— А если там разные люди на разных стадиях?

— Ты только что вообще туда собирался кого-то без себя посылать. И вообще никак не проверять их до задержания, — пожимаю плечами. — Это тот случай, когда предлагаю решать проблемы по ходу их поступления. Let tomorrow take care of itself.

— Получается, нам с тобой следует туда прокатиться, — задумчиво говорит он. — Ладно. Как раз четыре часа ехать, успеем всё организовать. Погнали! Гао, мы туда и обратно.

Мне приходит в голову, что Лена сюда доехала быстрее, чем за три часа, но вслух этого не говорю.

Не смотря на первичный Кешин план, Гао увязывается с нами. Вернее даже не просто увязывается, а в течение полуминуты что-то эмоционально аргументирует Кеше по-китайски, после чего Кеша задумчиво смотрит на него и кивает в ответ:

— Ну-у-у, если в таком разрезе… — Потом всё же поворачивается ко мне и поясняет. — Китайская сторона вообще готова объявить всю ту группу вне закона; официально уведомить нас об особой опасности той группы, не уточняя деталей, а неофициально — не будут возражать даже если мы там всё санируем на месте. Ну, ты понял…

— Надеюсь, до этого не дойдёт… — только и бормочу в ответ.

— Гао говорит, что лично у него есть непререкаемые аргументы в их адрес, чтоб они дали себя осмотреть и всячески сотрудничали и облегчали. А не пускались во все тяжкие. — Продолжает объяснения в мой адрес Кеша, удерживая при этом скорость своей неказистой (на вид) мазды на уровне ста сорока. — Но озвучить нашим клиентам эти аргументы нормально сможет только сам Гао. Как официальный представитель той стороны.

— Кеша, не хочу лезть под руку, но давай мы с тобой согласуем наши манёвры? Кто, что, когда? Ты себе как это всё видишь?

— Прибываем. Получаем инфо, кто в доме и тэдэ. — Со скоростью пулемёта начинает выдавать информацию Кеша. — Там будет у кого. Наши «ашки» тоже должны быть там. Вводим их старшего в детали, он нам выдаёт, что и как правильно делать. Как ты говоришь, кто, что и когда.

— Каким образом этот командир «ашек», не зная ни вируса, ни его специфики, там грамотно составит план работы на месте? — деликатно интересуюсь.

— А ты хочешь вместо него порулить? — неожиданно смеётся Кеша.

Которого с заднего сидения поддерживает смехом Гао.

С трудом удерживаюсь от того, чтоб, сделав дурацкое лицо, выпучить глаза в радостном пароксизме страсти и сказать: «ДААА! А ЧТО, МОЖНО?!».

Вместо этого, как могу деликатно, интересуюсь:

— Опасность от вируса этими «ашками» будет учтена? Нас к обсуждению допустят?

— Не знаю пока, — ни секунды не задумывается Кеша. — С одной стороны, они — мой ресурс. Вернее, работают на мою задачу. С другой стороны, на тактическом уровне, в их инструменты и методику я вмешаться не то что не могу, а даже не буду и пытаться: там люди суровые. Насчёт совместного плана… Смотря кто от них старшим приедет. На месте сориентируемся. — Видимо, видя моё красноречивое выражение лица, Кеша молчит ещё пару секунд, потом добавляет. — Если мы увидим, что риски превышают всё, что нельзя, у меня есть власть их просто не допустить никуда. Скажем, если заставить их работать по-моему у меня может и не выйти; то заставить их не работать я вполне могу. — Затем Кеша переходит на нормальный тон, смотрит на меня вопросительно и заканчивает. — Слушай, вот давай раньше времени не нагнетать, а? На всё воля Аллаха. На месте сориентируемся. К тому же, про применение «Небесной Сети» в конкретно данном случае, товарищ Гао нам явно не всё сказал, — Кеша, посмеиваясь, смотрит в зеркало заднего вида на Гао.

Который, делая непроницаемое лицо, тем не менее искренне согласен со словами Кеши.

— А что это такое? — спрашиваю в ответ, поскольку с китайскими реалиями не пересекался. А такие детали могут быть очень важными. — Что есть Небесная Сеть?

— Да это их национальная программа, по возврату в страну похищенных средств и, главное, самих фигурантов, — продолжает посмеиваться Кеша, поглядывая в зеркало на бесстрастного Гао. — Суть в том, что они всех своих казнокрадов и взяточников возвращают силами МГБ с любых территорий. Не взирая на юрисдикции и подведомственность.

— Зачем? — решаю выяснить для себя вопрос до конца, да и интересно.

— Так стреляют их потом публично, — смеётся Кеша.

— Я бы не был так категоричен в вопросах нарушения юрисдикции и подведомственности, — безэмоционально замечает со своего заднего сидения Гао.

— Ладно. Тогда я говорю, что известно лично мне, а коллега меня потом прокомментирует, — Кеша весело косится в зеркало заднего вида. — Два эпизода. Первый: в Канаде, прямо на улице, гражданина КНР неустановленные лица азиатской внешности прямо с улицы запихнули в авто с посольскими номерами и, без деталей, очень быстро отправили специальным бортом в Китай. После чего это лицо по фотографиям СМИ было опознано как казнённый вскоре взяточник из Центрального Китая.

— И канадцы это просто так проглотили? — только и удивляюсь.

— Не совсем. Вот как раз там смешно и было, — продолжает веселиться Кеша. — Канадцы спохватились, когда тип уже летел в Китай над Тихим Океаном. На протест Канады, Китай по линии Посла инцидент признал. Более того, ещё и принёс извинения. Затем долго обсуждал степень и варианты компенсаций, но в главном не подвинулся ни на шаг: самого мужика не вернули, и в итоге расстреляли.

— После гласного судебного разбирательства, — доносится с заднего сидения от Гао.

— Конечно, конечно, — весело кивает Кеша. — Саня, разбирательство это не главное. Главное — Китай открыто признал свои действия. Посол лично заявил, что да, это мы, мы не правы, извините нас. Правда, заявлял это за закрытыми дверями, но из песни слов не выкинешь. Это — первый эпизод по НЕБЕСНОЙ СЕТИ. Когда Китай очень громко, в узком кругу, как бы это по-русски… В общем, непоколебимо извинился. Вернее, полностью признал инцидент и извинился. Но категорически отказался обсуждать со всем миром, один раз такой подход имел место, в виде исключения? Или это теперь будет регулярная практика? Их позиция, если своими словами: «Мы приносим глубочайшие извинения за все возможные нарушения, но это — внутренний вопрос Китая, который не будет обсуждаться ни с какими иными внешними лицами. Ещё раз, наши извинения за доставленные неудобства».

— А есть и ещё аналогичные эпизоды? — спрашиваю, заинтересовавшись.

— Масса, — солидно кивает Кеша. — Но для понимания возможных козырей в кармане товарища Гао прямо сейчас, хватит и вот какого одного. Северный Вьетнам. Туда прибывает железнодорожник из граничащего с Вьетнамом китайского уезда. С паспортом КНР; сам, прибыв, живёт и не тужит: у них там в приграничной зоне тоже что-то типа свободной зоны друг с другом. Но через примерно месяц за этим великим китайским железнодорожником прибывает группа ребят из столицы, из Пекина, то есть. И идут эти пекинские ребята прямо к вьетнамцам: коллеги, нам нужно такого-то — такого-то к себе в страну обратно. Хамить у вас не хотим. Давайте договариваться. Вот с Родины передали награду за его поимку, готовы делиться.

— А что вьетнамцы в ответ? — мне становится и правда интересно. — Они же очень болезненно воспринимают любые вопросы, связанные со своим суверенитетом? Особенно в отношении Китая?

— Тот случай, когда служивые между собой общий язык всегда найдут, — беззаботно отмахивается Кеша. — Вьетнамцы ответили: он у нас ни регистрацию не оформлял, ни прав пока никаких не получал. Но это секрет и строго между нами, по горизонтали. Формально, он в вашей юрисдикции. Вернее, мы можем так считать. При определённых обстоятельствах. Работать на нашей территории молодцы что не стали, не поздоровавшись. Оставляйте эту свою премию, которая деньгами; вот на том столе чемодан ставьте. Сам чемодан вам потом вернём. А самого типа забирайте, раз он вам так нужен. Только в ночь с пятницы на понедельник его забирайте, чтобы мы сразу доложили, но у вас времени было до понедельника… — дальше Кешу перебивает Гао, который, тоже смеясь, что-то говорит Кеше по-китайски. Кеша его переспрашивает, и следующие минут пятнадцать они что-то обсуждают на языке Гао, а я решаю немного поспать прямо по пути.