– Где наша больная? – спрашивал целитель. – Что же вы пугаете внука, мадам Варне? Разойдитесь-ка все.

Тетка Каришка зыркнула на Андре и поманила за собой, подальше от постели бабушки.

– Прекрати трястись, – сказала недовольно. – Тебе целителя оплачивать не стану.

– Я в порядке.

Андре действительно не чувствовал, как его бьет озноб. Время прекратилось в вязкую патоку и длилось, длилось… Наконец, целитель появился в дверях и подошел к ним.

– Что? – тихо спросил Андре, не узнав собственного голоса.

– Вы правы, – вздохнул старичок, – она умирает. Болезнь старая, затяжная, организм износил себя. Сегодня, максимум – завтра…

Андре не слушал дальше. Он кинулся к постели бабушки, сжал её пылающую руку, и бабушка открыла глаза.

– Чего ты? Не бойся, глупый, – прошептала едва слышно. – Все будет хорошо.

Не будет. Ни за что не будет. Бабушка протянула руку, погладила его по щеке.

– Береги себя, внучок, – сказала ему. – И не плачь. Все люди уходят. Таков закон. Меня там ждет твоя мама, а ты будь сильным. Ты ведь очень сильный, Андре. Я тебя люблю.

– И я очень тебя люблю, бабушка.

О чем-то переговаривались тетка Каришка и целитель, а бабушка закрыла глаза и замолчала. Андре продолжал сжимать её руку и прислушиваться к рваному дыханию. Он сидел долго, очень долго, а затем за выдохом не последовал вдох.

– Ба? – позвал он тихо. Ответа не было. По щекам снова покатились слезы. В комнату вошла тетка Каришка, прогнала его, приказала не показываться на глаза. И время, которое до этого хоть как-то текло, замерло. Андре сидел на своей лежанке, обхватив колени руками. Тетка что-то говорила, но он не слышал, только таращился в пустоту перед собой. Затем Каришка ушла. Целитель – еще раньше. Осталась лишь бабушка, строгая и величественная в светлом платье, которое где-то отыскала тетка. В доме воцарилась тишина.

Каришка вернулась только на следующее утро. Дом заполнили люди. Они шумели, толкались, а Андре хотелось, чтобы все они вышли вон и никогда не возвращались. Хотелось кричать от боли, но он молчал. Так же молча шел на маленькое пригородное кладбище, молча наблюдал, как единственного родного человека скрывает земля. Рядом покоилась мать. На её могиле лежал увядший цветок. Кто-то приходил? Кто?

– Идем, – подтолкнула тетка, – все уже.

Дома снова толкались люди. Они позабыли, зачем собрались, над чем-то смеялись, и только к ночи разошлись. Остался только Андре и тетка, домывавшая посуду. Наконец, тарелки выстроились в ряд. Андре вспомнил о тетке, лишь когда она подошла ближе, загородив свет.

– Слушай меня, – заговорила тихо. – Бабушки больше нет. Дом этот я продам, у меня уже и покупатель есть. Хоть какая-то польза. А ты собирай свои вещи и проваливай.

– Куда? – Андре все-таки поднял голову и посмотрел на неё. – Куда я пойду?

– Мне нет до этого никакого дела. Просто выметайся. У тебя полчаса, я спешу домой.

– Можно я хотя бы останусь до утра?

– Знаешь что? – Каришка уперлась руками в бока. – Я тебе не бабка, нос вытирать не стану. Ты и так тут прожил достаточно. Думаешь, я тебя воспитывать стану? Так ты мне не нужен, племянничек. Иди к тому, с кем тебя Лианка зачала. Хотя, уверена, там ты нужен не больше, чем здесь, но, может, хоть в поместье за скотиной ходить возьмут. Поднимайся, кому сказала?

Андре встал на ноги, все еще не понимая, что происходит. Бестолково потыкался по дому, собирая скудные пожитки. Тетка бродила следом, высматривая, чтобы не забрал чего лишнего или не взял денег. Андре и не брал. Только кое-какие вещи, которые легко поместились в дорожный мешок. За окнами царила непроглядная ночь, темная и сырая.

– Мне еще долго над тобой стоять? – подгоняла Каришка.

– Я уже иду.

Андре в последний раз окинул взглядом свой дом, понимая, что не вернется уже никогда. Здесь прошло его детство, здесь еще лежали бабушкины вещи, даже пахло ею. На глаза навернулись слезы.

– Не разводи сырость. Топай давай.

Да, пора. Андре ускорил шаг, закрыл за собой дверь и пошел не оборачиваясь. Он понятия не имел куда. О том, чтобы пойти к отцу, как и говорила Каришка, речи не было. Андре не являлся ребенком, чтобы не понимать: его не примут. Не пустят даже на порог. Поэтому он добрел до скамейки в ближайшем сквере, смахнул с неё снег, сел и уронил голову на руки. Вот и всё.

Давно рассвело. Андре поднялся со скамейки только по одной причине: страх смерти. Он чувствовал, что кровь стынет внутри, и казалось, если не пошевелится, больше не встанет никогда. Куда идти, Андре не знал, поэтому просто брел по заснеженному городу. Шаг, еще шаг. Лишь бы шагать куда-то. Хотелось есть, но в кармане не было даже медяка. Может, лучше было лечь на ту скамейку и… Что? Сдаться? Нет, надо найти какое-то пристанище. Любое, самое плохое. Согреться, подумать. Выход найдется, его не может не быть. Надо только…

Чья-то тень преградила путь. Андре поднял голову и уставился на незнакомого мужчину. Тому было около сорока пяти, может, чуть больше. Высокий, черноглазый. Он был или пригрезился от холода?

– Андре Варне? – спросил мужчина.

Андре медленно кивнул.

– Кто вы? – спросил, не узнав собственного голоса.

– Я – друг твоей матери. Слышал, что умерла твоя бабушка, и шел выразить соболезнования. Но вижу, дальше идти не стоит. Что ты здесь делаешь, Андре?

– Тетя хочет продать дом. Мне нельзя больше там жить.

Эмоций не осталось, только опустошение. Нельзя так нельзя, подумаешь.

– Тебе есть куда пойти?

– Нет.

– Тогда идем со мной.

– Нет.

Андре и сам не понимал, почему отказывается. Только от этого человека будто веяло чем-то недобрым. С ним было неприятно находиться рядом.

– Почему? – усмехнулся тот. – Не бойся, я не ем подростков на ужин. А ты уже совсем замерз. Давай хотя бы накормлю тебя, и согреешься, а потом поговорим. Может, посоветую что достойное.

– Хорошо.

С другой стороны, вариантов не осталось. Может, это и правда кто-то из друзей матери? Бабушка говорила, у неё было много поклонников. И идти все равно некуда. Поэтому Андре и пошел за этим странным мужчиной. Хотя почему странным? Обычный темный маг, ничем не отличавшийся от других. Впрочем, Андре видел не так много темных магов.

– Как вас зовут? – спросил Андре.

– Можешь называть меня месье Тейнер.

Тейнер? Темный магистр? Андре остановился.

– Боишься? – усмехнулся Тейнер.

– Нет, не боюсь.

Страха на самом деле не было. Андре ускорил шаг. Ему всегда казалось, что бабушка шутит, когда говорит о связи матери с темным магистром. Но вот он перед ним. Правда, на магистра не очень-то похож. Почему – Андре объяснить не мог. А впереди показался кособокий домишко. Здесь живет магистр?

– Это дом моей сестры, – пояснил Тейнер. – Хорошее место для того, чтобы поговорить.

Он подошел к дому и толкнул створку двери. Изнутри запахло супом, и Андре ощутил, как рот наполнился слюной.

– Проголодался? – спросил Тейнер. – Сейчас перекусим. Инесса! У нас гости.

Из комнаты выглянула высокая сухощавая женщина. Сестра магистра? Они совсем не похожи. Да и дом этот не выглядел как жилище богатого человека. Андре чувствовал себя здесь… неуютно, но очень хотелось есть. Организм отогревался от холода и требовал пищи.

– Здравствуй. – Инесса грустно улыбнулась. – Как тебя зовут?

– Андре.

Кажется, магистру не понравилось, что женщина задает вопросы. Он поторопился увести Андре в комнату, на ходу приказав Инессе подавать обед. От вида супа с гренками Андре едва не захлебнулся слюной, но заставил себя есть медленно, чтобы о нем не подумали дурного.

– Вот, выпей. – Явился магистр с дымящейся чашкой. – Сразу станет легче.

Андре сделал глоток. Кажется, в напитке было вино, зато он прекрасно согревал, а на губах оставался сладкий привкус. В чашке показалось дно. Андре заклевал носом, вспоминая, что всю ночь не сомкнул глаз, и предыдущую тоже.