Ух, какой любознательный! Серьезно думает, что начну откровенничать? Неужели настолько девочкой-девочкой выгляжу?

Естественно, ни на один вопрос отвечать я не стала.

— Как справедливо заметил Елизар Елизарович в начале нашей встречи, время уже было, — сделала акцент на слове и демонстративно посмотрела на часы, — позднее. Однако позвольте задержать вас еще на пару минут. У меня к вам обоим небольшая просьба: в ближайший месяц не придавать широкой огласке тот факт, что теперь фабрикой владею я. Кроме нас троих и управляющего, об этом никто не должен знать.

— К чему подобная таинственность? — нахмурился Кутепов озадаченно. — Сделка юридически чистая, бизнес безубыточный, злые кредиторы наседать не будут. Для чего вам этот месяц?

— Мне так хочется, — я мило улыбнулась.

Хмыкнув, глава рода Пожарских задумчиво потер подбородок. Отвечать он не спешил. Наверняка постарается выторговать для себя «плюшки». Прямо вижу ход его мыслей: конечно, просьба не особо обременительная, но, раз я попросила, для меня это важно, и неплохо бы извлечь хоть какую-то выгоду.

— Владислава Юрьевна, ваше пожелание не так уж и невинно, как кажется на первый взгляд, — выдержав долгую паузу, наконец-то заговорил граф. — Любое производство — дело серьезное. Совсем недавно у вас самой сгорела фабрика, — он со значением поднял брови. — Опять же, с контрагентами порой не все идет гладко. До извещения о переходе права собственности происходящее на фабрике свяжут с моим родом. Зачем мне это?

Да уж, продуманный, чертеняка. Боится продешевить и прощупывает, что готова дать взамен. Ну-ну, размечтался.

Прищурилась и ровным тоном спросила:

— Полагаю, вам выгодно, чтобы у меня не осталось никаких сомнений в доверии к роду Пожарских?

— Разумеется, — без запинки откликнулся Василий Федорович.

— Ну вот вы и ответили на свой вопрос, — я развела руками.

Граф кашлянул, пряча изумление, потер висок. Затем остро глянул на юриста и сдался:

— Владислава Юрьевна, вы можете полностью на нас положиться. До истечения месяца ни одна живая душа, кроме присутствующих здесь и управляющего, не узнает о новом владельце фабрики, — он подтверждающе кивнул и перешел на деловой тон: — После того как поговорю с Коноваловым, он сам с вами свяжется, обсудите дальнейшую работу.

— Чудесно, — я поднялась, давая понять, что встреча окончена. Гости поспешно поднялись следом.

Мы вышли из дома. Едва спустились по ступенькам, как из темноты возник Киса. Бесшумно подойдя, он сел у моих ног.

— А вот и наш сопровождающий, — нотариус заинтересованно оглядел здоровенную собаку. — Отличный охранник! И невероятно умный: встретил у ворот, провел к дому, а теперь пришел провожать! — он восхищенно поцокал языком. — Владислава Юрьевна, ваша собака меня покорила. Если не секрет, в каком питомнике брали?

— Пес действительно отличный, — подключился к разговору граф Пожарский. — И я бы от такого не отказался. Владислава Юрьевна, поделитесь контактами заводчика?

— Такого же пса вы нигде не найдете, — я усмехнулась, погладив мертвую собаку по лобастой голове. А заметив укоризненный взгляд Елизара Елизаровича, пояснила: — Я сделала Кису в единственном экземпляре. Он зомби.

Юрист нервно вздрогнул.

— Ну и хобби, — испуганно пробормотал он. А вот глава рода Пожарских уважительно мне поклонился.

Хм-м, и что бы это значило? Непонятно. Но ясно одно: впечатление Киса произвел неизгладимое.

Тем временем нотариус судорожно сглотнул и торопливо произнес:

— Дорогу обратно сами найдем. Не стоит беспокойства, Владислава Юрьевна. Всего доброго!

Быстро поклонившись, он еле дождался, когда со мной попрощается Пожарский, и едва ли не побежал по дороге.

Наблюдая за удаляющимися фигурами, я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но безопасность превыше всего, поэтому, наклонившись к псу, шепнула:

— Киса, проводи гостей.

Молнией мелькнула тень, и через миг раздался истеричный возглас Кутепова:

— Сами дойдем!

Я тихонько хихикнула и направилась в сад. Пока все шло как надо.

Войдя в беседку, села напротив наставницы. Рая пододвинула ко мне кружку с чаем и с тревогой спросила:

— Как прошла встреча?

— Штатно. Фабрика Пожарских теперь юридически моя, — я отпила ароматный напиток и с наслаждением прикрыла глаза. — Завтра в пять часов вечера улетаем в Москву. Билеты на всех нас забронировала, дом в Подмосковье сняла, наши с тобой заявления ректору отправила. С завтрашнего дня я иду в академический, а ты — в бессрочный отпуск. Не волнуйся, уже пришло подтверждение, что нас отпустили.

— Оперативно, — Раиса отставила кружку с чаем и, не скрывая изумления, подалась вперед. Подруга явно собралась задавать вопросы, но ей помешал телефонный звонок.

Я достала из кармана мобильный и приняла вызов:

— Добрый вечер, Али. Спасибо, что так оперативно перезвонил.

— Здравствуй, звездочка. Я весь к твоим услугам.

Раннее утро. Москва. Лубянка. Барон Росс

Боль исчезла, но облегчения по этому поводу Константин не ощущал. Он смотрел на нежно-голубой кокон стазиса не снизу, а сверху, и пытался понять, что происходит.

Анабиоз, в который Костю погрузил вирусолог, оказался каким-то… неправильным. Росс не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Безусловно, для живого существа, находящегося в магической медицинской коме, это норма, но в таком состоянии и разум должен спать. А его сознание не только бодрствовало, оно еще и летало вне тела. Оставалось надеяться, что душа к предкам все же не соберется.

«Удалось ли Владе уничтожить тварей?» — вспыхнула мысль.

Косте безумно захотелось разблокировать ментальную связь и узнать, все ли с любимой женщиной в порядке. Но он остановил себя. Пока не разберется в происходящем и не удостоверится, что для нее это безопасно, пользоваться их связью нельзя.

Сконцентрировавшись, бесплотный темный маг спустился к своему неподвижному телу. Беспрепятственно просочился сквозь пленку кокона и проник в собственную голову.

А через миг обнаружил шокирующую истину. Его сознание научилось раздваиваться: когда одна часть мирно дремлет, вторая — активна и способна перемещаться.

Фантастика!

Экспериментируя, он слил обе части сознания. Разъединил. Повторил несколько раз и с удовлетворением сделал вывод: появившийся навык опасности не несет. И, похоже, вызван не стазисом, а мутацией.

Интересно, а как далеко получится отлететь?

Невидимой и неосязаемой крупинкой Росс вновь покинул тело. Оценил обстановку и направился к большому окну, за которым деловито сновали мужчины в белых халатах. Беспрепятственно пройдя через толстое стекло, Костя завис в воздухе.

Он был невесомой пылинкой, не имел ни глаз, ни ушей, однако прекрасно все видел и слышал. Почему так? Непонятно. Да и зачем сейчас вникать? Может — значит, надо пользоваться.

Константин подобрался ближе к людям, сыплющим зубодробительными фразами. Смысла терминов он, разумеется, не улавливал, зато выяснил, что находится под наблюдением множества врачей.

Но Гуров ведь поклялся жизнью, что никому из посторонних не позволит даже приблизиться к господину! Неужели верный слуга погиб⁈

Ярость и острая боль утраты обожгли душу. Ощутив, как напряглись пальцы оставшегося на значительном расстоянии тела, Росс постарался погасить эмоции. Чтобы отвлечься, он принялся наблюдать за реакцией врачей.

Как и следовало ожидать, движение пальцев они зафиксировали, правда, обосновали каким-то заумным определением. Это было барону на руку, но и немного напрягало. Маловероятно, конечно, что медики обнаружат у него раздвоение сознания, ну а вдруг?

Не желая рисковать понапрасну, Константин «заморозил» все чувства и продолжил осматриваться.

Приметив парочку эскулапов, стоящих поодаль от остальных, насторожился. Жизненный опыт подсказывал: их разговор не мешало бы послушать. Костя оперативно подлетел. И сделал это вовремя.