— Ай-яй-яй, — процедил Денни. — Во-первых, башня не ваша, а пустоты. Вы тут — существо временное и, я скажу, крайне бесполезное, магистр Вейран. Во-вторых, невежливо так разговаривать с посетителями. Вы и так добились того, что по городу ползут слухи о вашей несостоятельности как магистра.

— А вы их подогреваете, — прищурился я.

— Нет, что вы, как можно. Их подогреваете вы сами тем, что не появляетесь на людях и не участвуете в управлении страной.

— Что вам от меня нужно? — Решил, что пора заканчивать этот фарс.

— Мне? Да ничего, в принципе, — пожал тот плечами. — Всего лишь ваша смерть.

Я почувствовал атаку раньше, чем из пустоты выступили вооруженные маги. Как Денни удалось их скрыть? Что это за заклинание? Но сейчас некогда было думать — я усилил щиты и призвал пустоту. Серый туман заклубился по полу, окутывая ноги магов. На что они рассчитывали? Что сдамся без боя? Что буду покорно ждать, когда меня убьют? Зеркало привычно скользнуло из рукава в руку. Небольшое, даже, можно сказать, осколок, который был всегда со мной.

Заклинания ударили разом. Я ушел в сторону, но-прежнему не понимая, что происходит. Маги так и стояли на месте, будто их это ни капли не заботило. Я напал на ближайшего, но мое заклинание только рассекло воздух. Человек исчез — и снова появился. Это не люди! Иллюзии! Но для иллюзий они слишком хорошо владели магией. Удар, еще удар. Где Денни? Рассеивая его колдовство, я упустил из виду самого мага, который уж точно был настоящим. Вот он вроде бы мелькнул справа. Ударил туда — но только две копии лопнули, будто мыльные пузыри. Слева? Еще несколько пустышек.

— Спокойнее, магистр, — раздался голос у меня за спиной, а затем что-то чиркнуло по руке. Осколок, смоченный в чем-то, потому что кожу словно опалило огнем.

Я обернулся, ударил — и… ничего. Ни пустоты, ни света, ни тьмы. На миг стало жутко. Надо бежать! Коснулся врат, надеясь уйти в пустоту, но печати не откликнулись, будто их и не было.

— Что, тяжко без магии, магистр? — усмехнулся Денни, подходя ближе, а я ушел в сторону, жалея только о том, что безоружен. — Выглядите жалко. Я бы даже пожалел вас, пощадил, если бы вы сами не были убийцей.

Он взмахнул рукой, и плети светлого заклинания окутали мое тело, припечатали к вратам. Я не мог пошевелиться, ощущая себя мухой, пришпиленной к картону. А мой враг замер напротив.

— Вот теперь поговорим, — сказал он. — Когда вы перестали размахивать пустотой и готовы слушать.

Его иллюзии растаяли, мы остались один на один. А я заметил в руках Денни кинжал. Длинный, изогнутый, словно коготь. Какая ирония! Он был похож на тот, который я предлагал Надин.

— Знаете, магистр, мне ни к чему ваша жизнь, — заговорил маг, пока я безуспешно пытался призвать свою силу. — Мне достаточно вашей крови, чтобы снять печати, а вы — совершенно бесполезны, уж поверьте. Но видите ли, какая штука… У меня к вам есть счет.

— Не вы первый, не вы последний, — ответил я спокойно. Даже без магии не доставлю ему счастья видеть меня растерянным и испуганным.

— Конечно, но мой счет больше, чем у остальных ваших врагов. Он тянется уже шесть лет.

Это не то ли, о чем мне пытался сказать Филипп? Но я не выслушал брата, а ведь мог бы. Мог, если бы рана в сердце была не так уж свежа.

— Шесть лет назад, — продолжил Денни, — у меня было все. Будущее, карьера, планы. А потом всего не стало в один миг из-за того, что вам вздумалось поиграть в справедливость. Да, магистр?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответил этому подонку.

— Еще бы! Откуда вам понимать? Вы можете только убивать невиновных людей, не думая, что рано или поздно кто-то придет за вами. И вот я пришел. Потому что шесть лет назад один мерзавец убил моего отца.

Я прикинул список, сверил даты. Шесть лет назад… От моей руки умер только один человек. И это был…

Клинок вонзился в плечо, и я вскрикнул от боли.

— Да, это был магистр Таймус, — прошипел Денни, проворачивая клинок в ране. — Человек, которого вы даже не знали, магистр, но взялись судить.

— У магистров не может быть детей, — выплюнул ему в лицо.

Да? — Клинок вырвался на свободу, а я снова вскрикнул, приказывая себе молчать. — Увы, моя бедная мать забеременела мной за пару месяцев до того, как светлый алтарь избрал отца магистром. Им пришлось расстаться, но отец никогда не забывал обо мне. В отличие от вашего.

Денни снова всадил кинжал, только ниже, в бок. А я вдруг понял, что живым мне не уйти. И от этой мысли стало страшно. Я никогда не боялся смерти, а сейчас вдруг подумал — что случится, если этот безумец добьется своего? Если выпустит Пустоту? Он ведь за этим пришел. Погибну я — чепуха. Но тогда умрут все, кто… хоть немного был мне дорог. А Денни достал откуда-то чашу, подставил под рану, чтобы в нее капала кровь.

— Вот так, — сказал он. — На самом деле ваши печати слишком хрупки, магистр. Глупышка Надин не смогла выведать, кто же еще их ставил, кроме вас. Так я спрошу сам. Кто?

— Иди ты… — искренне пожелал я.

— Сквернословие не украшает мужчину, — качнул тот головой. — Но у меня есть свои методы разговорить собеседника.

Он наложил на чашу какое-то заклинание, а затем развернулся ко мне, взмахнул рукой — и в тело будто впились миллионы игл. Я закусил губу, запрещая себе кричать, и какое-то время мне это удавалось, пока иглы не начали проворачиваться, вонзаясь все глубже в тело — все одновременно.

— Назовите имена, магистр, — требовал Денни, — и я подарю вам легкую смерть.

Перед глазами плыло алое марево, сквозь которое время от времени проглядывало его лицо.

— Не дождешься, скотина. Издохну, но не скажу!

— Тогда, может, я догадаюсь сам? Думаю, не обошлось без двух магистров. Кстати, думаю, вам пришлись по нраву методы дознания магистрата. Я работал в тайной службе какое-то время, многое перенял. А вот чьи еще? Я чувствую странную магию.

Я молчал. Боль была нестерпимой, но она постепенно уходила на второй план, уносила за собой, будто на волнах.

— Не спать! — рявкнул Денни, и сознание прояснилось. — Так не пойдет, магистр. Мне вы нужны здесь и сейчас. Спросить более жестко?

Еще одно заклинание — и кости в левой руке словно кто-то раздробил сапогом. Теперь я кричал, уже не сдерживаясь, потому что сил терпеть не осталось.

— Хотите умереть мешком с костями — ваше право, — говорил Денни, прохаживаясь мимо. Я слышал его шаги: щелк-щелк. — Кстати, вы зря прогнали Надин, она стала бы хорошим дополнением к нашему разговору. Я жалею, что не пригласил ее. Думаю, вы стали бы сговорчивее. С другой стороны, мне было бы жаль потерять такую глупую, беззаветно влюбленную в меня девчонку. Любовь лишает рассудка, знаете ли. Но в последнее время она начала слишком много спрашивать. От нее я тоже избавлюсь. Потом, когда наиграюсь. Жаль, вы этого уже не увидите, магистр.

Еще одно заклинание — и я перестал чувствовать ноги. Холод медленно расползался по телу. Казалось, достигнет сердца — и я умру.

— Какой вы несговорчивый, — хмыкнул Денни. — Ладно, отставим магию.

И снова провернул кинжал — раз, еще раз. Затем резко вытащил, остановив кровь, чтобы не издох раньше времени, и пронзил другое плечо.

— Наслаждайтесь, — сказал он, и рана будто вспыхнула огнем. — А я займусь печатью.

Он толкнул меня в сторону, и я упал, не в силах даже пошевелиться, потому что сверху тут же пригвоздили заклинания. Сам же, судя по звуку, топтался у врат. Больно… Сознание уплывало в пустоту. Я осторожно пошевелил пальцами, сжимая зеркальный осколок. Ни одно из больших зеркал так и не успел активировать. Но чтобы уйти, мне хватит и этого. Недалеко, но… Магии не нужно, она уже заложена в зеркало, чтобы не тратить мои ресурсы во время боя. Царапнул кожу осколком, попытался дотянуться до любой отражающей поверхности.

— Иди, мой мальчик, — раздался шепот Пустоты. — Я тебя провожу.

И я ухнул в серый туман, напоследок услышав возмущенный возглас Денни. Идти не мог, но и не потребовалось. Потоки пустоты подхватили меня, унося за собой. А затем пришел яркий свет. Светает? Сколько же времени все это продолжалось? Я лежал посреди улицы, чувствуя под пальцами камни мостовой. Попытался подняться, вцепился в какую-то решетку и медленно подтянулся. Вытер пот, заливающий глаза, — и с ужасом узнал это место. Нет! Нет, куда угодно, только не сюда! Почему? За что? Почему все самое мерзкое в моей жизни должно совершаться у ворот особняка Вейранов? Надо уходить, пока никто не видел…