— Пойдем. Теперь уже не далеко. Два дня.

— Там всюду смерть…

— Не везде, — Ната встала с ней рядом и поправила ремни, натершие кожу. — Там, где мы обитаем — нормально. Если это можно так назвать… Не так много всяких тварей, вроде крыс, как в прерии или долине — можешь называть, как хочешь. И двуногих нет…

— Это был мой город… — Элина заметно побледнела. — Я в нем выросла! Боже мой, как все это ужасно! Я даже представить себе не могла, во что он может превратиться…

Прошли и эти последние дни. Впереди, как всегда, шествовал Угар. Он уже полностью оправился от удара дубины и вновь исполнял свои обязанности охранника нашей группы в походе. Мой лук болтался за спиной, расстреляв по дороге все стрелы, я полагался только на копье, прихваченное на месте схватки, да меч, которым поразил первого из нападавших. Элина находилась посередине, а замыкала шествие Ната. Девушки понемногу привыкли друг к другу, и Ната больше не пыталась одергивать Элину по всяким мелочам. Оставалось совсем немного. Не первый раз мы возвращались из похода в наш подвал, и, все время сердце замирало в предчувствии этого, чудом обретенного дома…

Ната обошла Угара, сделав знак всем остановиться — мы уже подходили к холму. Она обошла его кругом, взобралась на сам холм — мы терпеливо ждали внизу. Девушка обвела глазами окрестности, спустилась вниз и произнесла:

— Пришли…

Я помог ей откатить камни, которыми мы завалили вход в убежище, и она, пропустив вперед Угара, произнесла, обращаясь к Элине:

— Ну вот… Это наш, а теперь и твой дом. Заходи.

Чуть замешкавшись на пороге, Элина, которая среди руин и могильных холмов, совсем сникла за эти дни, вздернула голову, посмотрела на меня и пригнулась, отправляясь по лазу в глубину подвала.

…Элина отреагировала на убежище более спокойно, чем ожидали мы с Натой. В дороге то я, то Ната, несколько раз заговаривали о том, что ждет ее в городе, в котором расположено наше жилище. Для девушки, почти целый год скитавшейся среди суровых ущелий, и выжившей буквально чудом, оно могло представляться чем-то невероятным. Тем не менее, она не утратила дара речи при виде огромных сокровищ — а ведь у нас, действительно, имелись настоящие сокровища, куда ценнее тех, что описывались в пещере Али-бабы. Немалый запас продуктов, с еще приемлемым сроком годности, десятки рулонов ткани, чуть ли не пара сотен флаконов всевозможной парфюмерии. Впрочем, Элина только что перенесла тяжелую утрату… Мы старались облегчить ей первые дни, памятуя о недавней гибели ее матери. Совсем недавно, я старался сделать тоже для Наты. Но тогда мы были одни. Присутствие второй женщины в нашем доме внесло некоторые изменения в привычный, уже сложившийся уклад. Теперь, то место, которое некогда занимала Ната, вновь пришлось перегородить ширмой, я опять соорудил настил для Элины, и девушка получила что-то вроде отдельной комнатки. История повторялась…

В первый же вечер познакомили ее с необходимыми правилами обитания во вновь обретенном убежище. Первое и главное из них, заключалось в том, что Элина обязана немедленно покинуть подвал, почувствовав тряску под ногами — опыт предыдущего землетрясения не прошел даром! У самого выхода, в небольшой нише находились мешки, плотно набитые продуктами и одеждой. Если землетрясение повторится — мы всегда сможем их вытащить без особых усилий. Кроме этого, подобные небольшие склады были устроены в укромных тайниках на территории самого города. Один раз мы уже оказались без средств, к существованию — повторения не желал никто.

Время шло. Девушки, несмотря на мои опасения, быстро подружились, найдя общий язык в предметах, в чем-то, даже недоступных моему пониманию. Как Ната, соскучившаяся по «женским» разговорам, так и Элина, не имеющая собеседниц в своем прежнем обществе, в силу юного возраста, теперь обрели друг в друге то, что им не хватало — подругу. Как мы узнали, они оказались практически ровесницы — Элине в дни Катастрофы исполнилось семнадцать лет. Правда, выглядела она несколько старше — перенесенные лишения и гибель множества людей на ее глазах не могли не оставить свой отпечаток в душе девушки.

Она достаточно спокойно восприняла, что Ната, будучи даже моложе ее, спит со мной в одной постели… По явному смущению, мы догадались — Элина, похоже, действительно осталась девушкой… Ната, несколько пораженная этим обстоятельством, недоверчиво поглядывала в ее сторону. Она просто не могла себе представить, как можно сохранить девственность в подобных условиях… И тут вовсе не имело значение ее собственное прошлое — она просто напомнила мне о рассказах, услышанным в поселке из различных источников, будь то Док, или две подруги — Шельма и Тома. По их словам, после Катастрофы насилие над женщинами, особенно молодыми, стало чуть ли не обыденным явлением. Иногда в описании фигурировало имя Совы — наш друг пару раз вмешивался, что заканчивалось смертью для насильника. Так мы узнали о том, что индеец умеет убивать не только животных… В какой-то мере это не явилось откровением — я делал выводы и из повествования самого индейца.

Мы не стали сразу расспрашивать девушку, о ее скитаниях среди горных ущелий, скал и лесов, полных преобразившихся зверей. Я полагал, что излишнее любопытство сейчас ни к чему. Что до Элины — она также не особо торопилась посвящать нас в перипетии своих злоключений… И, лишь когда сама, в один из вечеров, стала вспоминать о том, что предшествовало нашему знакомству, мы услышали подробности ее спасения и выживания в преображенном мире. Девушка, оправившись от шока, оказалась очень общительной и могла подолгу рассказывать, о чем-нибудь, в отличие от нас с Натой, предпочитавших теперь больше молчать и слушать.

Если начало ее приключений почти совпадало с нашим, то остальные события резко отличались. После Катастрофы — а Элина, на удивление легко ее перенесла, оставшись без единой царапины, словно ужасы, бушевавшие на Земле, обошли ее стороной! — девушка выживала в горах. Ей вот-вот должно было исполниться семнадцать, и, собираясь отпраздновать вместе с подругами, она выехала за город, к берегу широко известного горного водохранилища. Там ее уже ждала мама, заранее договорившаяся с владельцем одноэтажного деревянного кемпинга. Неподалеку располагалась база горнолыжного курорта, где они и условились все встретиться. Случившееся застало мать и дочь в арендованной машине, когда они почти доехали до места. Парень, сидевший за рулем, выпустил его из рук, от разрывающей сознание боли, и они скатились в кювет. Последовавшая за этим, земляная волна, подбросила машину, и от удара открылись дверцы. Это спасло женщин от гибели. Элина и ее мать вылетели из автомобиля и упали по разные стороны дороги. По счастливой случайности, они оказались покатыми, поросшими густой и прибитой первыми заморозками, травой. Земляная волна, которая не обошла стороной и горы, не накрыла их могильным холмом — но вместо этого укрыла пластом вывороченной почвы вместе с деревьями… Придя в себя, после первого испуга, они выкарабкались, направились к кемпингу, но, добравшись по неузнаваемо изменившейся местности до цели, увидели только полыхающие развалины и стремительно исчезающее озеро. Вода с ревом и гулом неслась к проломленной бреши в плотине, а остатки, в открывшиеся при землетрясении, расщелины. В первую ночь они чуть было не замерзли, едва перетерпев холод в покосившейся и чудом не упавшей крохотной сторожке, сбитой из легких досок. Наверное, лишь легкость и простота конструкции позволила той уцелеть и послужить пристанищем для двух насмерть перепуганных женщин. Оттуда они видели зарево над городом, и, как рушились высокие скалы — над их собственными головами! Ураганный ветер практически смел весь снег с ровных поверхностей, образовав вместо него громадные завалы из перемешанных и вырванных с корнем деревьев. На них и решила подняться на следующий день ее мама. То, что они увидели, сильно отличалось от того, что приходилось наблюдать мне, или Нате… Почти полностью поваленный лес, вздыбленная поверхность бывшей дороги и извилистые холмы на месте полей. Но, благодаря тому, что вся эта область непостижимым образом взметнулась высоко вверх, они могли увидеть то, что стало с местностью, оставшейся внизу и ставшей впоследствии той самой долиной. Вдалеке, только угадываясь в очертаниях, виднелись остовы и железные скелеты разрушенных мостов, домов, поселков… Пустое русло вмиг исчезнувшей реки, зарево пожаров, страшная тьма к востоку… А потом, буквально за пару дней, все затянулось практически непроглядным смогом, в котором едва можно было и шагу ступить. В сторожке нашлось немного продуктов — это спасло женщин от голодной смерти, и дало надежду на спасение в будущем. Надежду крохотную и с каждым днем все более слабую — время шло, и, не представляя масштабов Катастрофы, они просто оставались на месте, ожидая спасателей. Те не появлялись…