— Этого не случится.

— Я верю, но я-то ей не отец.

И все равно директор Рейдес поступил жестоко, разлучив нас. Только он недооценил нашей любви. Вот завершится обучение Лиз, и никто нас не разлучит.

— И все-таки мне бы хотелось, чтобы вы с папой помирились, — сказал я Андре.

— А мне — нет. Поэтому просто прими как данность. Для тебя мои двери всегда открыты, но только для тебя.

Я вздохнул. На сердце было тяжело. Наверное, действительно не стоило просить Андре прийти в магистрат. Ему было бы спокойнее. Но что сделано, то сделано.

— Не беспокойся. — Андре правильно оценил мое состояние. — Пока я здесь, никто посторонний не проникнет в башню. Хочешь, сам оцени, насколько держатся ваши печати.

— Хорошо, пойдем.

Мы вошли в башню. Андре призвал заклинание света, и вспыхнули светильники. Ступеньки улетали высоко вверх в знакомый зал с черными колоннами, который наводил на меня трепет. А вот Андре чувствовал себя здесь уютно. Он подошел к вратам, глядя на них почти с любовью.

— Смотри, — обернулся ко мне. — Пустота разрешает.

Я подошел ближе, призвал магию. Вот они — печати самого Андре. Они искрились зеркальными искорками. Эти, поновее, ставили Анри с Робертом — в них тоже не было изменений. А вот и мои, поставленные при прорыве пустоты пять лет назад. Я замер, стараясь оценить то, что видел.

— Что-то не так? — насторожился Андре.

— Да, — ответил я. — Кто-то пытался снять мою печать.

— Что? Быть того не может! Когда? Пока я был в пустоте? Но я проверял печати, когда вернулся.

— Взгляни, — взял брата за руку и раскрыл свои силовые поля, чтобы печати откликнулись. — Вон на той, дальней, рваная магия. Действовали осторожно, но печать-то моя, я вижу зазубрину.

— Недавняя, — тихо сказал Андре. — День-два.

— Да. Как думаешь, кто это мог сделать?

— Не Надин точно. Она могла сюда подняться только сегодня, пока меня не было. Все остальное время мы проводили вместе. Постой. Вчера… вчера мы с ней уходили. Могли кто-то пробраться в башню? Но у меня же защита.

— Об этом мы тебе и твердим, Андре. Нет совершенной защиты. Даже сквозь абсолютный щит «Черной звезды», который ты почти повторил здесь, можно пройти.

Лицо брата стало жестче. Что ж, теперь он точно меня услышал и будет осторожнее.

— Я все выясню сам, — сказал он холодно. — Давай-ка я тебя провожу, братишка. А то что-то мне неспокойно.

— Хорошо, только возвращайся назад через пустоту. Сможешь?

— Попробую.

— Вокруг бродят какие-то люди. Не знаю, имеют ли они отношение к печатям, но рисковать не стоит.

Андре о чем-то сосредоточенно думал. Мы снова спустились на первый этаж и покинули башню. В лицо дул прохладный ветерок, вечер стоял звездный и тихий, вот только и тишина эта казалась зловещей. До самых границ квартала мы едва ли обменялись парой слов.

— Пока не приходи, — приказал Андре. — Я разберусь, что здесь происходит, и напишу тебе.

— Но…

— Фил, нечего рисковать. Ты куда ценнее каждого из магистров, и сам прекрасно это знаешь. Поэтому побудь дома — с родными, с Лиз. А я немного разведаю обстановку. До встречи, братишка.

И раньше, чем я успел попрощаться, Андре пошел прочь. Я постоял немного — и тоже пошел к дому. И если вечером на душе было просто скверно, то сейчас тревога росла с каждым шагом, отделяющим меня от башни пустоты.

Надин

Я люблю Андре. Безумие какое-то! Твердила себе это раз за разом, пока металась по комнате, не в силах уснуть. Я. Люблю. Андре. Как? Как такое могло случиться? Почему? Он приворожил меня? Нет, конечно. Тогда что? Почему при одном взгляде на него хотелось прижаться — и навсегда остаться в его объятиях? Но то, что я влюбилась, — полбеды. А вот то, что призналась… Кто тянул меня за язык? Где это видано, чтобы приличные девушки сами признавались мужчинам в чувствах? Причем мужчинам, которые даже не смотрят в их сторону? Но я не могла молчать, когда увидела, в каком состоянии он вернулся. Хотелось уничтожить каждого, кто приложил к этому руку. И это от одной встречи с отцом? Что должно было произойти между ними? Я не спрашивала — и никогда не спрошу, но ответ был очевиден.

Незадолго до полуночи пришел Филипп. Я в окно наблюдала, как они разговаривают, затем идут в башню. А потом ждала, пока вернется Андре, провожавший брата. Хотелось выйти к нему навстречу, но побоялась. Он был не в том настроении, чтобы разговаривать. Однако когда в двери моей комнаты постучали, сердце пустилось вскачь.

— Входи, — откликнулась, поправляя платье.

— Не спишь? — Андре замер в дверях, и я вдруг поразилась произошедшей в нем перемене. Сколько же у него лиц? Сейчас в глазах — сплошной лед, будто перед ним преступница какая. А разве не так?

— Нет, не спится. — Я попыталась улыбнуться. Уверена, улыбка вышла жалкой. — Что-то Фил сегодня поздно. Хотел узнать, как прошла встреча в магистрате.

Я мяла в руках подол платья. Зачем-то же он пришел?

— Надин, ты прикасалась к печатям на вратах пустоты?

— Что?

Внутри будто что-то оборвалось, и стало страшно. Он знает! Знает? Но я ведь не трогала печати.

— Повторяю вопрос еще раз. — Андре шагнул ближе, и вокруг его фигуры взметнулась серая магия. — Ты прикасалась к печатям?

— Каким печатям? Не понимаю.

Магия волнами двинулась ко мне. Я едва сдержала крик, а пустота уже холодом скользила по ногам, забираясь все выше.

— Андре, что ты делаешь?

Он молчал. Так жутко, что я начала опасаться за его рассудок. А пустота уже добралась до груди. Я крепко зажмурилась, чтобы не видеть его лица. А затем ощущение холода пропало.

— Прости, я должен был проверить. — Андре мягко коснулся моей щеки, вытирая набежавшую слезинку. — Пока нас не было, кто-то входил в башню и пытался повредить печать, а моя защита не сработала.

— Не думал же ты, что это могу быть я!

Андре отвел взгляд. Очень даже думал. И напугал до полусмерти, еще бы немного — и призналась во всем.

— Ничего. — Почувствовала, как страх выпускает из своих острых коготков. — Все в порядке. Как ты себя чувствуешь?

Андре вскинул голову и взглянул на меня как-то странно. Теперь-то что?

— Уже лучше, — ответил спокойно. — Не обращай внимания.

Что значит — не обращай? Когда он врывается в башню как сумасшедший и едва не умирает? Как можно? Набралась смелости и сделала то, чего так хотелось: шагнула к нему и обняла крепко-крепко. Пару мгновений мужчина передо мной не шевелился, а затем обнял в ответ. Нежно и осторожно. Я замерла, наслаждаясь редкой минутой счастья. Прислушивалась к размеренному тихому дыханию. Надо поговорить с Денни. Объяснить, что если он действительно хочет уничтожить Пустоту, стоит объясниться с Андре, рассказать, что он собирается делать. И тогда, может, Андре будет на нашей стороне.

— Надин, я… хотел сказать тебе кое-что.

Я отстранилась. И что же? Зеленые глаза смотрели испытующе, ловя каждое мое движение.

— Слушаю тебя.

— Не надо меня жалеть.

Что? Он сегодня решил совсем сбить меня с толку?

— Я и не думала, — ответила искренне. Да, у меня болела за него душа, но это была не жалость, а желание защитить и уберечь от той боли, которая снедала Андре изнутри.

— Тогда зачем сказала, что любишь?

Вот теперь настала пора мучительно краснеть. Мне захотелось стать маленькой и незаметной, мышкой вышмыгнуть из комнаты и где-нибудь спрятаться.

— Может, потому что это правда? — предложила Андре свою версию.

Он удивленно уставился на меня.

— Прости, я не должна была об этом говорить, — попыталась оправдаться. — И я прекрасно понимаю, что ты не испытываешь ко мне ответных чувств, но… Ты был слишком расстроен, и сорвалось само собой. Прости. Я буду молчать.

— Я не о том. — В глазах Андре читалось чистейшее изумление.

— А о чем тогда?

Похоже, мне удалось его озадачить. Потому что магистр молчал, а я пыталась угадать, о чем он думает.