— Что это? Так. Похоже, что под этой лужей… Эй. Это же гейзер, щеня! Рванет, зараза!

Но я ошибся. Все было спокойно, хотя шкура явно колыхалась под водой, словно ее кто-то подергивал за края. Я поддел ее копьем и вытащил наверх. Это уже была совсем не та шкура, которую я вчера сбросил. Она стала совершенно чистой, словно обработанной острейшими скребками, с нее исчезли все мелкие кусочки трудно сдираемого жира, частицы пленки и мяса. Исчезли и все следы крови, даже на ощупь она казалась мягче, чем была до этого.

— Знаешь что, Черный, хорошо, что мы ее не стали пить. В этой луже, по-моему, кто-то есть… Или — что-то. Дочиста обглодали. И нас бы тоже… Изнутри.

Я развернул шкуру и потряс, смахивая впитавшуюся воду.

— Ого. Просохнет — прекрасную шубку сшить можно. Если зима вернется…

Подождал, пока вода стечет окончательно, но времени, пока шкура просохнет, не оставалось — жажда нас мучила очень сильно, а после такого эффекта пить эту воду уже не решились бы ни за что…

Входя в город, обернулся на песчаную пустыню, из которой выбрались. Разведка, если не считать неудачи с бурей, прошла успешно. Я узнал главное — жизнь вернулась. Странная, неведомая прежде, но — вернулась. Мне предстояло либо влиться в нее, став равноправным участником, либо погибнуть, не приняв ее нового содержания. Но теперь, после стольких одержанных побед — и победы над собой, в том числе — я хотел жить!

Второе путешествие изменило многое. Я получил полное представление о земле, находящейся далеко за пределами городских руин, убедился, что она обитаема, и теперь более спокойно и уверенно обдумывал предстоящую вылазку на ту сторону реки. Да, я выбрал запад — несмотря на то, что там могли вновь столкнуться с теми существами, от которых один раз уже убегали. Меня сильно влекло к яме, где посчастливилось найти лук и меч: вполне вероятно, что я упал возле оружейного магазина. В случае удачи, там могло оказаться что-нибудь солиднее клинка. И теперь, после встречи и стычки со «Свинорылом», я абсолютно спокойно ожидал увидеть кого либо, куда более агрессивного — а в этом случае раскопки на месте падения, становились необходимы. Как бы не был хорош лук, но что либо, огнестрельное, увеличивало шансы на выживание несоизмеримо. Тем не менее, к возможному поединку с нашими неопознанными преследователями я готовился заранее…

Из тридцати возможных — в мишень попадало двадцать шесть, двадцать восемь стрел. Учитывая расстояние в сорок шагов и скорость, с какой я старался стрелять — результат не то что неплохой, а даже очень хороший. На этот раз я приспособил мешок, набив его трухой, щепками и кусочками изрезанных в клочья ковров. Эх, если бы у меня еще были настоящие наконечники. Я всячески старался усовершенствовать имеющиеся, но, к сожалению, лучшее средство — полная замена. Иначе говоря, отливка по форме. Изготовить ее не то, что бы сложно — глины под руками хватало. Но вот чем ее заливать? Как плавить железо?

Один раз решил попробовать лук на дальность. Стрела пролетела почти триста шагов. Я усмехнулся — разговаривать с неизвестным пока врагом можно и на расстоянии…

Как обычно, в снаряжении присутствовали мешок с провизией, запасные мокасины, две фляги с водой, одеяло и накидка от дождя. Разумеется, веревка и кое-какая мелочь, без которой обойтись порой трудновато — вроде нитки с иголкой или спичек, тщательно завернутых в непромокаемый мешочек. Ну и оружие, без которого я уже не покидал подвал. Я был уверен, что если нам придется столкнуться с этой стаей, то преимущество останется у того, кто первым обнаружит противника. Для этого следовало не дать застать себя врасплох. Эта задача целиком возлагалась на пса — или на его нюх, что, собственно, одно и то же. На его клыки я пока не надеялся — мал. Хоть он прекрасно показал себя при охоте на свинорыла. Но одно дело — вдвоем против одного убегающего, и другое — вдвоем, но против многих нападающих.

От идеи навьючить что-нибудь из снаряжения, на пса, пришлось отказаться. Мысль разделить с ним трудности дальнего похода, пришедшая однажды в голову, со стороны щенка не встретила должного рвения. Он упорно не хотел понимать, что от него требуется, и всякий раз стаскивал хитроумно связанные ремни. Я устал воевать и забросил упряжь в дальний угол, решив, что без нее он и впрямь будет мне полезнее.

Русло реки преобразилось. Всего каких-то несколько дней назад на нем были только вкрапления черных зеркальных пятен — воды, скопившейся в ямах и трещинах. Сейчас она покрывала почти все дно, оставив лишь очень узкие и обрывающиеся полоски сухой поверхности. Проход, по которому мы шли, стал недоступен. Странно, но уровень воды вроде как возрос, хотя я не отмечал сильных ливней.

— Можешь мне объяснить, — я обратился к виляющему хвостом спутнику. — Что здесь происходит? Откуда эта вода… и почему у меня нет никакого желания переходить ее вброд? А я своим желаниям уже как-то привык доверять. Не нравится мне здесь, дорогой. Ох, не нравится… И берег тот не нравится. Правда, мы тогда здесь с пользой побывали. Вот она, польза, — я поправил рукоять меча за спиной. — А теперь, зачем идем? Ах да… копать. Хорошо бы еще лопату найти. Ладно, все проблемы — по мере поступления…

Пес залаял. Эхо донесло звуки до того берега и даже отразило их обратно, многократно усилив…

— Ого! Вот так эффект. Вижу по твоей лукавой морде, что мое мнение полностью и целиком разделяешь… И что дальше?

Я спустился к воде. Она, мутная, даже возле самой кромки, тихо накатывалась на гальку и также бесшумно уходила обратно. На ней сверкала тончайшая пленка, не позволяющая слишком сильно расплескиваться. А может, так оно и было — вон, сколько цистерн и вагонов с нефтью и танкеров с мазутом, валялось, что на дне, что по берегам. Не все сгорело, кое-что пролилось на почву, и теперь постепенно впитывалось многострадальной землей.

— Ну что? Идем?

Щенок тявкнул, втянул воздух и, поняв, что шутки кончились, попробовал воду лапой. Сморщил нос и чихнул.

— Не нравится?

Щенок принюхался к воде и недовольно отступил назад.

— Не нравится…

Мы были вынуждены жевгжг подняться вдоль берега несколькими километрами выше — я помнил о мосте, рухнувшем в реку. Его остатки вместе с упавшими вагонами грузового поезда образовывали на реке завал, по которому можно попытаться пройти. Иной переправы поблизости не имелось — и я не знал, плохо это, или хорошо? Если так дело обстоит на всем протяжении, скоро та сторона станет для меня не доступной. А я намеревался исследовать ее так же подробно, как и свою. Особенно место, где мне повезло наткнуться на оружие. Вся эта вылазка затевалась именно для этой цели. Не ради же встречи с обладателями больших лап… Но учитывать появление неизвестных зверей стоило.

Мост сохранился. Упав вниз, он разломался на несколько неодинаковых частей. Впадины между ними заполняли вагоны, сгоревшие и во многих местах почти засыпанные илом и пеплом. Однако, пройти можно…

— Сам?

Я с недоверием посмотрел на пса. Тот не хотел лезть в мешок и рвался вперед, к переправе. Я подумал, что так даже лучше. Не всегда же мне его таскать на плечах? Пусть пробует…

Он ступал медленно, дав мне возможность выбирать направление, часто поджидал на трудных участках. Оступившись, я ухватился за поржавевшую опору и едва не сорвался вниз. Пес щелкнул зубами, сразу ухватив меня за рукав.

— Ну, ну… Спокойно.

Он вдруг вздыбил шерсть и устремил немигающий взгляд на мутную поверхность, в которую я чуть было не ушел. Там прошла легкая рябь, вовсе не похожая на производимую ветром…

— Что там?

Он весь дрожал и тянул меня поскорее покинуть это место. Я вгляделся в мутную воду — нет, в этой луже ничего увидеть нельзя. Но рябь мне тоже не понравилась…

К моему удивлению и облегчению, щенок довольно ловко перепрыгивал с вагона на вагон, с кочки на кочку, с опоры на опору и достиг берега раньше меня.