— Хорошо, я скажу все… по крайней мере, то, что услышал сам — от Элины. Надеюсь, ты доверяешь ее словам, и ее мнению?

— Огненный Цветок… Отправляя обеих девушек в горы, и ты, и я, надеялись, что в минуту опасности они поддержат друг друга. Как так случилось, что твоя жена, не уберегла мою? Но, говори, мой брат… говори, раз начал, и говори до конца — индеец хочет знать все!

Я стиснул зубы — Сова прямо указал на невмешательство Элины, о котором я сам до сей поры даже не задумался. Но могла ли она остановить то, в чем были замешаны практически все участники похода? И опять, ревность, и мучительное чувство, что девушка не сказала всего, змеей вползли в сердце, мешая подбирать слова для разговора с индейцем.

— Это Бугай. Мой брат, Сова… сын кузнеца не брал твою жену силой. Все произошло в предгорье, там, где воды одной из небольших рек проходят по лугу… и, после, питают собой, то самое озеро жизни, которое мой брат показал перед сражением с медведем. Моему брату нужно напоминать, какие последствия появляются после купания в водах этого озера?

— Сова раскрыт для твоих слов. Продолжай.

— Все ли известно индейцу о загадочной силе той воды? Ручей, из которого она попадает в озеро, начинается выше, он течет с ледника — и по пути проходит через несколько глухих ущелий. Путь туда ведет через опасный проход, в котором расположены гнезда диких пчел — ты когда-то показал его Зорьке, но сам не входил — не так ли? Так вот, в одном из них, есть поляна… На ней растут цветы, издающие такой запах, что игнорировать его не может ни одно живое существо. Невероятный запах! И все, кто оказывался хотя бы рядом с поляной, сразу ощущали то, противится чему невозможно. Зов… Зов плоти.

Сова поднял на меня широко раскрытые глаза:

— И этот зов… Ты хочешь сказать?..

— Под него попали все, кто был в отряде. Все! Кто-то оказался далеко, и даже не понял, что с ним происходит. Но были и другие. Они срывали цветы, и пили воду из ручья. А после… Разум их был помрачен, они не понимали, что творят. Люди… Словом, те, кто оказался ближе ста шагов — весь день и последующую ночь занимались лишь одним. Ты понимаешь меня, Сова? Они насыщались друг другом, как если бы это происходило в последний раз! Даже те, кто после вытаскивал их оттуда, и сами едва не попали под влияние запаха. В общем, желание, возникшее в результате пребывания на этой поляне, превысило все запреты, и ему поддались почти все, как мужчины, так и женщины — но первыми — так случилось! — попали они… Твоя Зорька, и Бугай.

— Зорька…

— Да. Твоя жена. Это все — случайность… На ее месте могла оказаться любая девушка отряда. Но, в ту ночь дежурить выпало ей, и…

— Бугаю. Я понял.

Индеец весь подобрался — в его глазах появился знакомый и страшный блеск, я видел такой неоднократно, когда мы в рукопашную сшибались в смертельной схватке с уголовниками Сыча.

— Сова выслушал своего брата. И пусть он не пытается его остановить!

Но я уже загородил собой проход в землянке — пройти наружу Сова мог, только отбросив меня в сторону.

— Сова, ты сам сказал — индианки отдаются только по своей воле… Хоть Зорька и не является ею по крови — ты воспитал ее такой. Кого ты хочешь наказать?

— Если то, что услышал Белая Сова — правда… а твои глаза говорят, что это так! То… Бугай оскорбил шамана долины! И только смерть может смыть позор индейца!

— Зорьку ты тоже убьешь? Тучу? Стопаря? А всех остальных? Здесь только те, с кем ты делил все тяготы нашей новой жизни! Те, с кем ты дрался, бок о бок, с врагами, отбивался от хищников, делил последний кусок? И еще… Мой брат может понять, что смерть одного из жителей форта неминуемо навлечет на убийцу гнев всех остальных его обитателей?

— Вот как… — он иронично усмехнулся и неприязненно произнес: — Значит, мой брат сделал свой выбор. И он, разумеется, не в пользу Белой Совы.

— Выбора я не делал. И не собираюсь выбирать — ни перед ними, ни перед тобой. Я всего лишь не хочу крови и вражды. Если ты убьешь Бугая — она неминуемо наступит…

— И, на чьей стороне выступит Дар?

— Когда-то, один человек сказал Дару — тогда еще никому не известному в прерии! — что ему суждено стать вождем этих людей… Как должен и как может поступить вождь? Вождь! А не только друг Белой Совы…

— Пропусти меня…

Он сумрачно уставился под ноги.

— Мой брат может отодвинуть Дара в сторону. Даже ударить… Здесь никто этого не увидит. Но я не уйду, пока не услышу, что мой друг и брат, по-прежнему, шаман долины. И в ответе за людей, чьи души приобщает к великому небу!

Сова, молча, отошел назад. Индеец смотрел перед собой невидящими глазами, и я всерьез испугался за его рассудок. Он присел на краешек скамьи, после чего глухо сказал:

— Да. Ты стал вождем. И умеешь находить нужные и правильные слова. Но что тогда мой брат может предложить Сове?

— Ты должен обещать мне, что не станешь искать своего обидчика и кровь Бугая, или Зорьки! — в форте не прольется.

— В форте? Сова может дать тебе такое слово!

— Нет, шаман. Я не играю словами — и прошу тебя не играть со мной. Ты не тронешь ни его, ни ее. Не тронешь никого, кто знает об этом и чей взгляд покажется тебе оскорбительным. Даже индейцу не стоит пытаться воевать со всей долиной. И ради чего?

— Ты так и не понял… В моем роду такое оскорбление смывается только кровью!

— Ты — не в своем роду. И здесь — не те прерии, и не та страна, где жили твои предки. Здесь совсем иная земля, и иные обычаи. А главное — совсем иное время… Да и вообще — не будь катастрофы, любое убийство каралось бы по закону!

— Его нет, как нет и его представителей!

— Только это не значит, что каждый волен вершить справедливость, руководствуясь только своими собственными понятиями. Тогда у каждого будет своя правда и свой закон. В долине больше восьмисот женщин — почти все они были недавно чьими-то женами… Предлагаешь убить всех их сегодняшних мужей? Ведь, по твоей логике, получается, что нет ни одной, которая бы не нарушила свой долг? Но тогда, кого мы с тобой спасали от синих?

— Сова не знал, что его брат умеет так хорошо спорить… Его красноречию завидует сам индеец.

— Да опомнись же ты! — я устало присел рядом с ним. — Хоть однажды, пусть и ради такого… случая. Я повторю тебе еще раз, что ты слышал от меня неоднократно. Среди нас нет индейцев! Нет скво! Нет духов и нет тех, кто им поклоняется и приносит жертвы. Единственная, кто лишь в малом похожа на тебя и твой придуманный… прости, принятый образ — это Ульдэ. Но и она, хоть и дикарка, стала такой всего лишь из-за недостатка образования, и, тех условий, в которых выросла. Мы не в прошлом живем, Сова! Цивилизация погибла… но люди, ее создавшие, пока еще живы.

В его глаза промелькнуло неподдельное изумление… Я закусил губу — и получилась гримаса, которая еще больше разозлила приятеля.

— Сова вновь видит — он не ошибся. Мой брат многому научился у шамана. Скоро он сам сможет петь песни и лечить людей. Но пусть вождь не волнуется, так сильно… Индеец не станет искать сына кузнеца. Он уйдет из форта — уйдет, даже не оборачиваясь на смех женщин и ухмылки мужчин. Раз так хочет мой брат…

Сова резко поднялся.

— Я дал слово. Ты доволен? Зорька… Она может остаться в форте?

— Твой дом никем не занят. Она будет ждать тебя там.

Он пожал плечами.

— Сова больше не имеет жены. Дом можешь отдать кому угодно.

— Ты, не друг мне больше?

Он на несколько секунд задержался у выхода…

— Дар задал очень трудный вопрос шаману… Сова будет думать. На прощание он скажет одно — врагом форту и его вождю индеец не станет.

Мы многих теряли. Случалось, это были малознакомые нам люди, в другой раз оплакивать приходилось тех, с кем породнила общая боль. В первый раз я расставался с настоящим другом, встретившимся нам после долгого незнания и скитаний по безжизненным просторам. Я чувствовал, как что-то сломалось. Мы сражались с ним против намного превосходящих нас по силам, бандитов, укрывались одним одеялом, стояли спина к спине — и теперь, оказались в такой ситуации, что только его уход мог спасти форт от неминуемого взрыва.