И пошла прочь. Все-таки расплакалась, поэтому по дорожке от дома почти бежала. А ведь между мной и Этьеном на самом деле ничего нет. Что было бы, узнай Анри про Вайхеса? Он проклял бы меня!

Меня никто не стал догонять. Я даже пожалела, что не попросила Этьена подождать немного. Но лучше ему не видеть меня в таком состоянии, он и так зол. Мало ли чем это может закончиться. Ничего, пройдусь немного, успокоюсь. Надо привыкнуть. Привыкнуть к мысли, что Анри не сможет меня простить. Так будет проще. Может, он прав? И нам не стоит… Глупая я, глупая. Сама придумала себе иллюзию, сама же в нее поверила. И теперь, когда иллюзия рушится, как же мучительно больно!

Я бежала так быстро, что едва не сбила кого-то с ног.

— Полли? — услышала знакомый голос. — Похоже, налетать на меня на улице вошло у тебя в привычку.

Серая ткань под пальцами. Пьер!

— Ты снова плачешь? — заметил он, осторожно стирая слезинку с моей щеки. — И почему на этот раз? Вроде бы твоя мечта сбылась, и надо радоваться.

— Не получается, — всхлипнула я. — А ты что здесь делаешь?

— Вообще-то, иду к графу Вейрану, чтобы передать один документ… Впрочем, я могу поручить это и теням. Подождешь минуту?

Я хотела было сказать, что не стоит из-за меня менять планы, но потом поняла, что не хочу сейчас оставаться одна. Мне нужно было с кем-то поговорить — об Анри, о пустоте, о том, как быть. А Пьеру я доверяла, да и страх после того, как столько дней просидела у его постели, сошел на нет. Кажется, я осознала, что передо мной прежде всего человек и потом уже — маг пустоты. А Пьер прошептал заклинание, вокруг нас на мгновение взметнулся туман, а затем рядом появился человек в сером балахоне. Тень. Пьер протянул ему конверт, запечатанный печатью магистрата, и приказал:

— Передать немедленно лично в руки графу Анри Вейрану.

— Будет сделано, — прошелестело в ответ, и слуга Пьера пошел к дому Анри, а мы продолжили путь.

— Что там, в том конверте? — полюбопытствовала я.

— Приглашение на завтрашний прием в магистрат. Точнее, как приглашение… от него нельзя отказаться. Мы с Кернером хотим побеседовать с Анри. Назрела такая необходимость.

— О чем, если не секрет?

— Пока что секрет, — усмехнулся Пьер. — Но тебе не о чем беспокоиться, как я и говорил, приговор пустоты неоспорим. И если она позволила Анри покинуть свои владения, значит, действительно нет причин и дальше обвинять его в убийстве магистра Таймуса.

— Это понимаете вы. А простые люди?

— Все равно окончательное решение за магистратом, Полли. Надеюсь, у Анри хватит благоразумия, чтобы услышать то, что мы хотим ему сказать. Кстати, по какой причине слезы?

— Мы немного поссорились, — призналась я. — Ты был прав. Не все так просто, и наши проблемы не решатся в один миг.

— Жаль это слышать.

Но голос Пьера оставался ровным и спокойным. Мы как раз шли через городской сквер. Звонко пели птицы, а солнечные лучи отражались в глади небольшого озерца.

— Присядем? — спросил Пьер, увлекая меня к одной из скамеек.

Проходящая мимо парочка покосилась на нас — и я заметила, как девушка сделала знак, отвращающий беду. Начинаю понимать, почему Пьер предпочитает использовать иллюзию вместо настоящей внешности. Боялись его самого — и его теней.

Ветерок приятно касался кожи. Я смотрела на гладь озера и постепенно успокаивалась. На самом деле в словах Анри была правда. Со стороны мое проживание у Этьена выглядело неприлично, но я привыкла. К нему, Вилли, Айше. Да, я не против переехать к Анри, но разорвать общение с людьми, которые стали мне близки? Разве это выход?

— Не стоит плакать, Полли. — Пьер внезапно нарушил молчание. — Что бы сейчас ни говорил или ни делал Анри Вейран, это последствия долгой изоляции и боли. Дай ему время. Пусть сам решит, чего желает и как собирается жить дальше. Я понимаю, ты устала ждать, поэтому и повторял тебе всегда, что не стоит. Но раз уж дождалась — надо дать ему шанс. Не находишь?

— А сколько тебе понадобилось времени, чтобы забыть о пустоте? — спросила я.

— Мне? — Пьер грустно улыбнулся. — Кто сказал, что я забыл о ней, Полли? Ты знаешь, больше всего на свете я боюсь, что однажды она придет за мной. И что тогда? Второй раз мне не выбраться.

Я не знала, что ему сказать. Хотелось как-то успокоить, утешить, хоть всесильный магистр и не нуждался в этом. А слов не находилось, поэтому взяла его за руку. Ощутила холод пальцев.

— Пустота не изменила того, что ты — хороший человек, Пьер.

— Неправда. Она лишила меня возможности чувствовать, Полли. Только думать и поступать так, как диктует рассудок. Но самое забавное не это.

— А что?

Пьер странно посмотрел на меня, будто раздумывая, говорить или нет.

— То, что после нашей встречи с Пустотой во время действия проклятия она снова изменила условия. И теперь… все гораздо сложнее. Но не стоит забивать тебе голову.

Пьер отвернулся к озеру. Будет ли бестактно спросить, что он имел в виду? И что значит — не чувствовать? Совсем ничего? Разве такое бывает?

— А можно мне тоже… прийти завтра на прием в магистрат? — спросила я.

— В этом нет необходимости, Полина, — ответил Пьер. — Не беспокойся, ничего дурного не случится. Но если захочешь узнать, что там произошло, и при этом — не видеть графа Анри, приходи в башню. Я расскажу.

— Спасибо, я… подумаю.

Пьер поднялся и протянул мне руку. Мы медленно пошли к дому Этьена, а я ловила себя на мысли, что стало легче. Тоска отступила. Наверное, Пьер прав и не надо торопить события. Просто подождать, пока Анри придет в себя. Тем более что ждала и дольше. Но его завтрашний визит в магистрат все-таки заставлял нервничать. Зачем Пьер и Фернан вызывают туда Анри? Побеседовать или…

— Вот мы и пришли, — остановилась у ворот особняка Дареаля. — Спасибо, что проводил.

— Не стоит благодарности, — с легкой улыбкой ответил Пьер. — Я рад был тебя увидеть. Надеюсь, при следующей нашей встрече ты не будешь плакать.

— Я тоже надеюсь. До встречи.

Пока шла к дому, все время ощущала его взгляд. А когда обернулась у самой двери, Пьера уже не было. Он снова мне помог. Пусть сейчас и не поступками, а словами, и я была благодарна ему.

Филипп

Я смотрел в окно, как убегает Полли. Неужели они с Анри так и не сумеют договориться? Это было бы неправильно, жестоко. Почему люди, которые любят друг друга, не могут просто высказать все, что не дает спокойно жить, и забыть, как о страшном сне? Надо самому сходить к Полине. Не запираться же в четырех стенах, хотя очень хотелось. Да и она говорила, что обучается магии исцеления. Может, посоветует, что делать с моими снами? Но это уже завтра или послезавтра, а сегодня… Чем же заняться? Прежде всего надо продолжать тренировки и исследовать новые границы магии. Это то, чего хотела бы Лиз. Она бы страшно разозлилась, если бы узнала, что я забыл обо всем на свете, стою и смотрю в окно вместо того, чтобы продолжать обучение.

Поэтому я задернул занавеску и пошел в большой бальный зал. Балов в нашем доме не будет еще много лет, в этом не осталось сомнений, так зачем залу стоять без дела? Приказал слугам принести лестницу, затем выставил всех за дверь и принялся наносить на стены защиту, чтобы случайно во время очередной тренировки не разнести весь дом. За этим занятием и застал меня Анри. Я как раз старательно выписывал символ, поглощающий магический урон, в правом верхнем углу зала.

— Ты что делаешь? — раздался вопрос.

— Готовлю помещение для тренировок. — Спрыгнул с лестницы и заметил конверт в руках брата. — Это что?

— Приказ явиться завтра в полдень на прием в магистрат. Для меня и тебя.

В магистрат? Что им от меня нужно? Вспомнился Кернер и его предложение стать учеником темного магистра. Так и не отказался от своей идеи? Или это большей частью касается Анри?

— Пойдешь? — спросил тихо.