Он страдальчески посмотрел на меня, а потом на всех остальных:

— Я действительно не знаю… И вероятности того, что все обстоит именно так — никакой.

— Ой, ли… — Элина с подозрением взглянула ему в лицо.

— Белая Сова будет танцевать танец духов, чтобы спросить у них о будущем прерий…

На это раз никто не решился подшутить над индейцем — все это становилось слишком серьезным…

— Неужели такое возможно? — Зорька, до того стоявшая за спиной мужа, подняла полные слез глаза. — Неужели нам снова угрожает такая катастрофа?

Сова привлек ее к себе, а Док задумчиво ответил:

— Голландский ученый, Йоганн ван Хлубе, в одна тысяча семьсот двадцать втором году обосновал свою теорию движения планет… Он писал, что всякое небесное тело может и должно иметь не только постоянную, но и изменяющуюся орбиту. Чер, это не совсем одно и то же! Так вот… дальше. Именно этим он объяснял исчезновение цивилизаций в прошлом земли, а также легенды о всемирном потопе. Но такие явления, по его утверждениям, должны случаться не чаще, чем один раз в миллион лет. Правда, по масштабам вселенной, этот срок довольно ничтожен.

— О! А говорил — никакого смещения с орбиты!

Он искоса посмотрел на Чера:

— Смейся…

— Любой волчок рано или поздно падает. Завод, данный планете кометой, кончиться — и мы, или вернемся на свое место, и вместе с этим — вернется и нормальное время смен сезонов года, — я раздумывал вслух. — Или — что мне кажется более верным, именно такая осень и зима… И что тогда? Сугробы, величиной с трехэтажные дома, метели, не дающие высунуть нос из жилья, несколько месяцев кряду… И к следующему лету — в долине не останется никого, чтобы порадоваться наступившему теплу!

— Если только мы не найдем силы, чтобы пережить такую зиму.

Стопарь в упор смотрел на меня, и я не выдержал…

— Ну, хорошо… Что вы предлагаете? Заставить всех признать власть форта? А зачем? Что это даст нам, кроме лишних хлопот? Решать судьбу и будущее жителей долины, когда мы и свою предугадать не в силах?

— А согнуть шею под крестом Святоши — лучше?

— Есть иные мнения?

Свистун негромко кашлянул…

— Я у вас недавно… Но, если позволите?

— Валяй… — я сердито отмахнулся.

— Нужно объединяться. Нужно. Пусть, не для того, чтобы остановить Святошу — в конце концов, и без него дела такие придется решать, что он вам слишком мелким покажется… Если Док наше будущее показал верно — выход из долины искать надо! И искать других! Мы здесь заперты — значит, и к нам тоже пробиться никто не может! Что, если там, за перевалом, люди живут как раньше? Ну, пусть не совсем… но, хоть что-то от прошлой жизни осталось!

— Сова дважды пытался… Да ничего не нашел. А насчет других людей — будь там все по-прежнему, нас бы давно нашли.

Свистун обернулся к индейцу:

— Давно? Давно. А с тех пор и землю не раз трясло, и много чего могло в горах да желтых песках случиться. Откуда к нам всякие разные звери жалуют? Молчите? Неужели, только те, кто на момент Катастрофы здесь находился? Много, что-то…

— Что с природой случилось, мы не знаем. Но, это излучение — а иного объяснения нет! — действует избирательно и быстро. Нам, людям, оставила практически один шанс… то, что женщины бесплодны, тому факт. Умрет последний человек — и Земля забудет об его существовании. Зато, животным и растениям она дала возможность расти и воспроизводится очень даже быстро. Это сложно понять… но у меня такое ощущение, что любое разумное существо должно было погибнуть. Освободить место, если хотите. И то, что мы еще до сих пор живы — случайное упущение…

Все потрясенно замолкли. Резкие слова Дока, словно выбили почву из-под ног — а ответить нечем. Слишком многое в эти месяцы стало подтверждением подобной гипотезы, и все меньше оставалось в долине тех, кто уцелел в первые дни…

Свистун глухо буркнул:

— Перевал… Сложно, но можно. Реку переплыть. Плот можем построить? Даже, если с болот тропка в Провал есть — и ее не мешало бы пройти. Через каньон… нет. Там точно, не пройти. Но знать надо! Хотя бы для того, чтобы таких вот, как Сыч, на подходе отлавливать. Теперь — про монашка… Ты войны не хочешь. Ясно. Ну а он? Люди, в Озерном, не сошли с ума. И никто его новым мессией не видит — дураков нет. Но ведь он, гад, по самым больным точкам метит — и потому всегда в цель! Нервы у людей рвутся в клочья, после того, что им видеть да пережить пришлось! А церковь наша, что и говорить, была не глупа, не пользуйся моментом. И неважно — настоящий он монах, или самозванец. Он Слово несет — понимаешь? Как Сова — свое, так и он — свое. Только его слова, людям понятнее и ближе.

— Я не верю никакому богу. Не языческому, ни другому! — Чер спокойно вставил реплику.

— И не надо. Не каменный век, в самом-то, деле… Но они — хотят верить! Будь на его месте кто-то, поспокойнее, без запросов — это бы и смотрелось иначе. Но это — Святоша! Он не только власти над душами, он власти для себя хочет. Как Сыч. Я скажу — с тем даже проще драться было. Враг виден… А, этот — скрытен, коварен и упрям. Хочешь ты того, или нет — а столкнуться придется… Стало быть — решать эти дела надо. Пока за них они сами не взялись.

— Успокойтесь… — Ната пригладила меня по волосам. — Весь горишь. Слово женщины в этом доме еще что-то значит? Тогда — хватит на сегодня. Давайте разойдемся, пока все не переругались, и завтра снова соберемся — у общего костра. Это не только наше дело — всех касается.

Гости покинули наш дом. Сова, задержавшись у порога, сказал:

— Мы уходим.

— Сейчас? Вы только что из долины! Куда?

— Леший ждет. Мы встретились с ним в травах — он хотел обратиться к тебе, по поводу Дока.

— Кто-то болен? — я поискал глазами Дока. Сова, заметив мое движение, сделал успокаивающий жест рукой:

— Зорька многому научилась у Стары. Не нужно тревожить старика. Все не столь серьезно.

— Но…

— Я обещал. За нас не волнуйся. Прерии — мой дом.

За ними попыталась выскользнуть и Элина, но Ната встала на ее пути:

— Ну?

Тон девушки не предвещал ничего хорошего…

— Ната, не держи меня… И не спрашивай ни о чем — я сама не знаю. Только не подозревайте меня! — Элина поджала губы и, отодвинув Нату в сторону, вышла прочь.

— Оставь ее… — я смотрел на очаг, и, странное дело, вовсе не думал ни о ночном отсутствии Элины, ни о словах и предупреждениях Дока. Усталость и опустошение вдруг накатило волной, стерев желание, о чем-либо беспокоится, кроме как бесцельно сидеть и смотреть на язычки пламени, рвущиеся среди раскаленных докрасна камней…

— ?

— Оставь. Пусть идет. Пришло время…

Элина молча выскользнула прочь. Ната подошла ко мне:

— Что с тобой?

— Не знаю… Устал. И не хочу быть вождем… Не хочу нести такую ответственность, к которой меня никто и никогда не готовил. Почему я? Чем плох Сова, или Стопарь?

— Потому что ты — это ты. Стара говорила мне — а она предвидит будущее, ты же знаешь! — что нас ждут новые испытания. И именно ты поведешь людей, а не кто-либо, другой.

— И ты поверила?

Ната устремила взгляд на огонь…

— И верю… Прав Док, нет, а жить надо. Людей вести надо. Тебе вести.

— Туча сварила какую-то потрясающую кашу — не пробовал?

Я поднял глаза — Элина стояла у шкуры свинорыла, заменявшей нам дверь, и ждала ответа на свой вопрос.

— Не еще… А, ты-то, когда успела?

— Вставать надо с зарей! — она подскочила к Нате и обрызгала подружку водой из ведра. Ната, не ожидавшая подвоха, взвизгнула, но, не осталась в долгу — в Элину полетела довольно тяжелая подушка, сбившая красавицу с ног. В следующее мгновение обе девушки уже возились на полу, причем, верх одерживала Элина — она придавила Нату к земле, и, победно крича, собиралась вылить на ту сразу целый ковш! Я вздохнул — пора вмешаться…

Такие разборки стали часты в последнее время — и меня это уже перестало забавлять. Шутки шутками, но, в глазах Наты все яснее читалось желание дать сдачи — а я прекрасно понимал, на что способна моя маленькая и внешне безобидная девочка…