И ушла, но я слышал, что Анжела и правда где-то в соседней комнате. А к моей постели склонилась совсем другая посетительница, серая и безликая.

— Ну что, Андре? — спросила она. — Вот у тебя и есть все, что нужно для счастья. Так почему же ты не счастлив?

Я молчал. Не знал, что ответить, и не хотел.

— А я скажу, — продолжила Пустота. — Потому что ты не знаешь, как это — быть счастливым. Не готов принять, рискнуть, будто тебе есть что терять. Вот теперь — есть. Потому что ты сам не забудешь эти дни и то, что могло бы быть, если бы не твоя трусость.

— Замолчи, — попросил я.

— Да, конечно. Только от этого ничего не изменится, Андре. Жизнь — скверная штука, но пока ты готов бороться, все можно изменить. Подумай об этом, мой магистр.

И коснулась лба холодным поцелуем, а после растаяла в воздухе.

Пьер

Все эти дни я ждал. Уже собирался наведаться к Норманну снова, но будто что-то останавливало. А потом пришли вести о ранении магистра пустоты. Значит, Денни не сидел на месте, а упорно пытался добраться до врат. Врат, открытие которых может положить конец всему миру. Но и я не терял времени зря. Филиппу удалось узнать точное имя нашего врага. Конечно, сам Фил не желал делиться с нами информацией, но когда пострадал Андре, понял, что лучше действовать сообща. И теперь мы с Этьеном Дареалем рыли носом землю, чтобы найти еще какие-то улики, которые позволили бы выйти на Денни, не дожидаясь ответа Норманна.

Этьен так и остался в столице. В основном — из-за сына, который продолжал то исчезать, то появляться. Забавный мальчишка, добрый, но очень уж проблемный. Хотя, как я понял, это можно было сказать обо всех четырех волчатах Дареаля. Даже тех, у кого пока не было клыков и хвоста. Вилли скучал без друзей, а в дом Вейранов пока всем был вход закрыт. Граф Виктор так и заявил, что в ближайшие дни никого не принимает. Опасался за жизнь среднего сына? Но они никогда не ладили. Может, помирились?

В этот вечер я оставался дома. Этьен отправился проверить очередные наши домыслы, а ко мне притащил старшего сына — видимо, чтобы тот не пытался прорваться туда, куда ходить было строжайше запрещено. В знак протеста Вилли принял свою волчью форму, повернулся ко мне хвостом и разговаривать не желал. Его право. Я Вилли никогда не нравился, сам же удивлялся, откуда у юного оборотня столько энергии.

В двери постучали. Раз человека пропустил дух-охранник, значит, это Вики. Виктория сделалась постоянным гостем в моем доме. Иногда складывалось впечатление, что она и вовсе никуда не уходила, и я все чаще с замиранием сердца ждал ее прихода. Мне нравилась эта девушка. Ее прямота и открытость, бесстрашие и хрупкость. Но я не знал, смогу ли чувствовать к ней нечто большее, чем привязанность. А может, уже чувствовал, но не решался себе признаться, потому что обжегся один раз. Рана зажила, а вот память благодаря Виктории восстановилась. Она не мучила, но порождала страх. Сама же Вики тоже не делала шагов в мою сторону. Мы были и вместе — и будто врозь.

— Добрый вечер. — Вики мило улыбнулась. — Вижу, ты не один?

— Да, мой дом сегодня — пристанище изгнанников, — ответил я, поглядывая на белого волка, который даже не обернулся. — А на самом деле Дареаль попросил присмотреть за сыном. Сама понимаешь, времена наступили непростые, и Этьен беспокоится.

— Я-то понимаю, — задумчиво сказала Вики, затем подошла к волку и погладила по голове.

Тот недовольно то ли фыркнул, то ли чихнул, но свой молчаливый протест продолжил. Я даже начинал понимать его отца. Сложно справляться с таким упрямым волчонком. Особенно когда он не желает идти на уступки.

— Какие новости? — спросила Вики, присаживаясь на диван.

— Пока никаких. Этот Денни как в воду канул. Люди обоих магистратов дежурят у башни пустоты, но там пока никто не появлялся.

— А как Андре?

— Пока еще неважно, но выздоравливает.

— А что, Андре заболел? — Вилли тут же принял свой человеческий облик и кинулся ко мне.

— Ты разве не слышал колокола, малыш? — спросила Вики, а юный волк насупился. Видно, ему было обидно, что в семнадцать лет девушка называет его малышом.

— Нет, не слышал. Что случилось?

— Денни постарался, — ответил я, стараясь особо не пугать мальчишку. — Забрался в башню и напал на него. Андре сейчас дома у отца. Не беспокойся, граф Вейран поднял все щиты, туда мышь не проскочит.

А в следующую секунду взметнулся серый туман, и Вилли исчез. Мышь не проскочит, а вот один белый волк, похоже, рискнул. Зато мне теперь его папа голову снимет.

— Проблемный ребенок, да? — улыбнулась Вики. — Побежал друга проведать.

— Не понимаю, что у них может быть общего, — пожал плечами.

— Увы, мне это неизвестно, я не знакома с новым магистром пустоты.

— Поверь, он бы тебе не понравился, — вспомнился мне Андре Вейран. — Я сам выношу его с трудом. Мрачный и жестокий тип без особых понятий о справедливости и чести.

— Какое детальное описание, — рассмеялась Вики. — Но, как видишь, Вилли он нравится. Лучше скажи, что мы сами будем делать? Пока и на шаг не приблизились к Денни.

— Не знаю, — ответил честно. — Пытался призвать Пустоту и попросить о помощи, но она только рассмеялась. Видимо, разговаривает она только с магистрами либо с теми, кто может ими стать.

— Не звал бы ты ее. — Кажется, Вики испугалась.

— Другие методы поиска не срабатывают. Но не беспокойся, Пустоте я уже не нужен, она наигралась.

Вики вдруг сделала шаг, который разделял нас, и обвила мою шею руками. Сразу стало тепло и спокойно. Я наклонился чуть вперед и коснулся губами ее губ, мягких, чуть сладких на вкус. Вики целовала меня в ответ — жарко, горячо и искренне, и внутри будто разжимались какие-то старые замки и затворы, возвращая свободу. Не хотелось выпускать ее из рук.

— Послушай, Вики, я… — отстранился на мгновение — и вдруг почувствовал сигнал визора. — Подожди минутку, кто-то передает мне сообщение.

Направил линзу визора на бумагу, и на ней отпечаталось:

— Есть результат! — обернулся к Вики. — Похоже, этот Денни готов встретиться со мной. Будет ждать меня сегодня на мосту через Кайзини.

— Я иду с тобой! — тут же сказала она.

— Нет, иначе мы его спугнем. А вот Дареалю надо бы сообщить. Как и о том, что его сын убежал к Андре.

Вики проводила меня разочарованным взглядом, а я мысленно пообещал себе, что мы еще вернемся к прерванному разговору. Потому что Вики вдруг стала важна для меня, и глупо было это отрицать.

Я быстро ответил Норманну, что сообщение принято, а затем написал краткую записку Этьену, и полчаса спустя господин бывший главный дознаватель уже входил в мой дом. Мера была вынужденной — надо же нам где-то встречаться для обсуждения дела, а у самого Дареаля дома дети мал мала меньше.

— Где Вилли? — спросил он с порога, даже не поздоровавшись.

— И вам добрый вечер, месье Дареаль, — откликнулась Вики.

— Простите, мадемуазель, нет времени на любезности, — рыкнул тот.

— Вильям узнал о болезни Андре и помчался проведать друга, — ответил я. — Точнее, ускользнул через пустоту, я и глазом моргнуть не успел.

— Вот паршивец! — возмущенно воскликнул Этьен. — Неймется ему! Придется писать Полине, чтобы оставила его на ночь у себя. Все равно некогда за ним заезжать. Дай мне пару минут, и займемся подготовкой операции.

Дареаль схватил свой визор и сел за стол, а мы с Вики переглянулись. Да, зря герцог отказывается вернуться в магистрат на свою должность. Надо намекнуть светлому магистру, что такой специалист пропадает. А в том, что герцог задержится в столице, я уже не сомневался. Иначе ему придется оставить Вилли здесь, потому что при первой же возможности волчонок снова убежит.

— Герцог Дареаль, я вот говорю Пьеру, что одному идти на встречу опасно, — решилась Вики.