— Тренер Сборной?, — на эмоции нет сил.

— Ага. Ты ему что ответишь, если он позовёт к себе тренироваться?, — Смоляков вопросительно поднимает правую бровь, а у меня уже нет сил даже дышать.

— То же, что и вам. — Отвечаю в три присеста, заглатывая воздух. — Тренируюсь только у вас. И никак иначе. Мне Сборная не интересна, другие планы. Нарушать свой график не собираюсь, он у меня плотный. Плавание — хобби, ничего в будущем не планирую.

Последние слова, кажется, слышит тот толстый тренер физкультурного колледжа, на которого при всей коллегии орал Смоляков.

Сам Смоляков удовлетворённо кивает и идёт к столику, на котором записывают результаты.

Награждение запланировано через полчаса в спортивном зале, примыкающем к бассейну. Пока есть время, иду в душевую — просто постоять под горячим душем.

Где сталкиваюсь с давешним ватерполистом, который оказывается ещё и не один.

— Довыёбывался?, — спрашивает он меня, подходя вплотную и пытаясь затолкнуть меня спиной вперёд в душевую кабинку.

Сзади него маячат ещё четыре человека. Видимо, из его команды.

И смешно, это если с одной стороны.

С другой стороны, шапкозакидательство губит. Я это знаю не понаслышке, из-за этого вообще оказался тут…

Максимально собираюсь и, когда этот парняга думает, что бьёт меня, я уже всаживаю кулак ему в пресс.

Аккуратным шагом в сторону даю ему упасть лбом мимо меня внутрь кабинки, выходя «на простор».

Его группа поддержки из четырёх человек явно не ожидает такого поворота, поскольку все стоят, хлопая глазами.

На фоне явно агрессивных намерений, читающихся по их мозгам.

Ближайшего бью ногой в голень. Мы в душевой, пол скользкий. Его нога закономерно уезжает назад, он теряет равновесие и, чтоб не сесть на шпагат, коряво заваливается на бок, отбивая себе что попало о кафельные стенки душевой кабинки.

Следующий по счёту «герой» делает размашистый прыжок в мою сторону, но при этом забывает, где мы.

Если б мы были не на кафеле в душе, я б уже прыгал быстрее них. Однако, это покрытие никак не для прыжков. Только для коротких приставных шажков, ни в коем случае не отрывая хотя бы одной из ног от пола.

Третий предсказуемо скользит дальше, причём тоже разными ногами — в разные стороны.

Делаю шаг в сторону — шаг назад, сбивая его корпусом.

Оставшиеся двое явно не бойцы, но лезут вперёд с энтузиазмом, заслуживающим лучшего применения.

Видимо, командные виды спорта так группой и мыслят. Зря.

Собираюсь банально устроить размен ударами, понимая, чья возьмёт, но в этот момент в душ заходит кто-то ещё, поднимает крик, причём орёт в сторону бассейна, полного народу… и через минуту тренерский совет в полном составе выясняет отношения между собой.

Не стесняясь нас.

…

— Ты хочешь сказать, что мои первыми напали на твоего додика, — пузатый тренер ватерполистов пренебрежительно сплёвывает в мою сторону, — а не наоборот? И он ещё не умер?

Смоляков что-то порывается сказать, но вижу, что это будет что-то на эмоциях и явно не конструктивно.

Смоляков знает, что я никогда не вру. Но апеллировать к этому тут, по-моему, будет ошибкой.

Подвигаю Смолякова рукой, влезая между ним и пузатым:

— Мужик, ты полегче на поворотах, — исподлобья смотрю на тренера ватерполистов. — Один знакомый ювелир говорит, как аукнется. Ты всё правильно говоришь. Твои полезли первые. Что тебе ещё?

Делаю полшага вперёд.

— И ты такой герой?, — презрительно щурится пузатый.

Кстати. Он ещё и пил алкоголь. Сегодня. И пребывает в состоянии опьянения, уж не знаю, какой там правильно сказать стадии.

— Я по боксу тоже мастер спорта, — смотрю ему в глаза. — Буду через неделю. Приходи на область, увидишь.

Вижу, что диспуты тут абсолютно бессмысленны. Одним плавным движением снимаю с пузатого бейсболку и надеваю её на себя:

— Пузатый, ты спортсмен? Ну сними с меня свою шапку?[43]

Тренер ватерполистов тянет руку к моей голове. Под его рукой проныриваю и снова замираю, где стоял.

— Мужик обрати внимание, ногами стоим на месте, — сообщаю ему под смех присутствующих, и поворачиваюсь в пол оборота.

В душевую, на шум ругани, зашли вообще все, кому не лень: тренера, учителя, учащиеся; и теперь тут селёдке негде упасть.

Пузатый краснеет и делает вторую попытку. С тем же успехом.

Через ещё десять секунд, столько же взмахов рук пузатого, Смоляков со смехом берёт меня за плечо, снимает с меня бейсболку, нахлобучивает её на пузатого и толкает меня к выходу из душевой:

— Сейчас награждение. Хватит… Поржали — и достаточно…

На награждении, Смоляков вызывает меня к самому себе три раза: грамоты вручает он, как Главный Судья соревнований. Все три раза, с видимым наслаждением оглядывая присутствующих, он смакует мой результат вслух и явно троллит остальных тренеров и преподавателей.

Наш школьный физрук из толпы ведёт съёмку на свой мобильный телефон. При этом, вижу, что он уже тоже выпил, при этом испытывает неимоверную радость. Интересно, на сколько ему теперь повысят зарплату? За три первых места? Ещё и рекорды области: оказывается, местами я «выплыл» из предыдущих рекордов.

В толпе зрителей, ещё на втором награждении, замечаю Араба. Который издалека показывает мне кулак, затем пальцем бьёт по запястью с часами и указывает на дверь. Сигнализируя, чтоб я подошел к нему не позже чем через две минуты.

Сразу после награждения, все присутствующие теряют интерес друг к другу и расходятся. В раздевалке сейчас будет очень много народу, проверено опытом; а спешить мне пока некуда. Направляюсь к Арабу, раздвигая толпу.

— Привет, пропажа, — Араб задерживает мою руку в своей, оглядываясь по сторонам. — Где здесь можно спокойно присесть на пять минут?

— Или в кафе внизу, но там сто процентов всё занято после соревнований, — тут я уверен даже не на сто, а на все двести процентов. — Или только на трибунах. Заодно переждём, пока в раздевалке поток схлынет.

Араб вопросительно смотрит на меня, потому поясняю:

— Смотри, народу куча. Загрузка раздевалки раза в три больше, чем обычно, потому что с командами пришли одноклассники, однокурсники, поболеть и просто свинтить с занятий. В одном шкафчике, как следствие, разделись по три человека. Одеваться тоже будут вместе, чтоб свои вещи в открытом шкафу не оставлять. Вот отгадай, что сейчас творится в раздевалке?

— Давка?, — предполагает Араб.

— Ну, надеюсь, всё же нет, но хватит и того, что голые мужики сейчас вертятся, как вши на гребешке, пытаясь не зацепить друг друга никакими интересными частями тела. В тесном пространстве. А поскольку на заднице ни у кого глаз нет…, — даю Арабу возможность самому додумать, что дальше.

Он смеётся:

— Не подумал. Логично. Тогда пошли на трибуны.

По пути на трибуны, нас перехватывает смутно знакомый мне мужчина в очках, явно страдающий манией величия. Араб с интересом смотрит на бедж у того на груди и отходит мне за спину, ожидая развития событий.

— Александр, здравствуй. Я тренер сборной, — без предисловий начинает мужчина. — Сергей Валерьевич.

— Васильков?, — уточняю, поскольку знаю его больше заочно.

— Да, — недовольно кивает тот. Видимо, стесняясь собственной фамилии. — Ты сегодня очень неплохо проплыл. Что скажешь, если тебе будет предложено потренироваться в сборной?

Сзади чувствую резко усилившийся интерес Араба.

— Сергей Валерьевич, спасибо за интерес ко мне, — ровно отвечаю. — Но на своём уровне не вижу в этом смысла. Это чтоб не тратить ваше время.

— Ты серьёзно?, — опешивает Васильков. — Тебя не интересует сборная?