Вот так, шаг, еще шаг в сторону. Рубашка пропиталась кровью и стала багрово-алой. Еще шажок. Уползти хотя бы на соседнюю улицу, чтобы не испытывать такого жгучего позора. Я почти полз, цепляясь за решетку, ограждающую дом. До поворота недалеко, сил должно хватить!

Раздался лязг ворот.

— Пресветлые боги! — Голос старшего брата я узнал. Анри подбежал ко мне, осторожно подхватил, помогая остаться на ногах.

— Пусти! — дернулся я.

— С ума сошел?

А светлая магия магистра уже окутала тело, чуть притупляя боль. Морок перед глазами стал плотнее, я уже ничего не видел, только пытался вырваться из железной хватки Анри.

— Если ты будешь дергаться, я тебя до дома не дотащу, — рявкнул тот.

— Нет, только не туда! — зашипел от ужаса.

Но Анри не слушал, а я больше не мог сопротивляться. Остатки сознания ускользали. Понимал только, что брат дотащил меня до порога дома.

— Жерар, быстро позови Филиппа и Полли, — командовал Анри. — И пусть проследят, чтобы мы не разбудили детей, не надо, чтобы они это видели.

Затем были какие-то ступеньки — и холод простыни под спиной. Тихий женский вскрик — это, вероятно, была Полли, а затем быстрые шаги Филиппа. Все происходящее воспринималось урывками, будто кто-то менял картинки и звуки.

— О боги, Андре! — Это уже голос Фила.

— Помоги мне, — командовал Анри. — Большая кровопотеря, раны очень глубокие. Полли, обезболивай, пока он не свихнулся от боли. Фил, попытайся остановить кровь, а я проверю общее состояние. Ты, не смей терять сознание!

Это, кажется, мне. Затем стало немного легче — видимо, Полли немного приглушила ощущения. На раны полилось тепло.

— Анри, не получается. Видно, нож был обработан чем-то.

— Давай я сам. Стабилизируй!

Тепло усилилось. Послышалась ругань, недостойная светлого магистра.

— Вот так, — говорил он. — Вряд ли продержится долго, но хоть что-то. Фил, держи теперь ты. Тьма! Да внутри еще хуже, чем снаружи. Чем тебя так приложили, Андре?

— Не знаю, — просипел пересохшими губами.

— Я не удержу его, — рыкнул Анри. — Буду привязывать к роду, иначе не вытащим. Фил, беги за отцом.

— Нет! — Даже перед глазами развиднелось, и я приподнялся с кровати. — Нет, нет…

— Да не дергайся ты! Опять кровь полилась.

А я откинулся на подушки и понял, что уже не встану. Это все, конец. Глупый рывок забрал последние силы, и комнату наполнили тени. Снова шаги Филиппа — и другие, к которым примешивался стук трости. Стоит отдать папаше должное, он не сказал ничего. Я только почувствовал, как он сжимает мою руку ледяной ладонью. Попытался вырваться — не получилось.

— Потерпишь, — сразу заметил Анри. — Извини, но мне для ритуала нужны трое твоих кровников, а нас в городе всего трое, если ты не заметил. Не на детей же привязку кидать. Папа, держи крепче. Фил, за вторую руку.

Ладонь Фила была горячей как огонь и слегка дрожала. Еще бы! Зрелище, наверное, то еще.

— Полли, отпусти на минутку и отойди.

Боль вернулась с новой силой, и я выгнулся дугой.

— Терпи!

Заклинание казалось бесконечным, но пока Анри произносил его, вокруг будто сгустились тени. Они тянули ко мне руки, звали за собой. Я никого из них не знал, и от этого было жутко.

— Андре, борись! — Это был голос отца. Надо, надо бороться. Не хочу так умирать! Я вообще не хочу умирать!

— Духи рода, вас призываю, — звучал голос светлого магистра.

А затем вдруг стало немного легче. Как если бы мою боль кто-то разделил на части.

— Все, можете отпускать, не умрет, — произнес Анри. — Удалось его подцепить.

Ощущение чужих ладоней исчезло, надо мной снова склонился Анри. Вернулись заклинания Полли, и магистр принялся медленно лечить повреждения. Я чувствовал, как магия путешествует по телу. Ловил уже затуманенным сознанием отголоски заклинаний.

— Не отключайся! — требовал Анри. — Еще немного, потерпи. Фил, помоги мне.

А я уже не видел их. Тени вернулись, только теперь молчаливо стояли вокруг кровати. Я видел мертвых, не живых, и они пришли за мной. Впереди всех стояла светловолосая женщина в бледно-розовом платье.

— Идем со мной, дитя мое, — звала она, протягивая руку.

— Мама, — шептал я. — Мамочка.

— Да, мой хороший, я здесь, рядом. Идем.

Но вдруг тени начали таять. Нет, не надо! Дернулся вперед, протянул руку, которая вдруг обрела способность двигаться.

— Мамочка! — звал уходящую тень. — Мама, пожалуйста.

— Тише, — услышал вдруг женский голос, слишком реальный для мира теней, и теплая ладонь сжала мою руку. — Тише, мальчик мой, я здесь.

Пальцы осторожно коснулись лба, убрали волосы с лица.

— Потерпи еще немного, — уговаривала женщина. — Все будет хорошо, вот увидишь. Потерпи, котенок. Больно, я знаю. Но это пройдет.

И она гладила меня по голове. Я закрыл глаза, растворившись в нереальном чувстве.

— Все, раны закрыл, — как сквозь пелену услышал голос Анри. — Изнутри тоже подлечил, но восстанавливаться он будет долго. Сейчас наложу целительский покров, пусть поспит немного.

— Нет!

Я снова дернулся. Показалось, что если усну, то умру.

— Тише, — снова коснулась лба теплая ладонь. — Тебе надо отдохнуть, Андре. И все наладится, вот увидишь.

А затем пришел яркий свет — видимо, Анри закончил плести заклинание полога. И я уснул.

Надин

Я проснулась около полудня. События минувшего дня вспоминались урывками. Как я вообще уснула в таком состоянии? Затем вспомнила, что вроде бы вернулась домой с Филиппом, братом Андре. Может, он помог?

От одной мысли об Андре стало больно дышать. Будто кто-то ввинтил в сердце нож и проворачивал раз за разом. Сейчас я ненавидела его! Ненавидела до боли за то, как он со мной поступил. И не могла перестать любить. Вот только за эти дни я узнала Андре слишком хорошо, чтобы понять: он не простит меня. Даже если расскажу все, как было, с самого начала. Андре Вейран — из тех, кому значение слова «прощение» неизвестно в принципе.

Поэтому я просто сидела на диване и смотрела в пустоту. Что сейчас делает Андре? О чем он думает? Наверное, проклинает меня на все лады. А что делать мне самой? Вариантов было не так много. Первый — забиться в дальний угол и рыдать над своей несчастной судьбой. Второй — сделать все, что могу, чтобы затея Денни не увенчалась успехом. Потому что успех Денни будет означать гибель для Андре.

Возможно, я бы так и сидела, жалея себя и прокручивая в памяти события минувшей ночи, если бы в двери не постучали.

«Андре», — взметнулась глупая надежда, но рассудок говорил, что надеяться не на что и за дверью — совсем не тот, кого мне хотелось бы видеть. Поэтому я медленно поднялась, будто за эту ночь прибавила лет пятьдесят, и потащилась к двери. Выглянула из окошка — и прекрасно узнала гостя.

— Здравствуй, Денни, — открыла дверь.

— Здравствуй, Надин, — бодро ответил человек, которого я больше не желала видеть. — Пустишь?

— Входи.

Сама отошла в сторону. Нам надо было поговорить. Расставить новые точки. И понять, куда двигаться дальше. Денни, ни о чем не спрашивая, прошел в комнату и сел на тот диван, с которого я только что поднялась. Он смотрел на меня с любопытством, словно ждал, когда начну разговор. Но мне не хотелось этого делать. Наоборот, внутри медленно разрасталась пустота.

— Ты вернулась домой, — произнес Денни.

— Да, как видишь, — ответила я. — Андре в своих зеркалах увидел, как ты целуешь меня.

— Андре больше не проблема.

— Что ты имеешь в виду? — Сердце глухо ухнуло.

— Лишь то, что в данную минуту он, скорее всего, мертв. Или при смерти, так как туманный колокол не звонил. В любом случае мы не услышим о великом магистре пустоты, который и месяца не продержался на посту. Оказалось, что он — слабак.

Хотелось заставить Денни замолчать, заткнуться, но ведь туманный действительно не звонил. Значит, магистр жив! И есть шанс…