Мы с Натой вновь и вновь переживали случившееся. Все это было настолько неожиданно… Мы слишком сильно привыкли к сознанию собственной безопасности. Новый мир напомнил о себе очень сурово. Пришлось признать, что давно изученная и внешне не опасная часть нашего города, вовсе не так уж и безобидна.

Теперь Ната не уклонялась от обучения стрельбе. И, хотя у нее это получалось не очень хорошо, она упорно тренировалась. Сравниться со мной она не могла — сказывалось какое-то врожденное умение и опыт детства, плюс постоянные тренировки всех этих месяцев. Только на первый взгляд, может показаться, что владение луком и стрелами просто — на самом деле, это очень сложная наука, граничащая, практически с искусством. Видимо, у меня имелся врожденный дар к этому оружию. Конечно, я понимал — нам, а особенно Нате, далеко до настоящих мастеров, но, сам себе я казался вполне приличным стрелком.

Озаботившись проблемами безопасности, я стал ломать голову над созданием надежной защиты — вроде жилетов, которые не смог бы прокусить даже такой зверь. Для этого требовались стальные кольца — если делать кольчугу, или пластинки — если сооружать что-то вроде панциря. В итоге, вспомнив, как изготавливали себе доспехи кочевники, сшил из плотной ткани две безрукавки и замочил их в крутом солевом растворе. После просушки жилетки на самом деле встали колом и даже не гнулись. Однако, вес и ограничение свободы в этих «доспехах» нам не понравились. Все окончилось только ошейником, из которого торчали короткие кончики гвоздей для пса — ни Нате, ни мне, таскать громоздкие и тяжелые колеты не хотелось. В итоге, я их убрал, решив, что лучше иметь возможность свободно двигаться. Псу новый ошейник тоже не понравился: он пытался его содрать и жалобно подвывал, прося снять с него непонятную кожаную упряжь. Я был неумолим — ошейник обеспечивал ему жизнь, если кто-нибудь вновь попытается ухватить за горло.

Все сильнее стало волновать — есть ли в руинах еще кто-то, кроме так некстати подвернувшейся кошки? Да и кошки ли? Уцелеть могла не только она, но и другие, не менее опасные звери! На территории города в избытке присутствуют и парки, и водоемы — в них могли найти убежище такие твари, встречу с которыми никак не назовешь желанной… На ум пришло побоище во время бегства от крыс — когда помесь ящера и змеи истребило всю стаю, так неосторожно решившую нас преследовать. Кто мог гарантировать, что двойник монстра не обитает в водах болота? И, лишь на первый взгляд современный город лишен живности, не опасной для людей. Вернее, бывший современный, и бывший — город… Кое-где в лесопарках, возле городской черты, раньше водились косули, лоси и кабаны. И, если первые два вида вроде не могли представлять особых проблем, то, услышав про кабанов, Ната даже испуганно вздрогнула:

— Ты хоть представляешь себе, во что он мог превратиться?

— Надеюсь, не в слона. Но если… да, такого даже рогатиной не возьмешь.

— А этот… зоопарк — он далеко от нас?

Я задумался, припоминая.

— Не то, чтобы очень. Но там сейчас ничего такого нет. Если я не ошибаюсь — мы проходили эту территорию, когда возвращались из Провала. Ну, или почти проходили… И теперь там — что-то вроде озера. Вряд ли звери смогли выжить в аду, который пронесся по всему городу. Хотя… Видел я несколько клеток, где были выломаны ограждения. Но это еще ни о чем ни говорит. Если на, то пошло — был я как-то раз в заповеднике, который километров за сто от города — вот там как раз они и могли остаться… Но это не близко. В предгорье. Достаточно далеко отсюда, так что не волнуйся.

Ната облегченно выдохнула.

— Хорошо хоть так… Зато есть крысы. Почему их так мало?

— Мало? Я читал, одна пара крыс способна за год произвести потомства, до сотни себе подобных! Вместе со своими питомцами, разумеется. Самка рожает около дюжины крысят за раз, а те способны к размножению через месяц, если не ошибаюсь…

— Тогда их должны быть толпы!

— Да. То есть, нет. Природа не так глупа, как кажется. Пока они оставались маленькими — куда ни шло. Но таких размеров — вряд ли. Иначе, весь тот берег уже был бы покрыт их массами. А этого, как видишь, не наблюдается.

— А кабаны не встречались тебе, ну, в прошлых походах? До меня? Может, они тоже появились в развалинах?

— Нет. Кабаны — лесные животные, что им делать здесь? А кошка могла забрести по следам зверьков, которых ловит Угар. Кабан же сдохнет с голоду, вот и все.

— Сдохнет? Возле всех ручьев, где мы проходили, возле болота, да вообще, везде — полно растительности! Это ли не еда для дикой свиньи? Ты рассказывал про огромного льва, ну, пусть не льва — но, по размерам как льва! Эта кошка, или кот, появился вообще рядом с нашим домом! Ты уверен, что знаешь все о руинах, Дар? Жизнь вернулась в город, ты сам это утверждал! Так что не ручайся за кабанов… Сейчас все возможно.

— Зачем коту было нападать? Трое, уже слишком много для одного… — Я уже думал об ином… — Странно… Если везде есть добыча — никакого резона рисковать жизнью нет. Или, этот кот считал себя настолько крутым, что видел в нас только добычу? Если все так обстоит… Это, пожалуй, даже хуже, чем я себе представлял.

— Успокоил…

Ната увидела серьезность в моих глазах и уже более мягко добавила:

— Не расстраивайся. Поживем — увидим.

Совместная забота о щенке, переживания и общие трудности — мы становились все ближе. Прошло совсем немного времени после того, как девушка впервые появилась в подвале, а казалось, что мы знаем друг друга уже очень давно. Она понимала меня с полуслова, порой и вовсе без них. Ната занималась ведением нашего хозяйства, а я переключился на чисто мужские обязанности, украдкой посматривая, как она готовит или убирает комнаты. Совсем юная — но настолько умная и все понимающая, что это совершенно не вязалось с ее возрастом… Было что-то, что делало ее непохожей на сверстниц. И это было не связано с тем, что она перенесла в последние дни. По обрывкам фраз, по случайным словам, я догадывался, что она прячет что-то в себе, желая сохранить тайну от всего мира — в данном случае, от меня. Как бы то ни было, она тоже радовалась тому, что живет здесь, а не на своем острове. И я радовался. Ночлег, которым являлся для меня подвал, стал теперь настоящим домом. Она внесла и теплоту, и уют — так, словно хозяйствовала взрослая женщина. И я смотрел на нее, не видя разницы в возрасте, более того — предпочитая думать о Нате совсем в ином ракурсе… Но я так же помнил о той постыдной ночи, когда едва не принудил девушку к постели.

А она, словно не замечая моих оговорок и взглядов, относилась ко мне как к своему ровеснику, вроде, вовсе не считая меня мужчиной. Или, мужчиной — но совсем не том плане, который не давал покоя мне. Это и раздражало, и опускало с небес на землю — похоже, девушка оказалась мудрее…

Угар поправлялся и требовал все больше и больше еды. Я тихо ужасался, наблюдая, как быстро с его помощью тают наши запасы. На такой аппетит при подсчете продуктов как-то не ориентировался. Но ему все время хотелось есть — это обуславливалось ростом. Та ужасная ночь только превратила его из щенка, во взрослого пса — а налить мышцы силой и весом, очевидно, предстояло самостоятельно… Угар матерел буквально на глазах, становясь могучим зверем. Временами мы потешались, видя, как по бетонному полу подвала, бочком переваливается этакий самоходный меховой коврик — Угар заново учился ходить. Съедая свою порцию, он недовольно порыкивал и предано смотрел Нате в глаза, требуя добавки. Способ действовал безукоризненно: она откладывала ему в миску что-нибудь из своей тарелки. Мои протесты помогали мало, и только решительный окрик заставлял обнаглевшего пса убраться на подстилку. Впрочем, теперь он в ней и не нуждался — с такой шерстью можно спать даже на снегу.

Из подвала мы вышли — долго сидеть взаперти таким неутомимым натурам, как я и пес, стало невмоготу. Ната тоже не любила подолгу оставаться одна, возле очага, и мы втроем устремлялись в очередной поход. Ната опасалась, что кошка — слишком живучая, по общему мнению! — где-нибудь, может нас подстеречь. Но я даже желал этой встречи, рассчитывая поквитаться с хищником, за полученные Угаром раны. Ната возражала — она боялась за нас. И, хоть мне это даже льстило, но постоянно ожидать нападения — это чересчур… Услышав мое категоричное «нет!», на свои возражения, Ната замолчала. Мы прошли туда, где подверглись нападению. Угар, узнав место, глухо заворчал. Ничего не напоминало о битве — прошедшие дожди смыли все следы. Я взобрался на холм, оставив возле Наты Угара, и осмотрелся. Как и в прошлый раз, убедился — кошка, либо кот, мог подкрасться отовсюду — при изрытой и изувеченной местности это несложно.