Когда я увидела истекающего кровью Филиппа, чуть с ума не сошла от ужаса! Но Айша хорошо меня учила, и заклинания исцеления будто въелись в голову. Я остановила кровь и поддерживала Фила, пока Пьер уничтожал два темных проклятия. Было больно и страшно, но все получилось, и Фил спокойно уснул. Я какое-то время сидела подле него, гладила непослушные темные вихры. Кто же мог на него напасть? Шестеро! Против одного мальчишки, пусть и сильного темного мага.

А затем запоздало вспомнила, что в гостиной, вообще-то, ждет Пьер. Вот с ним разговаривать не хотелось, потому что он начнет спрашивать. В то же время он точно знает, что произошло с Филом, и… Пьер оставался моим другом, одним из немногих. А еще он знал правду о судье Вайхесе. Поэтому не было нужды лгать и выкручиваться. Я пошла в гостиную. Пьер сидел на диване будто статуя — холодный и неподвижный. И лишь завидев меня, поднялся навстречу.

— Как Филипп? — спросил он.

— Уснул, — ответила я.

— Это хорошо, отдых ему не повредит.

— Что произошло? — Села рядом с Пьером, приготовившись слушать рассказ, но он был кратким и мало чем отличался от того, что я уже знала.

— Я шел к Вейранам, когда почувствовал магические удары. Поспешил туда и увидел, что Фил лежит на земле, а над ним стоит какой-то тип с окровавленным кинжалом. От троих Фил успел избавиться сам. Они были живы, но увязли в заклинаниях настолько, что не могли пошевелиться. Еще троих, включая несостоявшегося убийцу, я уничтожил.

— А те, кто выжил? Что с ними?

— Отправил за ними теней. Допрошу и потом решу, что с ними делать. Не думаю, что они собирались убивать Филиппа, но улица черна от копоти. Там кипел страшный бой, уж можешь мне поверить.

— Как хорошо, что Фил жив! — прижала руки к щекам.

— Да. Надо сказать его братцу, чтобы не оставлял парнишку без присмотра.

Я кивнула. Надо. Конечно, надо, только Анри больше никогда не захочет со мной разговаривать. Пьер сразу заметил, как изменилось мое настроение.

— Что-то не так? — спросил он. — Ты плакала?

— Я? — Хотела соврать, но вдруг вспомнила, как Пьер утешал меня после той жуткой ночи, которая перечеркнула мою жизнь. — Да, Пьер, плакала.

— Почему?

Магистр пустоты вглядывался в мое лицо с тщательным вниманием, а я не находила себе места.

— Мы поссорились с Анри.

— Снова? — Пьер нахмурился и посуровел. — Из-за чего на этот раз? Он обидел тебя?

— Нет, боюсь, это я его обидела. Анри… Он хочет… Хотел, чтобы мы заключили брак как можно скорее, а я решила, что нельзя строить будущее на лжи, и рассказала ему…

— Про Вайхеса, — за меня закончил Пьер.

— Да… То есть не совсем так. Я не смогла объяснить, почему это произошло, и…

— Не смогла или не захотела? — снова перебил меня Пьер.

— Не захотела, — признала я. — Анри начнет винить себя, а я меньше всего на свете хотела бы этого, понимаешь?

— Я-то понимаю, — склонил голову магистр. — Но граф Вейран, видимо, решил, что ты нанесла ему унизительное оскорбление, и выставил тебя за дверь?

— Почти, — признала со стыдом. — И с Филом они поссорились из-за этого, так что Филипп пока останется у меня.

— Семья Дареаля растет, — усмехнулся мой собеседник. — Что-то наш волк теряет хватку.

— Ты не прав, — ответила я. — Дело не в Этьене, а в том, что… Я уже ничего не понимаю, Пьер. Но мне так страшно! Анри ведь меня не простит.

— Простит, если любит, Полли. Такова истина. Прощение и любовь всегда шествуют рука об руку.

Стало так горько и тоскливо. Сколько еще испытаний выдержит наша любовь? Наверняка это было последним. И мне было больно оттого, что человек, ради которого была готова на все, не понял, не услышал. Сейчас я и сама не знала, хочу ли видеть Анри Вейрана. Ладно я, а Фил-то при чем? Зачем вымещать обиду на брате? Даже если сам Фил так не говорит, легко догадаться, что произошло после моего ухода.

Пьер наблюдал за мной молча. А когда я снова обернулась к нему, поразилась неожиданной стали в серебристых глазах.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Полли. — Его голос зазвучал пугающе. — Только выслушай, пожалуйста, и не торопись отвечать. Твой жених — величайший глупец из всех, кого я знаю. Да, тебе следовало рассказать ему правду, не спорь! Но и ему не стоило рубить сгоряча. Впрочем, не знаю, как бы сам отреагировал на такие новости. К счастью, в подобные ситуации не попадал никогда. Тем не менее нахожу поступок графа Вейрана глупым и низким.

— Я сама виновата, — покачала головой. — Филипп предупреждал меня, чтобы не ходила к Вайхесу. Предупреждал ведь! А я не послушала.

— Хорошо, допустим, ты бы никуда не пошла. И вот на суде Вайхес проголосовал против Анри. Что бы ты подумала в первую очередь?

И Пьер так заглянул в глаза, что мурашки пробежали по телу.

— Что это из-за меня, — призналась искренне. — И если бы согласилась, Вайхес проголосовал бы по-другому.

— Вот видишь. Если разобраться, ты поступила правильно. Но глупо было ждать, что Анри оценит твою жертву. Я уже понял, что он относится к особому сорту людей. Для таких, как он, есть только два пути — свой и неправильный. Твой поступок противоречит его понятиям о чести и достоинстве. Наверное, этими понятиями он в какой-то степени и живет. Сейчас у тебя есть два выхода, Полли. Первый — пойти к Анри и рассказать о судье. Да, это будет больно, но если он не сумеет тебя понять, то останется рядом хотя бы из чувства долга, а там и угомонится. Второй — забыть о нем, и я бы тебе советовал именно такой вариант.

— Забыть Анри? — прошептала онемевшими губами.

— Да, — безжалостно ответил Пьер. — Я предупреждал тебя, что он изменится. Ты сама видишь, что перед тобой — совсем не тот мужчина, в которого ты была влюблена. Влюблена, Полли, потому что до любви в ваших отношениях вряд ли дошло. Но ты со всем пылом юности потянулась к человеку — искреннему, прямому, открытому. А кто перед тобой теперь? Тень. Нет, без сомнения, граф Анри сохранил свои качества характера и души, но рядом с ними стали видны другие. Страх, неуверенность, стремление спрятаться от мира. Оставшись с ним, ты обречешь себя на несчастье.

— Ни с кем другим я счастливой не буду, — ответила Пьеру устало.

— Думаешь? — спросил тот. — А если…

— Что? — Было в лице магистра что-то, не дававшее мне покоя.

— Если я скажу, что люблю тебя, Полина Лерьер?

Что? Я не ослышалась? Пьер Эйлеан только что признался мне в любви? Безумие!

— Ты говоришь это, чтобы меня утешить? — спросила без особой надежды.

— Нет, я не желаю тебя утешать, Полли. — Лицо Пьера вдруг изменилось. Будто спала маска, и передо мной очутился живой человек. — Мои слова — правда, и мне невыносимо больно видеть, как Анри вытирает ноги о твои чувства.

— Подожди. — Я поднялась с диванчика и замерла перед ним. — Ты же сам говорил, что не можешь чувствовать!

— Так и было. Присядь еще на минуту, я расскажу тебе кое-что.

Я подумала — и послушалась, хоть во мне все и переворачивалось с ног на голову.

— Когда меня прокляли, — начал Пьер, — я оказался в пустоте. А она любит играть людьми, вот и надо мной посмеялась. Мои эмоции постепенно пробуждаются, а я оказался совсем к этому не готов. Без них было проще, Полли. Гораздо легче жить. Но первое, что я почувствовал после того, как пришел в себя, была любовь к тебе, Полина. Если бы у тебя все было гладко с Анри, я бы молчал. Но я вижу, как ты страдаешь, и умираю каждый раз, думая, что мог бы излечить твои страдания раз и навсегда. Я не прошу твоего ответа сейчас, Полли. Ты расстроена, растеряна. Просто знай, что я люблю тебя и буду любить.

Я не находила слов для ответа. Сидела и смотрела на Пьера, а он ждал. В голове мелькали обрывки мыслей, что Пьера не останавливает мое прошлое, в котором был судья Вайхес. Что он был на моей стороне, когда другие не были, и сейчас остается, не обращая внимания на титулы и статусы. Он помог Филу, спрятал его от неведомых врагов Вейранов. Пьер был достоин любви! Только я не могла ему ее дать.