Я подошел поближе и встал у самой кромки. Зеркальная гладь ровно отсвечивала в глаза — и я нигде не видел ни малейшего волнения. Да. Хищников здесь не было! Но она могла зацепиться под водой за корягу, ударится о камень при нырке… Мало ли — что?

От души выругавшись, я бросился в воду и поплыл к тому месту, где в последний раз видел ее загорелое и крепкое тело.

Под водой никого не было. Речка просматривалась до самого дна — глубина не превышала трех метров. Я обшарил все — она пропала, будто и вовсе не появлялась. Вконец обеспокоенный, я выплыл наружу и вышел на берег. Моя одежда тоже исчезла! Пропало и оружие! Теперь я был так же наг, как и Пума, прыгнувшая в воду около получаса тому назад…

— Ты это ищешь?..

Тихий голос раздался из кустарника. Девушка стояла возле колючих зарослей, по-прежнему, нагая… Возле ее ног валялись мои вещи.

— Пума!

Я не мог сдержать злости…

— Ты так не хотел лезть в воду. Вот я решила, немного пошутить…

Она вдруг стала стесняться, и прикрыла себя ладонями.

— Это плохие шутки! — я сообразил, что мне тоже не мешало бы прикрыть свое естество. Пума с очевидным интересом посмотрела на меня, и — ниже. Я довольно жестко произнес:

— Отдай мне одежду и отвернись.

— Прости меня… Ты такой сильный! А откуда у тебя этот шрам?

Она шагнула вперед, провела пальцами по моему плечу — отметина, от нагайки Сыча. Я невольно перехватил руку девушки. Реакция последовала совсем неожиданная — она вдруг прижалась ко мне и ее губы впились в мои…

— Дар!

— С ума сошла?

— Обними меня! Сильнее!

Я почувствовал, как у нее бьется сердце — и как у меня возникает желание немедленно овладеть этой девушкой! Прямо на песке, возле воды, не обращая внимания на призывные возгласы лесорубов и, не взирая на все, могущие появится, последствия… Теперь уже я сам привлек ее к себе, опустив ладонь на сжавшиеся при прикосновении, ягодицы.

Она ощутила на своем теле этот позыв — и резко оттолкнувшись, вывернувшись из моих объятий, ринулась в кусты.

— Пума! Стой!

— Я боюсь! А ты такой смешной сейчас!

Уже под защитой зарослей, она насмешливо указала мне пальцем пониже пояса. Прикрыть возбуждение было нечем… От стыда и ярости, я был готов ударить насмешницу. Пума тотчас исчезла, более не выдавая себя ни единым шорохом. Ее одежда тоже не лежала на берегу — девушка позаботилась об этом заранее. Еле скрывая раздражение, я стал одеваться. Было не совсем понятно — зачем она сотворила со мной эту глупую выходку?

В кустах вновь раздался шорох — я заметил мелькающий среди листвы, цветастый наряд Зои. Эта вездесущая пигалица буквально преследовала меня везде и всюду, и на этот раз тоже оказалась поблизости. Я понял, что все, что здесь происходило, станет достоянием поселка уже ближайшим вечером… И, в первую очередь — оповещены будут мои девушки!

Злясь и досадуя на свершившееся, я приблизился к лагерю. Судя по разговорам, там уже собирались идти на поиски — мы отсутствовали слишком долго для обычного отдыха. Я спокойно вклинился в толпу, отдал пару указаний, и лишь пожал плечами на удивленные взгляды. Суматоха быстро улеглась. Выискав момент, поискал глазами Пуму — девушка с совершенно невозмутимым видом сворачивала наше снаряжение, готовясь к возвращению в форт. Около нее крутилась и Зоя, обе болтали, не обращая внимания на присутствующих. Я махнул рукой, и направился по протоптанной дороге — охотники похватали вещи и устремились следом. Как я и ожидал, длинный язычок маленькой болтушки стал молоть, едва мы вошли под арку ворот…

— …Я сказала ей, чтобы она убиралась прочь. Но от тебя хотела бы узнать подробности. — Ната сдержанно встретила меня и приняла вещи.

— Какие? Я что, овладел Пумой на берегу, против ее воли?

— А если — по ее? И не на берегу?

Я скрипнул зубами — попадись мне, вырученная однажды малолетка, и я забуду, что не поднимаю руку на женщин!

— Так ты спал с ней?

— Нет. Этого достаточно?

Она промолчала. Элина тяжело переступила по шкуре. Пока допрос вела Ната, вторая подруга не спешила вмешиваться. Но я уже видел, что решающий раунд только предстоит…

Элина подошла к очагу, на котором грелось что-то в подвешенном котелке, помешала и будничным голосом спросила:

— Есть будешь?..

— Не хочу. Мы брали с собой пеммикан и лепешки.

— Я приготовила мясной бульон… с корешками, как ты любишь. Туча научила. Сказала, мужчинам полезна такая пища…

— Ты тоже меня обвиняешь?

Элина пожала плечами:

— А зачем? Если ты захочешь кого-то завалить в кусты, я разве смогу помешать? Ты уже дал нам возможность, убедится, что все решаешь сам… и спишь, с кем хочешь, не спрашивая нашего мнения.

— Это неправда.

Элина моргнула, но справилась с собой.

— Не бери в голову. Пока ты меня… нас не выгнал — мы твои жены. А вождю можно все. Так?

Я стал стягивать с себя кожаную рубаху. За спиной послышался всхлип.

— Элина?

— Отойди от меня…

Я обнял ее и заставил сесть на табурет, а сам встал и притянул к себе Нату:

— Мне не в чем оправдываться. Я не трогал Пуму.

— Тогда почему Зоя трезвонит по всему форту, что видела тебя и ее голыми?

— Видела. Это правда.

Я в нескольких словах объяснил девочкам все случившееся, умолчав про последние мгновения… Ната, слушавшая более напряженно, сморщила лоб:

— Если она хотела тебя спровоцировать — зачем убегать? А если посмеяться… Нет, как-то бессмысленно все это. Не понимаю.

— Зоя видела? Видела. Вот и все, что тут гадать. Эта соплячка решила, что может высмеять нашего Дара перед фортом! Я ей все волосы вырву!

Элина возмущенно вскочила, и мне пришлось ее ухватить за руку, чтобы девушка не выбежала наружу.

— Не нужно. Мне кажется, здесь кроется что-то иное. Девочку попросим замолчать, а вот с Пумой… посмотрим.

— Тебе точно она не нужна? — Элина вновь была готова встать.

— Ерунда. Мне нужны вы — ты и Ната.

Она замотала головой и повторила:

— Нет, нужна. Иначе бы не стал подглядывать за ней, на берегу!

— Я еще раз говорю — ерунда. Разве ты не знаешь, что самое красивое на свете?

— Бегущие вдаль волны, пики снежных гор, и обнаженное тело молодой девушки? — Ната улыбалась. Напряжение, чувствовавшееся в ее тоне, несколько спало.

— Добавь — красивой девушки. — Элина тоже вмешалась. — А она хоть красивая?

— До тебя далеко. Она совсем девчонка, по-моему. И я, совершенно не могу определить — сколько ей лет?

— Ты еще не насмотрелся на нас?

Я притянул к себе обоих…

— На вас могу смотреть бесконечно. И хватит — ладно? Вы, мои самые родные и любимые…

— Я верю тебе. Но, если это не так…

Элина, притихшая и непохожая сама на себя, неожиданно стала всхлипывать, и мы с Натой удивленно подскочили к ней, не понимая, что могло выбить ее с обычно непоколебимой уверенности в том, что все и всегда будет хорошо. Но на наши вопросы она только еще больше зашлась в слезах. Ната пыталась успокоить подругу, но ей это плохо удавалось. Глядя на все, я отослал Нату за водой — а сам подсел к Элине и приобнял ее за плечи.

— Родная моя… Не нужен мне никто, как ты не понимаешь! Только вы!

— Даже форт? И все, кто здесь живет?

Я смутился. Но вопрос требовал правдивого ответа.

— Вы — моя семья. А форт — это форт. Кто бы в нем не жил… Даже, если это Сова.

— Я боюсь его! — она прильнула ко мне и зашептала в ухо, перемежая слова с поцелуями. — Ты услал Бугая, я же знаю. Опять возможна кровь, да?

— О чем ты? Сова — наш друг. И вообще… Вряд ли в прерии, кто посмеет оскорбить шамана. А если и посмеет — пожалеет.

— Правда? Смертей не будет? Ты обещаешь? Пообещай, пожалуйста — я знаю, что если ты дашь слово, то так оно и будет! Пообещай мне… и не только мне. Он ведь тоже боится…

— Кто боится? О чем ты, Лина?

Она спрятала лицо и еле слышно прошептала:

— Он, или она… Но, наверное — он. Я не знаю — еще так рано. И вдруг, я ошибаюсь? Я ведь не хотела тебе говорить. И Натке тоже — пока не буду знать точно. Я и не знаю — так оно или нет.