— В поселке были?

— У Святоши? Нет — нам Череп все рассказал по него. Мы сразу решили — сюда!

Я согласно махнул рукой:

— Оставайтесь. Здесь вас никто обижать не будет.

Больше я никого не стал расспрашивать, остановив лишь Клешню — мне хотелось понять, почему он покинул своих, и решил присоединиться к нам.

— Поссорился с Лешим? Вроде бы, из ваших, к нам еще никто не прибивался. Насколько я помню — такие, как он… пойми меня правильно, стараются селиться отдельно от прочих. Если не знаешь — он расположился возле холмов, что находятся ниже по течению.

— Так оно и есть… Только я не оттуда. Дар, ты ведь меня уже видел. Я не совсем такой, как они. Ну, не зверочеловек, вроде…

— Они так себя называют? — я более внимательно посмотрел на Клешню. Он, на самом деле, отличался от собратьев Лешего. Не хватало удлиненных зрачков, так напоминавших глаза зверя, ни, какой-то, особой резкости в движениях…

— Что у тебя с рукой?

— Балка свалилась — когда все это случилось… Перебила кости, а кожа — вот так и срослась! — он с готовностью протянул вперед левую руку. Она заканчивалась режущим взгляд, подобием раздвоенной ладони. Вместо пальцев на ней имелись две жутковатые, обтянутые загрубевшей кожей, кости — и они работали как два загнутых навстречу, когтя…

— Приловчился вот, копье ими метать — ничего, держусь пока. Сила в руках есть — не жалуюсь. Так и выжил…

— Не болит?

— Сперва — ныло, почти месяц. Потом, постепенно, стало легче. А теперь — как будто, так и было. Только непривычно, конечно! — он повертел рукой в воздухе. — И люди пугаются… ну да моя, какая вина?

— Странно… — Док посмотрел на его руку и осторожно коснулся отростков. — И как, ты их чувствуешь? Так же, как пальцы?

— Ну да! Я и сжать ими могу — даже сильнее, чем прежней ладонью!

Он протянул свою руку мне, но я предпочел отказаться:

— Не стоит. Верю. Ты тоже — как и остальные?

— Ага. Я ведь тоже — ни с этими, ни с теми. Леший меня, за своего не считает. А в долине, сам знаешь… Всех, кто не похож на других — только терпят.

— А ты сам, как считаешь — ты кто?

Он посмотрел мне прямо в глаза:

— Я человек, Дар. Пусть, калека — но человек. Да и они — тоже. Не оборотни…

— Не видел ты еще оборотней… Оставайся.

Люди обрадованной и шумной толпой располагались на ночлег, а я поднялся на одну из башен. Неслышно подошел Стопарь.

— Думаешь?

— Пытаюсь…

Он согласно хмыкнул, сведя руки на груди:

— И то… Сбывается предсказание. Народ идет в форт… и это, только начало.

— Мнишь себя первым министром?

Он обалдело уставился на мое невозмутимое лицо, потом звучно расхохотался, ладонью ударив по одному из остро обрубленных бревен.

— Ну, ты и язва! Министром… надо же?

— Не согласен?

— Не хочу, — он помотал головой, словно отгоняя от себя надоедливую муху. — Дураков нет. Мое дело — кузня. Или вот, поле вспахать… А с людьми дела вести — твои проблемы.

— Да? — я здорово завелся. — А кто мне все время на ухо ныл, о будущих переменах, о том, чтобы я вождем стал? Не ты ли?

— Я, я… — Стопарь примирительно положил свою руку мне на плечо. Сделать это ему было нетрудно — огромный бородач был выше меня, более чем на голову. — Шучу я, Дар. Всегда и всем буду помогать — ты сам знаешь. Просто… все ждал чего-то. А когда увидел этих — понял, началось… Предвижу — здесь будет новый поселок, и называться ему твоим именем!

— Ага. Форт Дара. Или — Дарофорт?

— Не мели чепуху, — кузнец оставался спокоен. — Может, и форт. А скорее — городище. А чей — это Сове ведомо. Как он тебя назовет — так и будет. Одно плохо… Тот чертов кобель прав на все сто.

Теперь уже я кивнул…

— Девки… ни одна не забеременела. До сих пор! — Стопарь насупился. — А мы не вечные… С тех страшных дней, уж, сколько прошло! Что дальше будет?

— Не знаю. В долине у всех потомство есть… кроме нас. Людей. Может, так природа решила?

Он еще больше нахмурился:

— Природа… Излучение это, чертово! Только странное оно, какое-то. Почему так избирательно — зверям можно, а нам, стало быть — нельзя? А может, есть средство?

Я пожал плечами — этот вопрос пока не имел ответа…

Так нас стало в форте еще на двенадцать человек больше. И я сильно подозревал, что, вслед за этими, сюда скоро придут еще несколько подобных групп. После нашествия бандитов, люди во множестве метались среди трав, ища себе новое убежище и новых друзей. Как нам не хотелось сразу всех поселить в настоящие дома — но, в виду такого количества вновь прибывших, это благое желание пришлось оставить на потом. Сейчас все только радовались, что я предусмотрительно велел сделать гостевой дом таким длинным — кое-как, хоть и в тесноте, люди могли ночевать не под открытым небом. Ну а днем, все равно, никто не отсиживался без дела — забот хватало и старичкам, и вновь прибывшим. Нам пришлось вновь подготовить несколько землянок — хотя бы на время. В одной из них поселился Череп, решивший окончательно перебраться в Форт — а с ним, к всеобщему удивлению, и тот самый пленник, который жил у нас, после того как я сознательно решил сохранить ему жизнь. Череп словно взял над ним невидимое шефство — и я только приветствовал такое решение охотника. Парень был настолько запуган и забит, шарахался от каждого окрика — и Ната, на что уж терпеливая, и старавшаяся не повышать ни на кого, голос, один раз очень жестко высказала Туче, помыкавшей пленником, как собакой. Ее разнос был хоть и тих и почти никому не слышен — но, после него, Туча пару дней ходила ниже травы и тише воды — и все только удивлялись тому, как моя маленькая девушка смогла так обуздать громадную старуху кузнеца…

Добавилось населения — добавилось и хлопот. Мы уже превосходили в количестве людей многие из стойбищ. И, хотя поселок у озера, по-прежнему, считался самым большим, но, все чаще за советом или за помощью, обращались именно к нам. И все же — в Форте значительную часть составляли женщины — впрочем, как и везде. Семей — в общепринятом для всех смысле — было мало. Моя, Стопаря, с большой натяжкой — Лады и Дока. Салли и Бен, хоть и делали вид, что живут вместе — но, по тихим замечаниям Элины, сторонились друг друга, и мы не могли понять — какая кошка меж ними пробежала… Еще были Чер и Шейла — но и у них все как-то, не совсем ясно. Она нисколько не изменилась — тот же мечтательный и слегка равнодушный взгляд, плавные движения и завораживающий голос. Ната посмеивалась надо мной — а мне, которому приходилось теперь ломать голову, над отношениями многих людей в форте, стало вдруг не до смеха. Я не мог допустить, чтобы в нашем поселке, начались какие-то свары на этой почве — и терялся, не зная, что предпринять, чтобы не возникло повода для конфликтов

— Она не может забыть погибшего брата! — прошептала мне на ухо Ната.

— Поскорее бы уж определялась. Мне и без них хватает проблем!

— Увы… Теперь это твоя ноша — и даже я, не знаю, как ее облегчить. Могу только обещать! Все, что сумею — сделаю и исправлю. Занимайся охотой и устройством форта — а тем, что творится внутри, займусь, видимо, я. Вот уж не думала, что мне придется обращать внимание на то, кто и с кем живет … И стоит ли?

— Стоит. Глупая ревность может превратить охотников, во врагов — даже смертельных. А тебе — и карты в руки. Ты видишь то, что ускользает от моего внимания. И разобраться сможешь — по-своему, по-женски. Так тому и быть.

Очень быстро общий труд сблизил всех обитателей селения. Легко и быстро вписалась в наш коллектив Джен — она, вообще, оказалась заводной девушкой, всегда готовой прийти на помощь каждому нуждающемуся — что бы он ни просил. Но, охоту предпочитала всему — так же, как и Ульдэ, которая, по-прежнему, дичилась всех остальных, не делая исключений для женщин. Я не мог забыть ее страсти, предложенной в тени дерева, когда мы выручали Ладу… Дикая грация девушки, ее некрасивость и полу отчаянное признание — все это отложилось в памяти и порой сильно возбуждало. Но представить ее третьей женой? Более чем абсурд… я очень хорошо понимал, чем это может закончиться — практически неконтролируемая в своих эмоциях, она могла натворить много дел, решись я на связь с ней! Это далеко не Чайка, желание которой я удовлетворил в ее землянке — смуглолицая и узкоглазая охотница не смогла бы долго держать втайне нашу близость. И тогда это плохо закончится для всех. Ульдэ — и я был в этом уверен! — стала бы претендовать на свое место в нашем доме…