Я поужинал содержимым из банки, подогретой на костре, запил все водой…

— Что, Дар? Сбылась твоя мечта?

Лицо прорезала горькая ухмылка — вряд ли во всем мире еще кто-нибудь, имел возможность так погреться…

Вскоре бессмысленные хождения по городу надоели — я хотел большего, понимая, что ничего нового среди руин не обнаружу, даже если обойду их по сто раз из конца в конец. Ничего живого в пределах досягаемости моих ног здесь не было. Люди — единственное, что я хотел найти и к чему стремился. Не столько от чувства полнейшего одиночества, сколько от незнания, что все-таки случилось и чего ждать от судьбы в будущем. Но я обманывал сам себя, считая, что смогу жить один… Нет, тоска змеей вползала в грудь, не давала свободно дышать, и гнала прочь — куда угодно, только чтобы не видеть опостылевших белых стен.

Город был практически изучен — может быть, за малой частью, куда я не стремился попасть. С момента падения в пропасть, завершившегося скитаниями в темноте метрополитена и выходом наружу, прошло столько дней… И, если мой календарь верен, эта, показавшаяся бесконечной зима, скоро сдаст свои позиции весне. Я отгонял от себя тревожные мысли про тысячелетний смог — вроде последствий удара о землю астероида, или взрыва супервулкана. Тогда зима будет длиться вечно…

Ни на востоке, где разлилось огромное болото, ни на западе, вплоть до русла пропавшей реки, я не встретил никого. Север не пропускал — там все дороги обрывались Провалом. От одной только мысли, что туда, быть может, не мешало бы, спустится, у меня, всю жизнь панически боявшегося высоты, сжималось сердце от ужаса… Нечего делать и на востоке — огромное озеро заполнило собой всю низменность и сделало дальнейшее продвижение невозможным. Оставался юг — там высились горы, которые просто физически не могли исчезнуть, и только там я рассчитывал, что поиски окажутся более удачными. Ну и, быть может, другая сторона реки…

Поиски людей… Почему это стало так важно для меня? Я мог достаточно долго существовать при своих запасах, практически не испытывая нужды ни в еде, ни в материалах для пошива одежды. Большего и не требовалось. Сама собой пропала зависимость от зомбоящика — по иронии судьбы, мне ни разу не попался на глаза ни один, даже развороченный телевизор. Но, так же, не тянуло, что либо, прочесть — хотя, помня о найденном хранилище с книгами, я мог без особого труда обставить свое убежище сотнями томов. Прав ли я был, посчитав излишним сохранение лучших умов человечества? Или сейчас все свелось только к самому примитивному, и все иное потеряло всякий смысл? Наверное, я поступил бы иначе — зная, что живу не только для себя самого…

Все зависело от того, как скоро мне удастся их встретить, и на сколько дней дороги я смогу унести продуктов, чтобы успеть вернуться к подвалу. Если, конечно, смогу и встречу. С каждым днем надежды становилось все меньше… Ведь если кому-то повезло, и этот кто-то, уцелел при землетрясениях, пожарах и наводнении — а потом, вероятно, еще и испытал мощь ядерного взрыва! — то последующим, самым тяжелым испытанием, станет голод… Не всем могло так повезти, как мне с моим подвалом.

Я решил пройти по берегу исчезнувшей реки — это была хоть и извилистая, но точная дорога, где меньше риска заблудиться и не найти обратный путь. От подвала до берегов примерно три-четыре дня — в зависимости от погоды. Налегке и без груза — одно, а с мешком и оружием — совершенно другое. Я набил свой походный мешок консервами — предпочтительно мясными, решив, что пусть их будет меньше, но они будут питательнее. Привыкнув обходится малым, я еще раз пересмотрел свои вещи. Еда, плащ-палатка, оружие… Подумав, решил оставить дома большой нож. Не с кем воевать. В угол отправилось и копье. После стольких вылазок, появилось чувство уверенности в собственных силах, и посох больше не требовался — а для иных целей копье так и не пригодилось. Оставался один нож, поменьше, и топор. Его решил оставить. Посаженный на прочную рукоять, он являл собой внушительное оружие, хотя я вовсе не представлял себе, против кого собираюсь его применять. Но им можно нарубить дров…

Вторая ночевка пришлась примерно на середине дороги от подвала. Дойти до русла быстрее не получалось из-за ям, трещин и прочих опасных препятствий. Решив сократить путь — примерно представляя себе, где нахожусь — я повернул круче на юг. Мне казалось, что, если пройти оставшуюся часть пути под углом, значительно выиграю во времени и уменьшу расстояние, отдалявшее меня от реки. Но, увы, верно говорят, что самые прямые дороги — не самые верные. Проплутав по незнакомым местам, я уперся в преграду — овраг, образовавшийся возможно, не столько от последствия землетрясения, сколько за многие тысячелетия до него. Я находился на вершине и зло рассматривал преграду. На дне тлело множество огней, газы вырывались из-под земли, не давая возможности пересечь овраг, по прямой. Обходить с юга бесполезно, он тянулся далеко и заметно сворачивал к востоку. Ближе к реке меня бы это не сделало. Интереса ради спустился немного ниже — и сразу почувствовал характерный запах серы, а потом легкий дурман в голове. Через минуту он превратился в круги перед глазами и сильную боль. Меня затошнило. Я решительно поднялся обратно и пару часов просто отдыхал, приходя в себя после ядовитого испарения оврага. Место, по-настоящему гиблое… Следовало отметить его на карте, когда вернусь!

Обходил его почти весь день, кляня себя, что поддался неосторожности. Ведь только сейчас вспомнил, что уже видел его, когда, в полусумасшедшем состоянии метался по руинам в поисках пищи. Вместо того чтобы сократить расстояние, я его увеличил… Спешка всегда могла плохо кончиться, а сломанная нога или вывихнутый палец значили куда больше, чем пара часов выигранного времени. Случись что — кто бы мог мне помочь?

В одном месте я наткнулся на танки. Было неприятно видеть их здесь, среди развалин, жутковатых, но все же возникших не в результате военных действий. Танки стояли, засыпанные по самые башни. Стволы многих направлены вниз — что-то очень увесистое упало на них и согнуло сталь орудий. Это что-то — мощные плиты перекрытия, толщиной около тридцати сантиметров. Сопоставив их с остатками полусохранившихся стен, я пришел к выводу, что нахожусь в цехе ремонтного завода. Обычный ангар, возможно… Остался ли экипаж внутри, или успел вылезти — выяснять не пытался. Скорее всего, их там и не было. Люки тоже придавлены намертво грудами бетона. Может быть, это произошло после того, как люди успели выйти, а может… В любом случае, оружия в них явно не имелось. Нет смысла хранить его в цехах, где производится ремонт…

А если, это не завод? И танки напротив, просто законсервированные и готовые к бою — такое тоже вполне возможно. Тогда, откуда здесь, на окраине города, такое хранилище техники? Несколько минут я стоял в растерянности — не связано ли это с тем, что уничтожило и город, и все вокруг? Может быть, военные действия, о которых уже никто не узнает, стремительные и сокрушительные… Но, подумав, отбросил эту мысль, как нелепую — нам никто не угрожал, по крайней мере, столь явно. Да и не вязалось как-то все происходящее с ядерной войной — в этом случае было непонятно многое из того, что я видел раньше. В конце концов, военные машины могли оказаться здесь и случайно — если рядом располагалась воинская часть. Окинув для порядка все окрестности внимательным взором, я опустил глаза вниз. Зацепиться не за что. Если здесь и есть то, что меня интересует, то слишком надежно и хорошо укрыто этими грудами бетона и камней. Среди руин слишком сложно, что либо, найти. И стоит ли оно того? Ну, откопаю автомат или что-либо более другое — а зачем? От кого я собираюсь защищаться? Подумав пару минут, и оставив сомнения, я продолжил путь к реке — благо, уже оставалось совсем немного.

Через пару часов, как назло, опять зачастил дождь. Бесконечная жижа черного и бурого оттенков, оставляющая грязные разводы на куртке и мокасинах — я переделал свои меховые сапоги по подобию индейских. Укрывшись под навесом из плит, стал ждать, пока он утихнет. Дождь становился то сильнее, то реже — но не настолько, чтобы продолжать дорогу. Взгляд рассеянно блуждал по окрестностям и упал на ложбину, располагавшуюся прямо передо мной. Там виднелось что-то, похожее на башни, и я заинтересованно поднялся с камня. Похоже, что здесь тоже случился провал — типа того, который был на севере. Рухнувшие здания словно находились в чаше, и мне стало интересно, что там такое.