— Привет, братва, — здороваюсь с каждым по отдельности.

Они синхронно отвлекаются от работы, подходят и улыбаются, но Стёпа сразу обозначает:

— Привет маленьким боссам! Рады видеть, но давай болтать на ходу, — нам уже в два ночи две машины сдавать, так что… Давай мы будем драить, а ты вон кресло подкати и рядом садись.

— Да я по делу, ненадолго…

— Можешь себе кофе сделать, сам знаешь где и как, — не слушает меня Андрей, выкатывая из угла кресло, которое подталкивает ко мне.

Отвлекаюсь на три минуты в «стекляшку», где делаю, понятно, три кофе, с которыми возвращаюсь в бокс:

— Братва, такой вопрос. Есть один пацан, совсем молодой — десять лет. Вначале думал к Илье сразу, но потом решил к вам посоветоваться…

— … ну я не тупее твоего деда. Я лет с семи поросят кормлю. — Склоняет голову к плечу Степан, поднимая левую бровь, видимо, для иллюстрации. — Так что, всё правильно. Не знаю как там с законом, но в десять лет вон южные соседи уже выпас небольшой отары могут поручить…

— Для тех, кто не в курсе, детям асфальта, то есть, — продолжает Андрей, поскольку Степан отхлёбывает кофе. — Поросятам варится большая кастрюля. Как бы не на двадцать литров. Если их много — то сорок. Потом это все на вытянутых руках — потому что ты ещё маленький — нужно перегрузить в вёдра и перетаскать. Переступая через всякие пороги, балки, в селе их куча…

— Да-да, потому что свинарник обычно отдельное здание, га-га, — подключается Степан. — И свиней на кухне никто не держит, ааа-га-га. А варить один хрен им можно только на кухне — потому что печка нужна.

— Ну-у-у, есть ещё летняя кухня, но суть эта, да. — Андрей забирает у Степана остатки кофе и выпивает сам. — Потом вода. Тоже вёдрами. Поилку перед этим обязательно помыть! Моется она под шлангом на улице.

— И весит как та кастрюля с кашей, — морщится Степан. — Её надо вытащить и затащить. Чтоб помыть. Блядь.

— То у вас, жлобов, — смеётся Андрей. — У нормальных людей деревянными никто уже сто лет не пользуется… Цинк или нержавейка. Но всё равно, «зарядка для хвоста» ещё та. И так каждое утро. Без выходных, праздников, опозданий.

— Поросята ужасно нежная сволочь, — компетентно кивает Степан. — Хоть график собьёшь им, ну, позже накормишь… Хоть температура не та… В общем, вплоть до того, что передохнуть могут… Батя потом тебе — …, да…

— В общем, десять лет — это у вас в городе типа дитё. У нас уже вполне работник, прав твой дед, — доносится из джипа голос Андрея, который вернулся к оттиранию пятна на полу.

— Или вон у соседей на юге. Отара баранов так на полста. — Степан выбирает тряпку для полировки пластика, — каждый баран считай сто баксов. Грубо. Ну ладно, пусть полсотни…

— Так и отара бывает не на полсотни, а на три сотни!, — доносится из машины Андрея.

— Да. И вот эту отару вполне могут пасти пара пацанов лет по семь. Редко — десять. И ничего… грубо, если пара сотен баранов даже по полста долларов, это десятка, — подводит итог Степан. — Тысяч баксами. Только в отличие от пачки баксов, стадо баранов то в овраг свернуть норовит, то разбрестись, то обратно не разворачивается, то от водопоя не идёт никуда, хоть стреляй их на месте…

Из машины Андрея доносится гомерический хохот, потом он кричит:

— Наш Стёпа решил подколымить после восьмого класса! И имел опыт! Минус триста баксов от родителей хозяевам за первую неделю, а-а-ага-га-га-га!

— В общем, давай пробовать. — Недовольно бросает взгляд в сторону Андрея Степан. — Не обидим. Приглядим. Днём с мойкой кому-то справляться надо. Один из нас тут постоянно теперь присутствует.

— А чего так?, — интересуюсь. — Вы ж учиться днём должны?

— Так объект за нами закрепили, когда ты ушёл. Предлагали ещё человека от начальства, но мы посоветовались и решили, что чужих не надо. — поясняет Степан. — Потому один на парах, а второй тут. На следующий день меняемся. Твой пионер как раз будет кстати.

— А не боитесь учёбу запустить? С таким посещением через сутки?, — интересуюсь, поскольку интересно узнать, что у них в жизни изменилось.

— Да тут сезона-то осталось… Хорошо если месяц. А сессия через полгода, — отмахивается Степан. — В общем, дай наши телефоны своему малому и пусть приходит…

На ужин, подумав и прикинув, что жара спала, решаю сварить харчо: и Лене завтра будет днём чем нормально питаться (если она решит посидеть дома до обеда), и варить его долго, потому как раз успею закончить все дела перед сном. А даже если захочу спать, недоваренный суп не даст.

Разделываю мясо, заливаю водой и ставлю на огонь. Вариться ему долго, потому погружаюсь в сеть.

У Бахтина срач в коментах. Одна группа — его почитательницы пенсионного возраста — голосят, что он — единственный честный на всю Генпрокуратуру (что, может быть, не так уж и далеко от истины…)

Они же высказывают опасения, что ему теперь нужно очень беспокоиться за свою безопасность. В качестве аргумента, приводят какую-то цитату из какого-то Маркса, что де «…нет такой подлости, на которую не пойдёт капиталист за триста процентов прибыли». Что-то в этом духе.

Вторая группа — безликие аккаунты без фотографий, личных данных, сделанные как под копирку — педалят мысль, что это грандиозная подстава и что это Государство выявляет недовольных. Дескать, не ведитесь.

По теме, с цифрами и какими-то ссылками на известные автору детали, вяло отвечают лишь чекисты и менты.

Комаровских, тегнутый Бахтиным как ДВБ Центрального Аппарата… безопасности, вообще прямо на стене на всеобщее обозрение написал: «Олег, ты ебанулся?! Просто позвонить что, руки отсохли?!»

Далее, под ржание каких-то анонимных коллег этого самого Комаровских, он вообще забанил Бахтина, отписав через них, чтоб Бахтин не юродствовал при посторонних, ещё и в фейсбуке.

На что Бахтин разразился следующим постом в блоге:

Народ не может быть посторонним. Господин Комаровских, если ты это забыл, жаль, тегнуть не могу, ты меня забанил.

Очень жаль, что Генеральная Прокуратура в моём лице не находит понимания в Департаменте Внутренней Безопасности центрального аппарата чекистов, хотя, казалось бы делаем одно дело…

… Комар, так ты уже решись. Ты за правду? Или за должность?

Читать, конечно, смешно, но если вспомнить следы перестрелки в коридоре перед родильным шлюзом, то донкихотство Бахтина уже не выглядит просто смешным приколом.

Прерываюсь почти через два часа, чтоб доварить суп.

Мелко режу четыре луковицы. Засыпаю. Мою тщательно четыре столовые ложки риса (на два литра бульона нужно именно столько), тоже засыпаю. Кинза, грецкий орех, мускат, ещё какие-то орехи и специи, что есть под рукой — всё измельчаю и туда же. Финальным штрихом заливаю два стакана гранатового сока.

Вообще, харчо по правильной оригинальной рецептуре полагается варить именно так. Если вдруг нет гранатового сока (обычно за него многие принимают восстановленный и разбавленный сахаром нектар), допускается использование ткемалевого. Но никак не томатного! Как ошибочно считают многие, не радеющие за точность рецептуры и технологии.

Доварив суп, наливаю себе большую миску и, пока остывает, возвращаюсь к компу к аккаунтам нашего канала.

Наш канал СТАНЬ ЧЕМПИОНОМ силами Юли и её подруг завёл профили и в фейсбуке, и вконтакте.

Пока, рост числа подписчиков происходит в основном за счёт старшеклассников мужского пола. Но есть уже и студенты, и дискуссии, стихийно возникающие сами по себе, как оно обычно и бывает в сети, достаточно тонко модерируются нашими девочками, чтоб фокус создавался на нужных нам проблемах.

Со смешком думаю, что, наверное, так и выглядит вся цивилизация от сотворения мира: пассионарные парни клюют на красивых и неглупых девочек и оказываются втянуты в дела этих девочек, невольно разделяя и их точки зрения, и (порой) образ жизни.

Смешно. Впрочем, ничему плохому у нас не учат, а наоборот. Если мы хоть одному из ста сможем помочь понять важное лично для него, значит, это уже не напрасно.