К чаю у Котлинского прилагаются ещё и бутерброды, как обычно. Приятное дополнение. Когда доедаю предпоследний, звонит телефон. Лена.

— Да?

— Ты уже закончил свои трудовые подвиги? — спрашивает она без вступлений. На заднем плане слышится шум льющейся воды, какое-то шипение и другие непонятные звуки.

— Да, как раз только что, а что у тебя происходит? — осторожно интересуюсь.

— Не спрашивай, — как-то странно отвечает Лена. — Хотела тебе обед приготовить…

— И?.. — кажется, начинаю догадываться.

— Ну, суп в кастрюле немного пригорел. К самому дну, — смущённо признаётся Лена. — Стала отскребать дно кастрюли — зацепила стеклянную салатницу, слишком сильно локтями двигала. В общем, Мелкий, у тебя нет теперь одной кастрюли, одной салатницы и одной сковородки…

— Эээ, так салатница ведь на другом краю столешницы стояла? — пытаюсь, не нервничая, понять рисунок перемещений. Черт с ней, с посудой, но уже просто любопытно. — Как ты ухитрилась салатницу сбить?

— Так я её специально поближе поставила — чтоб отскребаемые от дна кастрюли куски гадости в неё складывать: не мойку же засорять, — охотно делится Лена.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю.

— Вопросов больше не имею… Хотя есть еще один. Лен, ладно, бог с ней, с кастрюлей и салатницей. А сковородка — как? Она же металлическая и не бьётся?

— Биться не бьётся, — соглашается Лена, — но в ней зажарка жарилась на суп. Когда я кастрюлю оттирать начала. А потом эта салатница ещё отвлекла… В общем, нет одной кастрюли, одной сковородки и большой салатницы! Сковородка не отдирается, там как-то так странно всё прикипело к донышку, что без вариантов! В общем, не мучай девушку дурацкими расспросами и забудь и о сковородке тоже! — подводит итог Лена. — Ну хочешь, я тебе сама всё куплю?

— СПАСИБО, НЕ НАДО! Я сам, — говорю уже мягче. — Я не уверен, что ты всё точно выберешь. Сейчас еле сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться — признаюсь ей.

— Вот тут согласна. По обоим пунктам. — легко соглашается Лена. — И что купишь сам, и что не нервничаешь. А то я переживала, хи-хи. Теперь сама вижу, что переоценила свои хозяйственные способности.

— Ладно, проехали. Я освободился. Сейчас тогда заеду в магазин, куплю новую посуду и еду домой.

— Давай, жду. Мелкий, я закажу что-нибудь из доставки тогда на обед? Для экономии времени? Пиццу там, роллы?

— Без проблем, деньги в столе.

— Да зачем мне твои деньги, у меня карта есть…

— Стой, мы ж договаривались, что это резерв? — кажется, кто-то сегодня вообще пошёл в разнос.

— А-а-ха-ха, успокойся, не батина карта. Мелкий, у меня ещё есть рабочая государственная карта, из больницы. На неё всем госслужащим зарплату сбрасывают. Вчера как раз деньги упали, на дежурстве было тратить негде.

— А-а-а, ну заказывай… Хотя, могу приготовить, как приеду.

— Да не надо. Не будем тратить времени после того, как приедешь…

— Не понял?

— Ты тормоз, Мелкий! Ещё и с плохой памятью. Не буду открытым текстом! Я после дежурства, страшно напряжена, мне нужно расслабиться! Теперь понятнее?!

— Нет, но не важно, — что-то я после этих процедур с Анной и правда медленнее соображаю. — Скоро буду.

— Давай… Мой догадливый герой, — с каким-то странным ехидством говорит она и отключается.

Котлинский кладёт мне с тарелки последний бутерброд и наклоняется над маленьким холодильником, чтоб через секунду сказать:

— Упс. Колбаса закончилась. Хотел ещё нарезать, — поясняет он мне. — Ладно, смотаюсь и я в магазин. Я тут тебя случайно подслушал, — смеётся Котлинский. — повезло тебе с половиной, — и дальше начинает ржать просто неприлично.

— Да ладно, вам, — отмахиваюсь. — Подумаешь. Как говорил Карлсон, пустяки, дело житейское.

— Ну-ну, — никак не может успокоиться и прекратить смеяться Котлинский. — Я сейчас в «КОЛИБРИ». А ты за кастрюлями куда поедешь?

— Давайте и я тоже, чтоб с вами доехать?

— Поехали.

Мы с Котлинским заходим в магазин и расходимся по своим отделам. Пока набираю в тележку посуду, Котлинский у своей полки сталкивается локтями с каким-то гопником, одетым в олимпийку на голое тело, не бритым и с траурной каймой под ногтями.

— Глаза разуй, повылазило?! — истерически взвизгивает гопник.

— Я раньше вас подошёл. — Пожимает плечами Котлинский. — Может быть, вы подождёте, пока я выберу?

— Слышь, чувак, ты не понял? Я тебе сейчас подожду!.. — на той же истеричной ноте тянет небритый джентльмен без маникюра.

— Да и «на ты» я вам перейти не предлагал, — окидывает взглядом «джентльмена» Котлинский.

В этот момент из отдела бакалеи появляются, судя по виду, соратники собеседника Котлинского, числом двое, и начинают обступать Котлинского с боков, бубня на одной ноте:

— Ты крутой, да?

Пока до меня доходит, что нужно подключаться, и пока я обхожу морозильник с пельменями, один из троицы уже тянет руку к воротнику пиджака Котлинского.

Тут Котлинский удивляет всех, меня в том числе. Неожиданно резким ударом в плечевую суставную сумку отбрасывает первого чуть ли не на шаг назад. Рука этого активного, что интересно, виснет как плеть.

Я уже обошёл морозильник и, не вступая в разговоры, сзади беру второго на удушающий: вокруг стеклянные шкафы и витрины, устраивать активные перемещения не только опасно, но и может оказаться дорого. Да и опыт спортплощадки показал, что…

Третий пытается взмахнуть чем-то перед лицом Котлинского, но тот удивляет меня второй раз за минуту: ударом пятки в бедро в прямом смысле «садит» противника на пол, и этим же слитным движением пяткой в грудь отправляет его скользить по полу к стене.

К нам уже бегут двое охранников магазина, которые фиксируют троицу какими-то пластиковыми приспособами, снятыми с пояса.

Следом за охранниками появляется взъерошенная менеджер, которая просит дождаться приезда полиции, благо, полиция подъезжает буквально через минуту (видимо, район центральный и патрулей в районе много).

Коренастый старший лейтенант козыряет, представляется, и выслушивает от охранника магазина его версию событий. В принципе, совпадает с тем, что было.

— Могу попросить ваши документы? — обращается он к Котлинскому.

— Без проблем, — пожимает плечами тот и протягивает портмоне с правами, которые вставлены в пластиковое «окошко». — Это со мной, — кивает Котлинский на меня, — он несовершеннолетний, документов с собой нет.

Я действительно стою в летних брюках и футболке без карманов, и документов с собой не имею. А деньги планировал одолжить до приезда домой у Котлинского, так как на покупку кастрюль, идя в КЛИНИКУ, с утра не рассчитывал.

— Игорь Витальевич, в госпитале МВД не вы были заведующим терапией? — интересуется старший лейтенант, перебирая в бумажнике пропуск Котлинского в НОВУЮ КЛИНИКУ, пропуск на парковку, разрешение на травматическое оружие и что-то ещё.

— Я, — солидно кивает Котлинский. — Но это было более десяти лет назад, вы слишком молоды для моего пациента. Мы разве знакомы?

— Со мной — нет, а дядя мой у вас лежал. Ему жёлчный пузырь удалять хотели, камни, — поясняет полицейский. — А вы направили его куда-то на ультразвук, что ли, в общем, обошлось без удаления.

— Стоп, это Бесенов? Со спецбатальона на Фурманова? У него ещё из-за осложнений на печени хотели быстрее операцию сделать? — наморщив лоб, вспоминает Котлинский.

— Да, он — расплывается в улыбке полицейский. — Сейчас тьфу-тьфу.

— Ну, привет дяде! — немного удивлённо салютует Котлинский. — Ладно, сейчас что делать будем?

— Вы — уже ничего. Сейчас автограф поставите через три минуты — и всё, — говорит из-за спины старшего лейтенанта его напарник, что-то выстукивающий на электронном планшете. — Есть, вернее, сейчас будет, заявление от администрации магазина — эта троица и раньше тут «шалила». Если понадобится — можем попросить выступить свидетелями в админсуде, но это вряд ли: есть запись с камер, плюс показания сотрудников магазина. Этих на пятнадцать суток точно забираем. Без вас обойдёмся. Скорее всего.