— Оружие у них есть. Рясоносец далеко не столь безобиден, как кажется. А твой напарник… Если не струсит — отобьется. А нет… жалеть никто не будет.

— Жестокий ты… Дар, — Лада перестала улыбаться. — Ему и так досталось.

— Я знаю, кем он был в Клане. Хоть он и не убивал, но все его считают таким же бандитом, как и тех, против кого мы воевали. Если не хуже… отношение людей к опущенным, оно… — я запнулся, не зная, как ей объяснить прописные истины. Но Лада подняла глаза — и я умолк. Столько в них было страдания и боли… не своей, а какой-то иной, отчего мне сразу стало стыдно.

— Прости. Я, возможно, ляпнул лишнего. Да и Нате обещал, вернуть ему…

— Свободу?

— Свободу? Да он и не пленник, если не слышала. Волен уйти — когда захочет. Только он не захочет.

— Понимаю. Идти ведь, некуда…

— Я обещал вернуть ему человеческое достоинство. Но, то одно, то другое…

Лада укоризненно заломила руки на груди:

— Он — человек, Дар. Как ты, как я, как все мы. Не его вина, что с ним так обошлись. А жить, с этим — это не жизнь. Мне… — она запнулась на миг, но, собравшись с духом, продолжила. — Мне, как знаешь, тоже досталось. И, если бы не ты и Сова — я уже была там… с отцом, братьями и Соней. Потому что, жить с этим — очень трудно, Дар. Но я — девушка… Женщина. А он — мужчина. Для него, оказаться в такой роли — не только унижение, это, вообще — приговор. Ты истребил банду и тем освободил его. Но свобода, без признания его, как человека — та же тюрьма. Помоги ему!

Я должен был ее ругать, может, даже сурово наказать — но, вместо этого, просто промолчал… Да, Лада поставила нас всех в сложное положение, своей выходкой, плюс — потворство Наты, знавшей об этом и не сказавшей мне ни слова. А я, так называемый «вождь», ни о чем не догадывался и лишь случайно все узнал. И теперь еще чувствовал себя виноватым…

— Кидай головню, Лада. Пора…

Обещание, данное сразу двум женщинам, следовало выполнить. И, как только я получил трепку от Стопаря — кузнец, нисколько не стесняясь, покрыл нас всех трехэтажным матом! — объявил о будущих состязаниях. Услышав такое, наш фермер потерял дар речи и вовсе ушел — он был в несказанной обиде, что никто не поставил его в известность о длительности нашего отсутствия. Его можно было понять — столько людей шлялись, невесть где, а в форте должны не спать ночами, тревожась, что и как… Мало того — Элина, метая искры из глаз, так хлопнула шкурой у нас перед домом, что ни я, ни Ната, не решались войти первыми. Вздохнув, я нагнулся и сделал шаг — девушка сидела у очага и просто плакала…

— Прости нас…

— Да идите вы, оба…

Примирение далось с трудом и совсем не так, как хотелось — меня Элина еще могла понять, а вот поступок Наты, словно это не жена вождя, а взбалмошная девчонка — нет! И трещина меж ними, и без того мне не понятная, увеличилась еще больше…

«Игры» назначались на следующую неделю. И, к моему изумлению, участвовать в них нашлось очень много желающих. Леший, которому принесли эту весть бродячие охотники прерий, кто-то из озерного, наплевав на все запреты Святоши, ну и почти все население самого форта. Такое не радовало только Тучу — старуха сразу поняла, что ее ждет изнурительная готовка и даже помощь девушек тут бессильна.

— Ты продумал план?

— План?

— Ну, да! — Ната удивленно вздернула глаза. — Кто с кем, как и вообще… Или, все будет происходить спонтанно?

— Ах, вот ты, о чем… Разумеется! Стрельба из лука — сразу скажу, что победитель известен… — я метнул взгляд на Элину, делавшую вид, что ее это не касается. — Борьба. Тут ставок не делаю — если Бугай и Леший сцепятся — еще надо подумать, кто окажется на земле. Метание ножей — явно Череп! А что еще?

— Так я и предполагала… — Ната хмыкнула, осуждающе. — Мужские забавы. Добавь — охмурение девушек, победитель — Блуд! Ловля рыбы — первенство Бенедикта! Ну а под конец — мечты о будущем — Чер и Стопарь, вместе взятые. Один о земле, другой — о пхаях! И все рады… кроме нас.

— Хорошо, — я согласился с ее правотой. — Добавь, что считаешь нужным. Или — измени. Вы двое, умных и молодых, а я — старый и погрязший в невежестве… вот и помогайте своему мужчине, чем можете!

Элина вскинулась было, но, увидев, как Ната тоже привстала, тотчас опустилась назад. Эта ссора стала мне надоедать…

— Только уговор — приму все предложение только от обоих. Или — обеих? Ты, Натка, грамотей среди нас — поправь, если ошибся!

— Без разницы, — она поджала губы. — Учительница — Власта, а не я. И книг ты прочел не меньше моего, сам можешь поправить, кого захочешь. Только вот я не вижу, что б ты хоть одну в руки взял, за последний год…

— Некогда. И незачем… — я отмахнулся. — Давай, по существу. Что хотите? И ты, Элина — не сиди букой в углу, присоединяйся!

— На лук я согласна. Я насчет моей победы — это еще как сказать… Ульдэ стреляет не хуже, если еще Сова примет участие — так вовсе приз уйдет к нему! Кстати — а призы будут?

Я задумался. Действительно — а как насчет наград? Ната, услышав, тоже кивнула:

— Призы важны. Просто объявлять победителя — это, конечно, здорово… но и стимул должен быть!

— И где их взять?

Обе, не сговариваясь, пожали плечами. Я присвистнул:

— Ага. Молодцы! А я, по-вашему, семи пядей во лбу? Что в качестве приза можно приготовить? Не знаете? Вот и я, не знаю…

— Если Туча что-то сготовит, особо вкусное… — осторожно начала Элина, но Ната сразу ее перебила:

— Только при ней не повтори — она и так шипит, не хуже змеи, когда той хвост придавят!

— Тогда сама предложи! — Элина демонстративно отвернулась. Ната, обиженно произнесла:

— Сама подумай… ей на всю ораву еды готовить. Какое еще угощение, особенное? Нет, что-то другое надо…

— Одежду?

Идея меня заинтересовала — почему бы и нет?

— А что? Красиво вышитую рубашку, новые мокасины — чем плохо? Для наших — знак внимания, для чужих — так вообще, просто класс! У них такого нет, так что годится! Молодец, Линка!

Я привлек ее к себе и обнял. Ната, увидев, словно охладела ко всему… Пора с этим кончать!

— Ну, вот что… Или, говорите мне, что меж вами происходит, или я отменю все эти соревнования к одной матери…

— Да, ничего… — Элина удивленно расширила глаза. — А что происходит?

— Только вот не надо мне лапшу на уши вешать, — я в сердцах ударил по столу кулаком. — Не мальчик, кое-что повидал и все ваши увертки, насквозь вижу. Хватит!

— Ничего не происходит… — Ната нарочито шумно занялась посудой.

— Идите-ка сюда… Обе!

Девушки нехотя приблизились. Я принудил их сесть рядом.

— Меня не поделили?

— Вот еще… — фыркнула Ната. — С чего, вдруг?

— С того, что уже две недели только и вижу, как вы друг на друга, словно петухи наскакиваете. Это для парней годится, у которых дурь в голове не выветрилась, но уж никак не для девушек, а тем более — подруг вождя, коим вы меня так старательно называете.

— Ты не при чем, — Ната подняла голову. — Это я.

— А что, ты? — вдруг вмешалась Элина. — А я, значит, права голоса не имею? Как всегда — во вторую очередь, да?

— Вот оно что… — мне все стало ясно. Амбиции красавицы, до сих ничем себя не проявлявшие, неожиданно проснулись. Понятное дело — Ната, на словах хоть и ставящая меж ними знак равенства, всегда считала себя более старшей (не по возрасту, но опыту!), ну и, естественно, привыкла одергивать Элину, если считала ту неправой. А у девушки, в недалеком прошлом блиставшей на различных показах, где к ее ногам падали букеты, вдруг прорезался характер — хотя, он всегда был… И они, действительно, делили не меня — а свою значимость в собственных глазах! Но, уж лучше бы меня…

— Элина… Ты помнишь, как появилась в нашей жизни?

— В вашей жизни?.. — она уставилась на меня, явно не понимая вопроса.

— Да. Тот день, когда погибла твоя мама.

— И вы меня спасли… Я помню.