— Сергей Семёныч, есть ещё такое слово — беспредел. Зажатые в угол крысы бывают весьма отчаянными. За себя не переживаю. Но надавить на меня, при желании, реально. Вон, к одному пацану менты вообще в дом вломились. С оружием. До этого — безопасность по беспределу вербовать пыталась. Пацан — несовершеннолетний, почти сирота.

— Это как?

— Родители за бугром. Он типа с бабкой и дедом. Но какой с тех присмотр.

— Ментов тех решил не отпускать? В назидание, так сказать? Кстати, а сколько Мариночке осталось?

— Именно этих ментов нельзя отпускать. Там такие обстоятельства вскрылись… Нельзя их отпускать, если мы Тему не бросаем, — генеральный согласно кивает головой. — А Марине — тридцать четвертая неделя, кажется. Я замотался, срок не отслеживаю.

— Это ещё где-то месяц? — что-то прикидывает генеральный.

— Не совсем. Доктора говорят, пораньше чуть должно случиться. Может даже, пара недель.

— Ну, я тебе тут не указ, с другой стороны. Результаты — нет вопросов. Вернее есть, но не к тебе, хе-хе. А к фигурантам. Ресурс у тебя сейчас есть. Хочешь — приставь к Марине охрану, если тебе спокойнее будет. Только ты ж понимаешь, охрана — это иллюзия безопасности. Если кто-то серьёзно что решит — тьфу три раза — охрана не барьер…

— Да я решил её в частную клинику положить, если честно. Там отдельное крыло на одну палату, доступ ограничен. Присмотр постоянный — раз, и собственная охрана — бывшие СОПовцы.

— А-а-а-а, караевцы? — кивает генеральный.

— Они. И у них у одних из частников лицензия на автоматику. Думаю, попрошу парный пост… на пару недель… не должны отказать. А мне намного спокойнее будет.

— Ладно, что нового по Теме?

— Говорить не буду, это сложно и долго. Читайте. Вот — в разрезе регионов. — Бахтин передает один лист. — Вот — в разрезе служб. — Второй лист. — Вот — статистика по выявленным и доказанным нарушениям. Вот — по тем, где ситуация очевидна, но доказать не можем.

— Ну и что ты сам обо всём этом думаешь? — откладывает бумаги после просмотра на угол стола генеральный.

— Вам официально? Или —…?

— Совмести.

— Нельзя останавливаться на половине дороги. Я бы у Темы наметил три этапа. Первый — показательные яркие процессы, невзирая на личности. Ответственность — исключительно на основании тяжести содеянного. А не пропорционально семейным ресурсам и связям… Чтоб народ поверил, что ЗАКОН — в приоритете. И особенных у нас нет.

— Мда-а-а… революция, однако. Хе-хе. Но лучше — мы, чем народ сам поднимется. Продолжай.

— Второй этап — чистка на всех уровнях всего процессуального аппарата до тех пор, пока в цифрах отчётов не придём к реальным.

— А как ты реальные цифры отслеживать собираешься?

— Так делаем уже. «Чёрные ящики» на каждой прокуратуре, откуда фельдъегери выемку делают. Вскрытие — комиссионно, тут. Камера наблюдения за ящиком, 24 часа в сутки. Система работает. Уже результаты есть.

— Вы всё же запустили, как собирались?

— Да. Но это — вспомогательный инструмент. Это — контроль Процесса. А сам процесс должен качественно исполняться его непосредственными участниками: следствием, нами, судом, адвокатурой и так далее. В общем, если каждый спец на своём месте будет делать, что должен — «Папина» мечта осуществится. А если кадры, которые решают всё, будут работать, как обычно — «контрольный ящик» в масштабах страны ничего не исправит. Он только показывает реальные цифры, но не влияет на них прямо.

— А третий этап какой?

— По логике, воспитание работающей кадровой прослойки во всех задействованных службах. Но этот вопрос — не ко мне. Тут я только за себя ответить могу. Я не воспитатель, тем более — остальных.

— Ну, воспитывать будет антипример уволенных… Ты всё правильно делаешь, что все гайки затягиваешь и никому спуску не даёшь… Держись, Олег. На тебя сейчас с разных сторон будут пытаться давить — не для того, чтоб с курса сбить. Для того, чтоб в свою зону комфорта тебя как можно меньше пустить. Давить будут нешуточно.

— Да оно понятно. Держимся. Никто и не думал, что за неделю на сто восемьдесят градусов развернёмся. Понятно — это на годы процесс. И тут просто каждому на своём месте нужно гнуть запланированную линию. Все эти годы. Тогда за пару-тройку лет мы и придём к нужному результату. Как тот лейтенант Онода.

В больнице оба доктора, как обычно, сидят всё в том же кабинете и традиционно пьют чай с бутербродами.

— О, привет. — мне подвигают третью чашку, отказаться неудобно. — Ты прямо за минуту до обеда.

— Извините. Были сложности с утра. По линии Олега. Не мог выехать раньше.

Доктора слегка возбуждаются и наперебой начинают интересоваться подробностями.

— Сергей Владимирович, Игорь Витальевич, да обычная уголовщина. Извините, Олег сказал никому ничего не говорить. Там следствие в полный рост, предложено обо всём забыть, как о страшном сне. Главное — меня больше не потревожат. И тех, кто теоретически мог на нас отрицательно повлиять, больше нет. На службе и на должности. А то и на свободе, без деталей… Я только видел, как их забирали, остальное — мои догадки. Олег сказал — расслабиться и жить, как раньше.

— Ну и хорошо… Хоть что-то позитивное в этом мире. — Широко зевает С.В.

— Саша, смотри. Олег Марину кладёт к нам в клинику, до самых родов. Это — пробный камень, «дающий лавину». Самого родильного отделения, как такового, ещё нет. Мы его сейчас лихорадочно запускаем, чтоб успеть до родов Марины. Деньги свободные есть, свободные помещения на четвёртом этаже годятся. Я как знал — сертифицировал сразу всё здание…

— Да зачем ему это? — перебивает Игоря С.В.

— Да я сначала, чтоб не сбиться. В общем, Марина стояла на патронаже и учёте в другом месте. Переводится к нам (по документам у нас уже всё в порядке), с ней вместе хотят перейти некоторые другие такие же, как она. Я нужных специалистов уже обзвонил и предложение сделал. Отказавшихся перейти к нам нет — у нас условия очень хорошие.

— Ну, в городе считается, в НОВОЙ КЛИНИКЕ работать — это повезло. Есть масса плюсов. — Снова влезает С.В.

— Да… С нами уже стали созваниваться и подруги Марины по беременным курсам. Хотят быть клиентами. Ну так сложилось, — скромно краснеет И.В. Что на него обычно не похоже. — Я уже сейчас вижу, что основной наплыв клиентов будет так называемые «сложные» случаи. Вот вопрос ребром: …

— Два вопроса! — привычно перебивает С.В.

Игорь волком глядит на него, и С.В. демонстративно закрывает рот обеими ладонями.

— Два вопроса. Первый: можем ли мы рассчитывать на тебя в принципе, как на один из инструментов? На постоянной основе? Нам, конечно, нужно будет притереться — у нас слишком разный понятийный аппарат… но это дело техники… Но как инструмент, ты стоишь усилий и времени, чтоб подстроиться друг под друга и вместе — под процессы.

— Даже думать не буду. Конечно ДА.

— И об оплате не спрашиваешь? — подымает бровь И.В.

— Вы правильно сказали. У Вас — лично — есть репутация. Интернет я тоже читаю. Вы имеете репутацию руководителя, который не доит кур, несущих яйца. К тому же, вначале, по мне, надо запустить процесс. Получить результат. Потом — положительный результат. Потом закрепить его стабильность. И только потом — делить плюшки. Я ж вам говорил про свою мечту. А быть задействованным в таком проекте, нарабатывать опыт, плюс ваши с Сергеем Владимировичем рекомендации — я готов на жертвы времени. И риски по оплате, — улыбаюсь в ответ. — С точки зрения дохода, на мойке я зарабатываю вполне пристойно. Работа по вечерам. Так что, вопрос прожиточного минимума я решу и сам, если что.

— Второй принципиальный вопрос. Ты же понимаешь, что тебе нужно учиться?

— Конечно. Анатомический атлас уже учу. Мне сначала не хватает именно этого.