— Скорее бы, — эхом откликнулся Виктор.

— Не беспокойся, развязка уже близко. Либо я сотру магистрат в порошок, либо они сотрут меня. Каким бы ни был итог, вряд ли ты его увидишь. А теперь закрой рот. Хватит с меня на сегодня общения.

Отражение, как ни странно, затихло. И стало еще хуже. Потому что пока на тебя кто-то смотрит, нельзя быть слабым. Нужно держать голову прямо и делать вид, что это не буря, а так, легкий ветерок. Но когда остаешься один, держаться не имеет смысла. И можно бесконечно долго смотреть на безжизненное тело на постаменте, спрашивать себя, что за блажь пришла в голову лезть в чужой дом и вытаскивать вот этого мерзавца, которого природа почему-то определила в отцы? И зачем уже год он приходит сюда?

«Тебе нечем мне заплатить». Пустота оказалась права. Действительно нечем. Потому что все забрали гораздо раньше. Все, ради чего стоило жить. А то, что осталось, не нужно даже стихии, запертой в безвременье. И Андре рассмеялся. Глухо, до хрипоты, до рези в глазах. И смеялся, пока хватало сил, потому что его мир давным-давно пошел трещинами и распался. И что же на руинах? Пустота.

Филипп

Около десяти часов, когда веселье в гостиной было в самом разгаре, я тихонько ушел. Кажется, моего ухода никто и не заметил, а причина была более чем важная — связь с Робертом, особенно учитывая, что прошлая сорвалась. Наверняка Гейлен вспоминает меня последними словами. Но что поделаешь, если у нас что ни день, то новые приключения? Я запер дверь в спальню и достал из сумки маленькое зеркальце. Главное, чтобы никто не увидел, иначе начнутся расспросы, зачем я притащил его с собой, если создавал вместе с Айденсом. С Андре… Вся эта ситуация не давала покоя. Я не знал, как мне поступить и что делать. И сейчас мне никто не советник, даже Лиз. Решать придется самому.

Зеркало вытянулось в полный рост. Я поставил защитный контур — все-таки меры предосторожности еще никому не помешали, и только тогда активировал руны на раме. Пару минут отражение оставалось моим собственным, затем в нем отразилась физиономия Роберта, и, кажется, у него тоже было не все так гладко.

— О, вот и потеря нашлась, — усмехнулся Гейлен. — Я бы подумал, что вас склевали вороны, если бы Кернер меньше возмущался по поводу вашего семейства и светлого алтаря.

— Кернер? — Я вытаращил глаза. — Роб, ты что там делаешь?

— Помнишь, он предлагал пойти к нему в ученики? Так вот, я согласился. И знаешь что? Он собирается тебя убить.

— Зачем?

Нет, я, конечно, уже знал, что Кернер терпеть не может нашу семью и мечтает уничтожить, но совсем не понимал причины.

— Я попытался осторожно выспросить. Оказывается, у Кернера есть слабый провидческий дар, который он усиливает с помощью зеркала. И он видел в этом зеркале, как один из Вейранов его убивает. Есть только одна незадача — он никак не может понять кто. Говорит, больше всего похоже на тебя. Я же делаю вид, что тебя безумно ненавижу.

— Думаю, у тебя это получается мастерски, — невесело ответил я. — Роб, тебе лучше уйти оттуда. Кернер опасен.

— А я, но-твоему, это не понимаю? Ты вообще где?

— В гимназии, — после секундного сомнения ответил я.

— Вот там и сиди. Защита Рейдеса почти непробиваема. Для Кернера — так точно, иначе он бы давно до тебя добрался. Если получится, даже носа не показывай.

— Это уж вряд ли, — вздохнул я. — Невозможно запереться в четырех стенах. Я же первым взвою.

— Так напросись на лекции, послушай преподавателей. Тебе что, заняться нечем? Не глупи, Фил.

— Можно подумать, со временем Кернер успокоится.

— Нет, но… — Роберт покосился назад, проверяя, никого ли нет рядом. — Может, его убьет другой… Вейран? Уж очень подозрительной кажется магистру его физиономия. Ты сам как думаешь?

— Думаю, что это вполне вероятно, — признал я. — Андре, кажется, к этому и стремится. Вот только не пойму, неужели он надеется активировать и черный посох?

— В истории не было случаев, чтобы один магистр занимал два места, — хмыкнул Роб.

— Но правил же раньше один человек. Может, Андре хочет это повторить? Мне сложно судить, Роб. А! Ты ведь еще не знаешь, кто мой брат. Это профессор Айденс.

— Что? — У Роберта разве что глаза не вылезли на лоб. — Шутишь?

— Если бы! Мы столкнулись здесь, в гимназии. Правда, где он теперь, понятия не имею. Наверное, вовсю обживает светлую башню.

— Да чтоб мне провалиться! Нет, у меня, конечно, мелькала мысль, что вы похожи. Но чтобы родственники?

— Мы все были слепы.

— Да уж… Кто-то идет, — снова обернулся Роб. — До связи.

— До связи, — ответил я, снял защиту и снова уменьшил зеркало, а затем спрятал как можно тщательнее, чтобы никто не нашел. Не то чтобы считал, будто кто-то станет рыться в моих вещах, но могут быть любые случайности. Поэтому зеркало отправилось в холщовый мешочек, а сам я не желал идти в гостиную снова, тем более что звуки голосов начинали постепенно стихать. Наверное, все уже расходятся. Но и спать не хотелось. Был еще один человек, о котором я крайне беспокоился. И это Пьер. Из головы никак не выходило его лицо в тот момент, когда он увидел нового магистра. Или же когда понял, что Полли вышла замуж за Анри? Может, прогуляться немного? Никто и не заметит. А Лиз оставить на всякий случай записку. Я покосился на сумку, где лежало зеркало. Раз Андре приходил и уходил из гимназии, значит, зеркальные пути открыты. Воспользоваться ими? Или…

Перед глазами возникла гостиная в башне пустоты — до мельчайших подробностей, до каждого предмета мебели. Я будто даже уловил легкий шум ветра за окном. Сейчас гостиная была пуста, но Пьер где-то в башне, и…

Всего один шаг. Получилось! Это была первая мысль. А вторая — а если бы нет? Если бы я застрял где-то посреди перехода, заблудился в зеркальном лабиринте, который построил и без зеркал? Но получилось же. Поэтому я решил подняться на вершину башни и поискать Пьера там. Тени, как всегда, дежурили снаружи и на нижних этажах. Я без труда дошел до официальной гостиной Пьера. Он сидел над бумагами: смотрел на исписанный лист, но взгляд его был отсутствующим. Даже не заметил, что в комнате не один.

— Здравствуй, — сказал я.

Пьер вздрогнул, и я едва не получил заклинание пустоты в лоб.

— С ума сошел? — кинулся он ко мне. — А если бы убил?

Слишком много «а если бы» за один вечер. Я недовольно поморщился.

— Проходи. — Пьер сменил гнев на милость. — Чем обязан? Я думал, ты празднуешь свадьбу брата.

— Праздновал, — кивнул, занимая свободное кресло. — А потом решил навестить тебя. Как ведет себя Пустота после появления магистра света?

— Прямо скажу — странно. — Пьер устало сел напротив и откинулся на спинку кресла. — Мне сегодня на миг показалось, будто кто-то использует ее силу. Но когда я поднялся наверх, в башне никого не было.

— А ты там окна занавесил? — на всякий случай спросил я.

— Да. Но если пройти, допустим, на пару этажей ниже, и… Подожди, ты же не думаешь, что кто-то в здравом уме решит нанести визит Пустоте?

Я посмотрел Пьеру в глаза, и он все понял.

— Еще один универсал?

— Я не знаю, Пьер. Рейдес говорит, что мой брат обладает только светлой и темной магией. Может, поэтому он и приходил? Пытался узнать, откликнется ли на его магию Пустота?

— Если она и откликнулась, вряд ли ему это понравилось, — усмехнулся Пьер. — А знаешь, я рад, что ты зашел, Филипп. Расскажешь, что там у вас происходит?

— Много всего, — вздохнул, думая, а стоит ли рассказывать. С другой стороны, Пьер никогда меня не обманывал. Наоборот, был искренним, насколько это возможно. Его актерская игра в роли законника не в счет. И я заговорил, опуская подробности, которые могли быть опасными для моей семьи. О маме и вовсе не стал упоминать, и о вероятности, что мой отец жив, как говорил Андре. Я на самом деле был счастлив видеть Пьера если не в хорошем настроении, то хотя бы спокойным, потому что в зале магистрата он выглядел откровенно расстроенным и больным. Может, действительно, теперь, когда равновесие восстановлено, ему станет легче? Пустота ведь тоже стабилизируется. Пусть Андре хоть немного займется светом, раз уж так распорядилась судьба.