Я стоял у края, а руки механически разматывали скатку каната. Узел, второй, третий — одной веревки недостаточно, чтобы свить настоящую лестницу. При спуске и подъеме мне придется напрячь все мускулы, чтобы не сорваться. Узлы помогут удержаться. Кроме того — петли, чтобы ставить в них ноги и так отдыхать время от времени. Специальный ремень, со скобой. Зацепившись, буду отдыхать. Два месяца назад я бы не стал даже смотреть в эту сторону — такой подвиг для обычного человека просто невозможен. Разве что подготовленному скалолазу, привычному к скалам. Таковым себя я вовсе не считал. А теперь, пройдя столько кругов ада, замерзая под ливнями и жарясь в огне, закалился настолько, что куски арматуры шутки ради сгибал пополам… Хотя и не всегда. Это я-то, который раньше не мог и штангу толком поднять в спортивном зале? Очень давно занимался спортом — и с тех пор прошло так много времени, что это казалось чем-то из другой жизни. И вряд ли с того момента преуспел в наборе физической формы. И вот, все изменилось — мышцы налились и стали как каменные, в руках появилась недюжинная мощь. Я мог пройти без остановки от рассвета и до заката, когда под ногами творилось неизвестно что, и порой шагу нельзя сделать, чтобы не прыгнуть. Да, я был готов спуститься. Физические возможности позволяли. Что-то, едва не превратившее меня в зверя, оставило на память и необъяснимое чувство предвидения опасности, и эту силу… Она проявлялась порой случайно, в моменты наивысшего напряжения, чаще всего — гнева, от которого глаза застилало кровавым туманом. Но иногда — просто так, ни с чего. Вроде бы, я должен этому радоваться — кому не хочется стать сильным? Но просто так ли мне это досталось?..

Наступал вечер, еще пара часов — и небо значительно потемнеет. Это не играло большой роли — все равно, я уже принял решение заняться спуском рано утром. Только нужно успеть, до появления ворон. Теперь я жалел, что их дорога в небе, пролегает мимо этой местности. Если птицы застанут меня, висящим на веревке, реакция пернатых чудищ очень даже предсказуема…

Ужин прошел быстро. Предаваться обжорству, я давно разучился — первые дни, проведенные в постоянных поисках пищи, как-то забылись, как и мучивший тогда голод. Несколько горстей пеммикана, глоток воды, пока еще не черствая лепешка, сухофрукты — вполне достаточно для поддержания сил и энергии.

В Провале все затянуло мглой. Ни единого светлого отблеска. Отсюда казалось, что там даже ночь чернее. А возможно, что так и оно и было — раз такой невероятный кусок целого края, а возможно, что и всего континента, оказался гораздо ниже своего прежнего уровня. При этом я не мог понять — почему он не затоплен? Или же, до моря более чем близко — просто я не могу отсюда его увидеть.

Впрочем, один яркий свет горел. Я не жалел дров — хотелось осветить все так, словно это маяк для заплутавшего путника… И как я хотел, чтобы такой же маяк светился, для меня самого! Пусть, не там, в страшной, простирающейся неизвестно на сколько, бездне, а здесь — когда я, уставший и измученный, буду искать выход обратно…

И, словно в ответ моим мыслям, во тьме короткой вспышкой мелькнул далекий лучик. От неожиданности я вскочил. Через секунду вспышка повторилась! Где-то в невообразимой дали, возможно, даже более удаленной, чем тот холм, куда улетели вороны — в полной темноте понять это невозможно! И еще одна! Я протер глаза. Огонь? Фонарь? Что это? А главное — кто это? Еще три коротких, словно азбука Морзе, быстрых огонька! И все… Больше ничто не нарушало сгустившуюся тьму.

Все сомнения исчезли. Никакой зверь не сможет подать сигнал бедствия! А то, что это сигнал, я не сомневался ни на йоту! Практически каждому, хоть немного знакомому с горным туризмом, да и просто вылазками на природу, в составе команды единомышленников, знакомы эти сигналы. Три коротких, три длинных — это знак SOS! Спасите наши души!

Взбудораженный ночным происшествием, я почти не спал и поднялся очень рано. Все приготовлено. Бросив еще раз взгляд на оставшиеся позади катакомбы, подумал: знали бы мои друзья-знакомые, на что мне приходится идти, в поисках себе подобных! Мне, у кого боязнь высоты просто патологическая… Но иной дороги в бездну не существовало. И, что бы я ни встретил, что бы ни нашел там, на дне, узнать это мог, только оказавшись внизу

Стоя у края, я снова и снова осматривал Провал. Отныне и навсегда, все, что лежит там, внизу, получает это наименование. Что он мне готовит? Бесцельные блуждания среди руин? Встречи с существами, которых мне вовсе не хочется увидеть? Или, все-таки — людей? Тех, в само существование которых я почти отчаялся верить? А, если и найду — какой окажется эта встреча? Кого я найду? Обреченных и сдавшихся? Едва живых? Или же — озверевших… Готовых на все, ради куска мяса? И найду ли? Отказаться от спуска? Но как тогда жить? Зачем? Зачем жить, если ты остался — Один!

Первые, самые страшные, самые тоскливые и отчаянные недели после Катастрофы остались позади. Десятки раз, смерть смотрела в мои глаза, и все же — я выжил. Выжил… И, почти сразу, стал задавать себе вопрос — а стоило ли оно того? Стоит ли, цепляться за эту новую, непонятную, с трудом поддающуюся логике, жизнь? Жизнь единственного человека? Жизнь — Одного? И, тогда, отбросив сомнения, я решил — что бы ни ждало впереди, но я не сдамся! Даже если остаток моих дней придется провести в поисках и скитаньях, даже если небо окончательно рухнет на землю — что ж, я все равно не один! Со мной всегда будет моя надежда, а значит, нас всегда ДВОЕ СРЕДИ РУИН!

Я выжил. Я — Выжил! Мне повезло больше, чем миллионам моих сограждан, чем миллиардам, живущим в других странах. Меня не сдавило под многотонными глыбами бетона и кирпича, не разрубило оконным стеклом, не придавило падающей стеной высотного дома… Лишь слегка коснулся огонь, всего-то, наглотался воды и песка, да упал в зияющий зев пропасти, где смерть окончательно решила отобрать мою жизнь. Не вышло. Я попал в вентиляционную шахту, где переждал, возможно, последние ужасающие последствия агонии огромного города. Мне пришлось спуститься на самое дно, где люди, сдавленные рухнувшей землей, заживо умирали в страшной ловушке подземелья. Но я выбрался оттуда — чтобы угодить в мир, в котором больше не было человечества. Катастрофа стерла его с лица Земли, оставив только развалины прежнего мира. И я стал его последним обитателем. Странником, ищущим ответа. Ищущим людей, без которых жить просто незачем. В этом, изменившемся мире их не нашлось. Странные и страшные, мутирующие, опасные твари — сколько угодно. Но — не люди. Оставалась только одна, неисследованная область — бездна Провала, в которую погрузился целый край. И я решил спуститься в него…

Позади — месяцы выживания, а порой — и борьбы, где на кону стояла моя жизнь. Месяцы отчаяния и суровых будней, наполненных скитаниями и учебой. Да, пришлось учиться — этот мир не очень-то похож на прежний. В нем больше желающих полакомится тобой, но в нем, ты и сам можешь стать зверем. Я едва удержался от такого исхода. Или, думал, что удержался. Если не найду людей — темнота вернется. И, когда-нибудь, я вновь ощущу в себе равнодушие ко всему — первый признак перерождения в нечеловека. Что бы это не повторилось — я буду искать людей, даже если мне придется посвятить поискам всю оставшуюся жизнь!

Ночь еще не кончилась, когда я уже стоял на ногах, готовый к последнему шагу в пропасть. Еще вчера были сброшены канаты — один, основной, для спуска, и второй, страховочный, на случай обрыва первого. На основном хитроумно вывязаны узлы, в которые можно вставлять ногу. Сам канат тоже толще, чем тот, который свисал рядом. Я очень надеялся, что он не понадобится, но мало ли… К каждому принайтовлен груз — тяжелый камень, для того, чтобы веревки не трепыхались вдоль всего обрыва. И под толстый, и под тонкий, на месте сгиба, подложены шкуры крыс — моя страховка, предотвращающая перетирание. Оба намертво привязаны к бетонной плите, лежавшей, шагах в двадцати от края Провала. Сдвинуть ее с места невозможно даже краном — лишь край плиты выступал под целой грудой земли и прочего строительного мусора — последствия падения многоэтажного дома. Все канаты проверены, за пояс заткнута дополнительная пара перчаток — если протрутся первые. Увы, я не имел возможности просто отталкиваться от стены, как это делают альпинисты — для этого нужно обладать настоящим снаряжением. Да и подъем, потом, по гладкому концу, был бы просто не осуществим. Я еще раз посмотрел на место, выбранное для спуска — по сравнению с тянущейся кромкой всего обрыва, вроде, самое подходящее. Но, даже здесь, находясь много ниже поверхности города, среди сплошных камней, где недавно текла вода, смотреть вниз было просто муторно… Наверное, весь обрыв достигал высоты не меньше двухсот метров. По крайней мере, некоторый запас каната, который я предварительно измерял на всю ширину маха рук, еще оставался. Общая длина выражалась в двести тридцать четыре таких вот, маха… Еще раз, проверив узлы на плите, я закрепил снаряжение на спине, затушил остатки костра и сделал глоток коньяка, пересиливая все более подступающий страх… Все готово.