— Зачем приперлись? Совет был? Был! Решили, как? Сам знаешь! Не бывать в долине никому над другими старшим!

— До тех пор, пока люди этого не потребуют.

Он запнулся:

— Нашлись придурки? Брешешь!

— Нашлись. И у меня в форте были. Половина долины сделала свой выбор.

О совете вождей в долине знали повсюду — и о принятом решении тоже. До того напряженно слушавшие нас люди селения и завербованные Кремнем охотники, стали переглядываться — отказ вожака от своих слов был чреват последствиями… Но Кремень получил свое прозвище не зря — и уступать не собирался.

— Половина — не все! Пока всех не соберешь — все трепня! А там, как новый совет решит. Помнишь?

Он знал, что говорил — единого мнения до сих пор среди прерий не было. Хоть многие и склонялись к мысли об одном руководителе, но немало нашлось и таких, кто вообще не хотел признавать над собой ничьей власти. И, самыми ярыми сторонниками свободы, были именно вожаки затерянных и удаленных селений.

— Помню. Но было и еще одно соглашение… Когда долине будет угрожать опасность, я — Дар! — имею возможность вмешаться, и своей волей устранить эту угрозу.

Кремень развел руками:

— Да ну? А где ты ее видишь? Что, в эту дыру, в шахте, которую, как ты говорил, нашли, опять кто-то пролез? Вроде этих?

Он ткнул пальцем на Змея. Тот и так старался привлекать поменьше внимания, но сейчас оказался в самом его центре.

— Так мы их и сами в чувство приведем! — Кремень возвысил голос, не убирая указующего перста. — И тебя ждать не будем!

Над толпой закачались острия копий…

— Ты никак, крови хочешь? — я старался оставаться спокойным. — Мало ее было пролито? Ты для чего сюда людей позвал? — уже и мой палец устремился в сторону Змея, закусившего губу в напряжении… — Охоту на людей решил устроить? А добычу потом как делить станешь? Твои люди от голода шатаются — человеческим мясом их кормить станешь?

— Не лезь в наши дела! — Кремень взъярился. — Мы здесь живем, рядом с этими ублюдками! Мы! Ты в своем форте, на другом краю прохлаждаешься — а у нас в селении люди пропадают! Синяки опять за старое взялись! По-другому, и быть не могло! Раз так — смерть им всем! Смерть!

Копья понемногу стали наклонятся в сторону побледневшего Змея… Сова, не проронивший до сих пор ни слова, сделал шаг, второй — и прикрыл своей грудью вожака синих.

— Да кто ты такой?! — Кремень взревел дурным голосом и резко вскинул свою дубину. Рука Стопаря мгновенно перехватила его локоть, принуждая опустить оружие. Над головами раздались всем знакомые звуки — свист боевых стрел. Две из них впились в дерево, как бы предупреждая собравшихся отступить.

— Не дури… — кузнец внешне мирно, но, не терпящим возражения тоном, произнес в лицо Кремня.

Увидев суровый взгляд громадного бородача, тот слегка растерялся…

— Эй? А ты какого? Люди! Ко мне!

Тем не менее, никто не шелохнулся — все прекрасно понимали, что сейчас происходит, и вовсе не желали испытывать судьбу.

Чер, вставший во весь рост прямо на спину Хорса, хладнокровно водил по толпе глазами — и сопровождал этот взгляд такими же медленными и уверенными передвижениям своего лука. Стрела из него запросто могла на таком расстоянии пробить любого из собравшихся, насквозь. С другой стороны, появился Волкобой… Узнать, в этом суровом воине прежнего, забитого уголовниками, робкого парня, было невозможно! Девушки продолжали скрываться в кустарнике, но я не сомневался, что и они готовы спустить тетивы при малейшей опасности. Впрочем, стало ясно, что о сопротивлении никто и не думал.

— Опусти палочку-то… Ушибешься еще! — Стопарь, с полуулыбкой на лице, легко отнял у Кремня палицу. — Оно ведь того не стоит…

Кремень заиграл желваками… — Ах ты… Не зря я тебе давно хотел башку снести! Знал, что нас ждет, когда ты совет собирал! Предал всех!

— Я предал? — внешне невозмутимо, я ответил на выпад старшины. — Я тебе клятвы верности не давал. И не собирался, по-моему. А о том, что произвола не будет — предупреждал. Ты как думал? Раз все рухнуло, так и делать можно, что хочешь?

— Убейте его!

Стопарь презрительно сплюнул и оттолкнул Кремня в сторону, отчего тот сел задом на землю.

— Дурак. Никто не станет на твою защиту. Ты им не нужен — как и Святоша в поселке. Он плохо кончит, придет срок. Пока — твоя очередь.

Кремень побледнел и перевел взгляд на меня:

— Так ты… Убить меня пришли?

— Он — вождь всех людей долины! — твердо ответил ему Сова. — Его имя — Дар! И он не убийца. Пора всем это понять — даже тем, кто находится от форта очень далеко. Его власть признали люди в прерии — лишь редкие селения до сих пор мечутся между фортом и Святошей.

— Он старший… — в толпе раздался чей-то голос. — Сами выбрали. Был бы дурак — не выжили…

— Пусть так, — согласился вдруг Сова. — Не дурак. Но глупец — раз пытался идти против всех. И уж совсем полная глупость — настраивать вас на конфликт с мирными зэками!

— А зачем они к нам приходят?

— Они люди — такие же, как и вы сами. И они уже не те, кем были когда-то. Двое из них погибло — спасая, между прочим, ваши жизни.

В толпе сразу раздались возмущенные крики:

— Кто погиб? Кого спасая? Что за бред!

— Тихо! — я поднял руку и выступил вперед. — Я объясню, что происходит. Они поселились здесь по моему решению. Моему — а также всех тех, кто участвовал в уничтожении банды. Не думаю, что это решение можно оспаривать — особенно тем, кто отсиживался в это время вдалеке… Они здесь — и они останутся здесь, пока мы не решим, что они могут сменить это место на иное. На границе желтой пустоши опасно — вы это знаете не хуже меня. Монстры выходят по ночам на свою тропу. На их пути находится поселение бывших уголовников! Бывших — подчеркиваю это слово! Они искупают свои преступления кровью — своей, а не вашей! И это значит, что с ними нельзя обращаться, как с дикими зверьми. Они люди, и имеют такие же потребности, как и вы. Я разрешил тем из женщин, кто захочет, присоединиться к ним. Добровольно! Не по принуждению! И я не вижу причины, по которой вы вправе им помешать! Второе — они уничтожают смертельно опасных существ, добывают для всей долины соль, и снабжают ею людей — и вас кстати, тоже. Люди селения могут приходить на обмен в поселок у озера — почему Кремень заставляет вас ограничивать передвижение ваших соседей? Вам мало места в прерии? Ни одно стойбище, ни одно селение не противится этому — только ваше! И теперь я хочу знать — что здесь происходит? Почему воля, выраженная всеми, игнорируется здесь?

— Да пошли вы со свой волей! — опять взревел Кремень. — Это наша территория и мы здесь хозяева! Это у нас под боком живут эти сволочи, и это они по ночам лазают в наши землянки, после чего у нас девушки пропадают!

— Ты можешь указать — кого именно они похитили?

Кремень, ощущая молчаливую поддержку, подобрался и уже более уверенно повернулся в мою сторону:

— А то! Шесть женщин пропало за последние месяцы, и все — с тех пор, как эти здесь поселились!

— Мамочка, мамочка, где моя панамочка… — Змей нервно покусывал губы и шептал себе под нос… — Был бы я красивенький, веселенький да миленький…

— Кто именно пропал, Кремень? Ты сказал — шестеро. Назови их.

— Зачем? Ты все равно их не знаешь!

Вперед выступил один из мужчин селения. Он неприязненно посмотрел на Змея и обратился ко мне:

— Ваши разборки — не наше дело… Но женщины пропадают! Эти живут ближе всех, и у них девок нет, все знают. Кому еще красть, как не им? В других селениях своих хватает. Ты сам, когда твою девчонку выкрали, весь их клан истребил — скажи, что не так!

— Сейчас разберемся…

Я повернулся к Змею:

— Ну?

Тот сделал непонимающие глаза:

— Мамой клянусь, хоть она и непутевая… Не уводили мы никого! Хоть режь меня на куски — не уводили! Живут у нас, уже, правда, двое — про одну я рассказывал. А больше — никого!

— Кто говорит правду? — я обратился к охотнику. Тот упрямо поджал губы: