— Что вы будете делать, решайте сами, — ответил он и пошел прочь.

Ну что за человек? Я не стала его догонять. Убедилась только, что Анри собрал все бумаги со стола в кабинете — значит, собирается прислушаться к совету Этьена.

— Понадоблюсь — сама знаешь, где меня искать, — сказал он на ходу. — Только убедись, что слежки нет.

— Анри, твоя ревность глупа, — попыталась хоть как-то его вразумить, но разве он меня слушал? Миг — и рядом никого нет, только серый туман, дымкой стелющийся по полу.

— Ты уверен, Этьен? — Айша стояла на пороге дома, кутаясь в теплую шаль.

— Уверен. — Герцог Дареаль с тревогой глядел на небо. Если непогода продолжится, им с сыном будет сложно уехать далеко. Но даже малейшее расстояние обещало безопасность.

— Не играл бы ты с магистратом, — вздохнула целительница.

— Я уже доигрался, Айша. Дальше некуда. Ты уверена, что не поедешь с нами?

— Да, Этьен. Но я с радостью приеду к вам с Вилли позднее, когда все немного затихнет. Пока что я нужна в столице. Дернуло же тебя подать в отставку!

— Вот увидишь, Кернер и Эйлеан долго не продержатся. Они уже преступили грань, а магия этого не прощает. По крайней мере, магия уровня магистра.

Айша вздохнула и склонила голову. Она вряд ли верила в возмездие, как не верил и сам Этьен. Ей тоже многое пришлось потерять, и теперь она понимала его как никто другой.

— Тогда до встречи? — тихо спросил герцог.

— До встречи, — улыбнулась Айша. — Пусть хранят вас боги.

Поцелуй еще долго горчил на губах. Хотелось вернуться, схватить в охапку и увезти с собой. Еще час — и ворота столицы закроются за его спиной на долгое время, а Айша останется здесь одна. Конечно, об их отношениях мало кому известно, но все же…

Этьен ускорил шаг. К счастью, дождь все-таки прекратился, но лужи под ногами заставляли петлять по улицам, будто собаку, идущую по следу. Уезжать не хотелось. Это действительно казалось бегством, но волк чуял беду и рвался из тела. А волка не обмануть. Перед глазами стояла залитая кровью гостиная их с Дианой дома — и изломанное тело на полу. Он и тогда опоздал всего на пять минут — достаточно, чтобы спасти сына. Недостаточно, чтобы вернуть жизнь любимой женщине. Что-то внутри говорило — с Айшей так не будет, но Вилли надо забрать, пока еще не поздно.

Родной дом встречал огнями окон. Суетились слуги, раздавались разрозненные голоса.

— Где Вилли? — остановил Этьен одну из служанок.

— У себя в комнате, — ответила она. — Спал, когда мы заглядывали.

Герцог торопливо поднялся по ступенькам. Пора будить сына и уезжать. Завтра они будут уже далеко, и чем дальше, тем лучше. Вот только разобранная кровать в спальне оказалась пуста.

— Вилли! — крикнул Этьен, надеясь, что сын ответит. — Вил, ты где?

Тишина… Самое страшное, что может ждать тебя дома.

— Вилли! — распахнул двери уборной — пусто. Ни в гостиной, ни в игровой… И только белый листок на подоконнике:

«Возвращайтесь на службу, герцог Дареаль, если хотите вернуть сына живым. У вас есть срок до рассвета».

— Тьма и демоны! — взревел он, раздирая листок на маленькие обрывки. — Убью! Уничтожу!

Иногда контролировать оборот становилось невозможно, и мгновение спустя посреди комнаты стоял большой серый волк. Он втянул носом воздух. Можно стереть магический след, но отсюда, из игровой, его сын ушел сам. А значит, остался запах. Волк прыгнул в окно — оно оказалось не заперто. Вот как Вилли выбрался из дома, глупый мальчишка! Чем они его выманили? Что пообещали? Он ведь клялся, что больше один на улицу ни ногой! Ну почему? Почему он не оставил Вилли до отъезда у Полли? И плевать на гнев Вейрана. Там он был бы под присмотром. Но кто знал? Вокруг дома — защита. И Вилли шел… точнее, бежал сам, потому что здесь был волчий след, не человеческий.

Серая тень мчалась по ночным улицам. В такую погоду желающих прогуляться было крайне мало. Люди слышали волчий вой — и захлопывали окна. Вилли, где же ты, глупый ребенок? Опять не послушал, опять поступил по-своему. След становился все ощутимее. Где-то здесь!

Волк прыгнул — и забился в натянутых сетях. Из-за угла тут же выскочили люди. Тот же почерк, что и в замке! Только Полли нет, чтобы прийти на помощь. Зверь грыз сеть, стараясь освободиться, но не получалось. А совсем рядом раздался жалобный скулеж. Вилли!

Этьен рванулся изо всех сил, оставляя клочья шерсти и алые капли на сети. Он кинулся на ближайшего противника, впился ему в глотку. Брызнула кровь. Один уже не встанет, но их слишком много! Не менее семи. Еще рывок! И вот уже видна еще одна сеть, в которой запутался белый волчонок. Глупый…

«Папа?» — где-то в глубине сознания.

«Я здесь, Вилли, не бойся».

«Папа, беги! Они тебя убьют!»

Серый волк впился зубами в сеть, разрывая ее на части, — и тут же отлетел от магического удара.

«Папа!»

«Беги, Вилли. Беги за подмогой».

Только бы послушался, только бы сбежал. Белое пятно мелькнуло — и исчезло в сером вихре. Опять через пустоту! Обещал же! Зато так его никто не выследит, не найдет. А Этьен мог сражаться в полную силу — не на жизнь, а на смерть.

Анри

Время шло к полуночи. Стол с бумагами передо мной являл жалкое зрелище — я перебирал все возможные варианты. Некоторые вроде бы подходили, другие казались и вовсе провальными, но они хотя бы были! И помогали не думать о Полли и герцоге Дареале. Умом я понимал, что между ними ничего нет. Этьен не вел себя как влюбленный мужчина. Да и Полли не стала бы терпеть меня рядом, если бы любила другого. Но иногда ума недостаточно, а внутри все бурлило и кипело от гнева и ревности. Да, я ненавидел Этьена Дареаля! С какой это стати должен менять свое отношение к палачу? А память то и дело напоминала картину: серый сырой подвал, боль и голос господина главного дознавателя:

— Признайтесь, Вейран. Признайтесь, и все закончится. Хуже уже не будет.

Солгали вы, герцог. Хуже бывает! Еще и как! Когда ты стоишь у врат пустоты и понимаешь, что нет шанса вернуться. Когда раз за разом проходишь дверь за дверью, а свободы все нет. Когда Пустота показывает картины одна другой хуже. Сколько этих «когда»? И возвращаться еще больнее, чем оставаться в пустоте.

Я не мог забыть. И хотел бы, но это было выше моих сил. А еще не мог понять, почему Полли и Фил забыли главное — перед ними палач. Человек, который меня пытал. Который… Им все равно? Почему им все равно?

Устало отодвинул бумаги. Первоначальный план нарисовался перед глазами. Надо поспать — за последние сутки я и глаз не сомкнул. Пару часов отдыха — и за дело. Вот только я едва успел подняться из-за стола, когда прямо на пол передо мной рухнул белый волк. С его разбитой морды капала кровь, глаза слезились.

— Вилли! — кинулся к нему, мигом забыв о неприязни к его отцу. — Волчок, маленький, что случилось?

Волк только жалобно скулил, и слезы катились из глаз по белой шерсти, окрашиваясь в алый.

— Тише, тише, — погладил теплую голову. — Оборачивайся осторожно. Я здесь, никто тебя не обидит.

Взметнулась волна магии — и на полу остался сжавшийся в комок мальчишка. Он безнадежно всхлипывал. Руки и лицо покрывали свежие ссадины.

— Ан… ри… — пытался он выдавить из себя. — Помоги… прошу…

— Все хорошо, — усадил его рядом с собой, пытаясь оценить, есть ли серьезные раны.

— Не мне, папе. Он там.

И Вилли махнул рукой в непонятном направлении.

— Что случилось, волчок?

— Меня… по… хи…

И снова разревелся, а я начал понимать.

— Поднимайся осторожно, — поставил его на ноги. — Слушай сюда, малыш. Сейчас ты обернешься и проведешь меня через пустоту туда, откуда пришел, а потом так же быстро вернешься сюда и будешь ждать. Понял?

Вилли кивнул. Обернуться у него получилось только с третьего раза. Я опустил руку ему на холку и шагнул сквозь пустоту, чтобы минуту спустя очутиться посреди улицы. Тело Дареаля и склонившихся над ним людей я увидел сразу. Противников было четверо. Еще трое больше никогда никому не причинят вреда. Вилли глухо заскулил, и я тут же зажал ему рот. Поздно! Нас услышали.