— Каменные исполины? Звучит… Подходящее название. Ну, уж, пустыней эти земли не назовешь.

Сова жестом указал мне на приготовленное ложе:

— Твоя скво спит… Займи место рядом с ней — утром мы выйдем рано.

Ната чуть приоткрыла глаза, но, увидев, что это я, улыбнулась и обвила мою шею руками.

— Мне казалось, что это все снится… Долина, Сова, эти люди!

— Снится. Спи, малыш…

Сова устроился рядом со своей женщиной. Он положил возле себя копье и вынул маленький топорик из-за пояса.

— Даже так? Ты никогда не расстаешься с оружием? В собственном шалаше?

— А разве мой брат спит без него?

— Когда в подвале — ну… Оно рядом.

— У Белой Совы оно всегда рядом. И в своем жилище, возле скал — и в этом поселке, в особенности… Мой брат еще не знает всех его обитателей. Некоторые из них хуже диких зверей. Особенно — после твоего угощения. Но, спите…

Я умолк, догадываясь, чего не стал уточнять индеец. Похоже, что в долине водились и иные хищники — на двух ногах. Хотя, возле костра никто ни о ком, ни сказал плохого слова. Но индеец не стал бы говорить попусту. Раз так, подобную возможность не следовало исключать — после того, что произошло. — Угар!

Пес, прилегший подле входа в шалаш, приподнял голову. Я указал на него Сове:

— Сегодня мы можем спать спокойно. Если кто-то решит поближе узнать о содержимом наших мешков, то быстрее познакомится с его зубами.

— Хорошо.

Я улегся подле Наты. Сон не шел — слишком много впечатлений… и такого ли мы ожидали? Да еще предупреждение от Дока? И мой меч лег рядом со своим владельцем…

Наутро мы обнаружили, что две, из трех волчьих шкур, принесенных нами в поселок, пропали. Мы оставили их там, где сидели, возле костра, даже не подумав, что следует занести меха в шалаш. Сова только скрипнул зубами и выругался в полголоса, пожелав неизвестному вору кое-что из неприятностей, способных надолго испортить жизнь человеку… Я положил руку на его плечо и сказал:

— Пустое, мой брат. Одна, две шкуры, что они, по сравнению с тем, что нам уготовлено? Ты можешь убить волка — я могу убить волка. Мы добудем себе еще. А те, кому они нужны, могли их получить, просто обратившись к нам, не так ли? По крайней мере, будем знать, что они не пропали даром, а пошли кому-то на одежду, в холодное время!

— Ты слишком щедр, брат мой. Это украшает вождя, но не охотника. Если ты не станешь дорожить тем, что сам добыл — тебя не станут уважать.

— А ты, Белая Сова, ты станешь?

Он улыбнулся и заметно смягчился:

— Мой брат искушен в дипломатии… Хао! Я не буду больше скорбеть о каких-то шкурах… но вору в следующий раз вырву руки до самых плеч!

Последнюю оставшуюся шкуру мы, с общего согласия, вручили Стопарю. Я видел, какими глазами он смотрел на буро-серый мех, сразу решив подружиться с этим, в чем-то мне симпатичным, силачом.

— Ну, удружил Сова, удружил! Теперь, я своей старухе, точно сошью кое-что получше ее рваной телогрейки!

— Не благодари Сову, Стопарь. Это — дар Дара!

— Как? Дар Дара?

Индеец засмеялся:

— Я не виноват, что у моего названого брата такое имя! Придет время, и ты будешь называть его именем, более подходящим для смелого воина и охотника.

Стопарь протянул мне широкую ладонь, и моя рука утонула в ней.

— Спасибо. Я вижу — ты добрый малый. И в лице у тебя есть что-то такое… что еще заставит считаться с тобой многих, из нашего поселка. А может — и всей долины. Не знаю, что там мудрит Сова про воина — но охотник ты, вижу, в самом деле, не из робких. Такую зверюгу завалить, не шутка… Это я не о волке, а про тех тварей, которых вы назвали Бурыми. Ну, волки сейчас тоже, конечно, не подарок… А старухе скажу, чтобы поблагодарила тебя сама — так обнимет, что может и кости переломать!

— Ну, нет! — Ната притворно возмутилась. — Мне он еще живой нужен!

— А не ревнуй, малышка… Она для вида. Обнимет по-настоящему — даже мои, хрустнут!

Стопарь громоподобно захохотал и взмахнул шкурой — мех заиграл на свету, заструился и соскользнул в траву под ногами — Стопарь бросил ее вниз.

— Вот обработает Туча ее, как следует, скребком — получится дело. Буду должен, парень!

— Не надо. Не люблю долги и должников тоже. Пусть это будет подарком.

— Ну, тогда — еще раз спасибо!

Сова тронул меня за плечо:

— Твоя и моя скво пусть приготовят завтрак… Если мой брат не передумал — типи индейца ждет гостей! К вечеру завтрашнего дня мы будем на месте.

— Давно уже понял, что расстояние теперь меряют не километрами.

— Сова считает дорогу по времени.

— Ну да, ну да… Только шаги у нас всех разные. Если, это скорость индейца…

— Вы тоже умеете ходить — Сова убедился в этом!

— Но нам далеко до тебя. Хорошо, Сова, после завтрака выступаем.

Наш завтрак состоял, как из наших, так и чужих продуктов. Несколько лепешек, испеченных нами почти три недели тому назад и сушеное мясо, положила Ната. Подруга Совы — ее звали Дина, и мы слегка удивились тому, что Сова не изменил ей имя! — добавила к этому очень вкусный соус и какие-то корни, напоминающие по вкусу печеный картофель.

Сова, увидев лепешку, снова слегка нахмурился. Я подал ему хлеб. Он осмотрел его со всех сторон и мягко сказал:

— Ни плесени, ни порчи. Но даже если и так — это хлеб. Для многих что-то нереальное… А для вас?

— Осталось несколько мешков с мукой. Несколько — с зерном. Ната много экспериментировала и научилась так готовить, что они не портятся очень долго. Мы пользуемся ими на дальних расстояниях, когда уходим далеко от дома.

— Я научу вас, какие корни из растений долины можно употреблять в пищу. Среди них встречаются и такие, которые по вкусу напоминают сырое тесто. Если растолочь, вымочить в воде, а потом запечь — получиться примерно то, что вы сейчас едите… Мой муж не лгал у костра, напоминая про злак из Низин. Но кто туда пойдет? — Дина, в первый раз за все время, что-то произнесла. Она нежно улыбнулась Нате и сразу ушла в угол — что-то собирать в дорогу.

— Твоя… скво не отличается разговорчивостью.

— Она всегда была молчаливой, Дар. Это не вина Белой Совы. Потому ее и зовут — Тихая Вода.

Мы вышли немного позже намеченного. Сова руководствовался ему одному известными приметами и шел, почти не осматриваясь по сторонам. До первого привала мы прошагали не меньше двадцати километров. Хотя, измерять расстояние прежними мерками, возможно, действительно не следовало. Нам то и дело приходилось пересекать то овраги, то рытвины, проползать под густыми зарослями, вязнуть в грязи, напоминающей болото, в котором мы оказались в начале нашего пути в долину. Ночь провели среди кустарников. Было еще совсем темно, когда Сова поднял всех в дорогу. Он объяснил это тем, что следует пересечь опасный участок до возможного появления на нем хищников. Я не стал спорить — индейцу виднее! — он находился на тех землях, которые знал и изучил задолго до моего появления.

С самого начала Сова задал очень быстрый темп — мы едва успевали за ним. Сова шел по открытому участку степи, ловко избегая неприятностей, вроде колючих веток или узких расщелин, из которых тянуло сыростью и смрадом.

— Животные иногда попадают в ямы, — он бросил на ходу, не оглядываясь. — Это бывает, если идет гон, и, спасаясь от стаи, джейры предпочитают яму клыкам хищников… Редко какой смельчак отважится потом залезть туда и достать жертву. Глубина ловушки может быть от нескольких метров, до сотен. Многие погибли, сорвавшись в пропасти, скрытые под стелющейся травой.

Я забрал мешок с грузом у Наты — моя девочка совсем выбилась из сил и только умоляюще посматривала в спину нашего проводника. Не лучше себя чувствовала и Дина…

— Поторопитесь, — Сова был неумолим. — Те, кто выжил среди безмолвия развалин, не могут ходить медленнее тех, кто питается рыбой на берегу. Я видел, как вы сражались с волками, вы оба сильные и опытные охотники, и в состоянии успеть за Белой Совой!