— С ума сошла? Да мне с тобой… Лина!

— …Тебе со мной плохо. Ты уже две недели, если считать до прошлого скандала и ухода на разборки в Озерное селение, приходишь и сразу ложишься спать.

Я куснул губы… Девочка говорила правду — до предела занятый делами, уставая так, что к вечеру ноги едва тащились, я как-то позабыл, что дома меня ждут юные и чувственные девушки…

— Тебе со мной не хочется… Я знаю!

— Лучше меня?

Лина скорчила гримасу:

— Но ты же, на самом деле, перестал с нами бывать… А я знаю — если без этого… ну, долго обходится, потом становится трудно. Значит, у тебя кто-то есть еще!

Я не смог сдержать улыбки… Она насупилась:

— Не смейся! Мне девчонки в институте рассказывали. Если вы долго без этого дела — потом, совсем дурными становитесь.

— Аа-а… — я подумал, что если бы не практически полное отсутствие свободного времени, то кое в чем она оказалась и права…

Элина мечтательно подперла голову и продолжила:

— Как я по ним соскучилась! Знаешь, словно перед собой всех вижу! Мы иногда у нас собирались, когда праздник, или еще что… На столе — шампанское! Холодное такое, пузырится в бокалах! Музыка, платья у всех, я в своем кресле-качалке… в волосы нитка жемчужная вплетена — подарок бабушкин. Сережки длинные, настоящие бриллианты — их мне подарил папа, на окончание школы. Шум, разговоры… ты не слушаешь?

— Отчего же? Нет, наоборот. Пытаюсь представить. Шампанское… и тебя в шкурах.

Она обиженно ткнула меня кулачком в грудь:

— Ну, тебя! Смеешься все время, когда я о прошлом говорю!

— Ты прости меня… Да, смеюсь. Может, и не следовало это забывать… Но и вспоминать не хочется. Извини.

Она дотронулась до моего лица.

— Ты тоже… извини. Глупая я.

Она обвила меня руками:

— Не ходи к ней. Дар.

— С чего ты взяла, что я собираюсь?

— Я заранее… не ходи. Она всегда одна, словно зверь какой-то. Дикарка. Я хорошо к ней отношусь, правда! Но я боюсь ее… И еще. Она — не Лада. Та — как мы, я даже понять могу! И тебя… хоть и ревновала, но простила… потом. А Ульдэ — она другая. Совсем другая! Если ты с ней переспишь — потом, так просто не уйдешь! Не измены твоей боюсь — у тебя и без нас, женщин много было… Мне Ната говорила. С ней так — нельзя. А я этого не выдержу! Если, совсем честно… сама тебя отпущу… к любой. Но, только не к ней!

Она вдруг скривила лицо. Я подхватил ее обмякшее тело.

— Да не нужен мне никто, кроме вас. Тебя и Натки. И сейчас — Натки… и тебя. Веришь мне?

— Верю…

Она коснулась моих отросших волос… Я поднял ее, и на руках отнес к ложу. Элина зарделась, и тихо произнесла:

— Я так соскучилась по тебе… По всем твоим ласкам…

Вместо ответа, я стянул с нее рубашку. Под ней ничего не было — Элина заранее сняла все, и теперь лежала на шкурах полностью нагая. Она прикрыла свои глаза, смущенная моим пристальным взором.

— Не смотри…

— Почему? Я люблю тебя видеть. Ты так красива… самая красивая девушка прерий!

— Неправда…

— …И желанная…

Я пригнулся к ее лону. Элина попыталась сдержать мой порыв, но я развел ее колени в стороны, щедро даря те ласки, которые она хотела получить… Девочка вскоре стала вздрагивать, положила ладони на мою голову, из губ срывались тихие стоны…

— Возьми меня.

Она призывно раскрыла объятия. Элина оставалась такой же худенькой и страстной, как в первые дни, и я не медлил более, опускаясь на нее всем телом. Она чуть прогнулась — я вошел в нее, и девушка больше не стала себя сдерживать! Она билась подо мной, словно вновь теряла невинность, вскрикивала от избытка чувств, ее пальцы впивались в мою спину. Через пару минут мы одновременно задрожали — и я извергся в лоно милой девочки, ощущая, как она отвечает мне практически тем же…

…Мы сидели возле большого костра — важные и исполненные собственной значимости — как, не без подначки, заметила потом Ната… На призыв откликнулись многие вожаки, или старшины своих кланов, родов и семей — мы так и не определились, какое именно наименование более всего подходит для определения тех немногочисленных групп людей, которые находились в долине. Впрочем, это было не главное, что нас волновало. Меня с Совой радовало уже то, что они не игнорировали собрания — это говорило о многом. Сейчас перед нами находились опытные, немало повидавшие мужчины и женщины, способные противостоять особенностям нового мира. Все они научились выживать там, где в прежние времена просто опустили бы руки. Всего нас насчитывалось двадцать восемь — и Сова допускал, что весть об общем сборе, могла и не дойти до примерно такого же количества людских сообществ, живущих на большом удалении от Озерного поселка, а тем более, нашего форта. Здесь находились практически все представители, из числа обитателей прерий по левую сторону Змейки: большая часть из находящихся на правом, многие из болотных, лишь некоторые — из самых дальних, кто находился у края желтых песков, и, почти никого — из горных ущелий. Но и тех, кто присутствовал возле костра, должно хватить для решения назревших дел.

Справа от меня, на расстеленной, прямо на земле, шкуре свинорыла, восседал в невозмутимой позе, Белая Сова. Индеец, после того, как своими ритуалами, вернул в сознание Нату, стал если и не признаваемым всеми, «шаманом», то, по меньшей мере, не менее значимым в делах излечения, чем Док. Рассказ об исцелении Наты, давно облетел прерии — и люди приписывали Сове, чуть ли не сверхъестественные способности, поглядывая на него, как на народного героя. Но именно поэтому мы и собрались здесь — селения были разобщены, и, хоть и говорили на одном языке, пока не считали себя единым народом… В какой-то мере это казалось странно. Раньше все, кто сейчас находился в долине, были жителями этой страны. За малым исключением, вроде Салли и Бена, иных у нас и не водилось — и, тем не менее, настоящее разделение на все эти селения существовало, более того, оно все больше усугублялось…

По общему уговору, в разговоре не должны участвовать все жители долины — только старшины селений! Сова сразу заметил, что возле костра должны быть только они — присутствие остальных гостей, превратило бы его в крикливую толпу. Поэтому, несколько поодаль, и намного более многочисленной группой, охотники и собиратели, мужчины и женщины, общались меж собой, бросая заинтересованные взгляды в нашу сторону… Несколько нарушая этот негласный запрет, возле меня находилась Ната. В форте настолько привыкли исполнять ее указания, что считали порой если и не главной, то, как минимум, старшей по общим делам. Впрочем, знали об этом и другие — присутствие Наты не обсуждалось. После нескольких приветственных слов, пожатий и короткой заминки, связанной с тем, куда кому сесть, на некоторое время воцарилась молчаливая пауза…

Ната, во все глаза наблюдавшая за происходящим, тихонько шепнула мне на ухо:

— Интересно присутствовать при нарождении нового человечества… Как думаешь, мы теперь станем единым племенем, или, останемся теми же, разобщенными горстками случайно уцелевших? Даже страшно становиться — как все серьезно… — она лукаво смотрела на меня, поблескивая своими темными, лучистыми глазами.

— Для того мы это и организовали… А быть женой человека, который, возможно, станет вождем этого народа — не страшно?

Я сжал ее руку — наш шаман поднялся с колен и призвал всех к вниманию.

— Мое имя — Белая Сова. Меня многие видели, еще больше — слышали. Одним из первых я стал жить на этой земле, одним из первых следую тем законам, которые вернулись в этом мир… Вы можете смеяться над ними, можете с тоской вспоминать прошлое. Но вы должны понимать — жизнь изменилась! Для того чтобы выжить, вам придется следовать этим законам — какими дикими бы они для вас не казались. Нет, я не говорю о том, что всем следует немедленно одеться в индейскую одежду, поклоняться духам неба и земли — пусть каждый сам для себя определит, какому богу он хочет, и будет молиться… — Сова метнул молниеносный взгляд на Святошу — …И будет ли, вообще. Говоря о законах, я имел в виду правила, нарушения которых станут угрозой для нас всех… Мы должны определить их здесь, для всех живущих в прерии, лесах, и возле края болот и рек. Форт, — он кивнул в мою сторону. — Не претендует на главенство в долине. Я и Дар, собрали вас, чтобы вместе решить эти вопросы, и заключить договор, обязательный даже для тех, кто не присутствует на сегодняшнем совете.