать над графами, виконтами, баронами?..

Дознаватель достал из кармана смешную деревянную плашку. Его новый знакомый, порывшись в чересседельной сумке, вручил стражнику перед расставанием дешёвый связной амулет со словами: «Прослужит месяца три. Какое-то время сможем общаться».

Вернувшись от ворот до площади, Торфаальд задумчиво покачался на носках туфель: пойти можно было по одной из трёх улиц.

Решительно выбросив из головы колебания, он твердым шагом направился обратно в заведение: сегодня — только развлечения.

Дела — завтра.

Умные кони действительно за тройку часов доставляют меня к месту импровизированной стоянки слабого пола.

Несмотря на позднюю ночь (или раннее утро — это как смотреть), в лагере никто не спит.

При моём появлении разговор стихает.

— Еще раз — всех приветствую, — когда спешиваюсь, от меня не ускользает внимательный взгляд двух новеньких.

Такое впечатление, что они пытаются высмотреть и определить что-то по моей манере езды.

— Верхом не ездил почти никогда, — сообщаю им, не дожидаясь лобовых вопросов. — Только последнее время пришлось. Можно вас на пару слов? — поворачиваюсь к Хе и Асем.

— Конечно, — отвечает за обеих орчанка.

После чего они плавно перетекают из сидячего положения в вертикальное.

Удалившись на несколько десятков метров, задаю тот вопрос, который мне не давал покоя последние пару часов:

— Почему те дроу из оружейного магазина не определили, кто из вас менталист? Помнишь, ты говорила, что любому эльфу аура Асем видна, как тополь посередине степи?

— Помню. — Уверенно кивает метиска, а потом неожиданно зависает. — А ведь да. Слушай, точно! — она поворачивается к дочери кочевого народа. — Я в горячке не сообразила!

— Я сообразила, — флегматично отвечает Асем. — Но решила подумать об этом после. Вадим, а что это меняет?! Девочки живы, здоровы. Ну, относительно… — она оглядывается на стоянку. — Ребёнок тоже жив. В город мы больше не поедем. Какая разница теперь?

— Да может, и есть разница, — на всякий случай, понижаю громкость. — Пока не готов в подробностях: отосплюсь — поговорим…

— Можешь не шептать, — хмыкает Хе.

— Да, можешь не стараться, — красноречиво вздыхает Асем. — Жулдыз и Акмарал всё слышат и оттюда.

— Тут же три десятка шагов! — кажется, у кого-то слух ещё лучше, чем у моих знакомых.

Девчонки переглядываются и молча пожимают плечами.

— Ладно. Сейчас впопыхах обдумывать не буду ничего. Но утром, когда будешь общаться с мастером Хартом, обязательно позови меня, — прошу орчанку. — У меня накопился целый ворох вопросов.

Небольшая, на первый взгляд, мелочь — аура орчанки в зрении дроу — в перспективе может иметь самые разнообразные последствия, если о них не позаботиться заранее. Особенно в свете наших далеко идущих планов.

В общем, как обычно: теория с практикой расходится регулярно. На самом деле, мне стоило не полагаться только на слово девчонок в достаточно серьезном вопросе. Надо было как-то проверить.

Другое дело, что проверить такое можно было лишь практически; и оказия возникла именно так, как она возникла.

— Не будем мы утром общаться с мастером Хартом, — виновато сообщает Асем. — Он отписался сегодня.

В её руках появляется один из амулетов:

«… дня… месяца… всем ученикам магов прибыть для аттестации и продолжения обучения в Единый Университет… Решение Конкава…».

— И что это всё значит? — то ли у меня от недосыпа мозги не соображают, то ли не хватает конкретных знаний. — Что за университет? Даже не слышал о нём.

— Я слышала, — со значением опускает ресницы метиска.

— Я тоже, — вздыхает Асем. — А значит это, что гоблин был не один, когда писал. М-м, но послание отправлял действительно из того университета.

— Как ты это видишь по тексту и буквам?! — даже не считаю нужным скрывать обоснованные сомнения.

— У меня же кое-что сейчас лучше работает, чем раньше, — спокойно пожимает плечами орчанка, упирая указательный палец себе в висок. Затем поясняет. — Слово — это энергия, говоря твоим языком. И мысль — энергия, причём не такая слабая, как принято считать. Написанное слово — это тоже энергия. Немного другая, не такая как мысль, но для меня теперь вполне понятная. М-м-м, видимо, потенциал как-то раскрылся, — Кажется, она смущена. — В общем, через связной амулет по этим буквам вижу некоторые подробности.

— Менталистов за то и не любят, — активно подключается к беседе Хе, подходя ко мне вплотную и обнимая меня сбоку. — У них дар в любую сторону стрельнуть может. Есть те, кто даже по твоей вещи могут сказать, о чём ты думаешь. Хотя тебя в глаза не видели.

— Угу, — Асем отзеркаливает движение подруги и подхватывает меня под левую руку. — Пошли спать? Ты еле на ногах держишься.

Конец 2 книги

— Ладно, так переливать из пустого в порожнее без толку. Не хватает информации, — Вадим раздражённо поднялся с кошмы и направился в сторону, дальше в степь.

Из уважения (и не только) к Асем, спорить с новенькими он явно не хотел — но это было неочевидно приёмышам сложившегося уже коша.

Человек заботился о комфорте спасённых из плена орчанок даже больше, чем они сами могли подумать. Только сказать вслух о том было некому.

— Куда это вдруг он от костра направился? — явно сдерживая полыхнувшие эмоции, зло спросила Жулдыз, ни к кому не обращаясь. — Ночью?

По большому счёту, хуман рассердился именно из-за её замечаний и претензий. Она это чувствовала и, как говорит Вадим, пыталась сама себе это неудобство скомпенсировать. В мыслях товарища было ещё что-то — о слепых пятнах подсознания, о зонах какого-то роста; но всей концепции Асем до конца не уловила.