— Перемен не хочет только Святоша. Он создает храм, на правом берегу Змейки, откуда собирается внушать нам свою правду. Пусть вещает… Мешать не будем, пока вредить не станет. — Травник сплюнул. — Потом поймет, где сила. А мы — хотим! Пора уже к нормальной жизни возвращаться. Или — к зиме готовится. Сам по себе никто весны не дождется… Все пропадут.

Откровения посланцев лишь отчасти казались неожиданными. После совета, мы с Совой уже не надеялись на понимание, и считали всю эту затею обреченной. Но, вышло так, что желание объединится, пришлось по душе достаточно большому количеству жителей долины. Оставалось лишь малость — найти лекарство…

Все разошлись затемно. Разговоры о предстоящем походе, сборы в дорогу — только при свете звезд шум и возня постепенно затихли. Наши гости давно спали в отведенных им шалашах, а мы, с индейцем, по-прежнему сидели возле полупотухшего костра, обсуждая услышанное, за день.

— Мой брат не находит себе места… Пусть спросит у своих скво. Они скажут — оставайся дома, забудь про горы и людей. Вождь ляжет в постель, к юным девушкам, и в их объятиях забудет обо всем.

— И перестанет быть вождем. Ты это хотел сказать?

Сова удовлетворительно кивнул.

— Не язви, Сова. И без того кошки на сердце скребутся…

— А что кроме этого чувствует твое сердце?

Я разворошил горячие поленья…

— Сердце… Сжало его, мой брат, словно тисками. Отказать разведчикам я не могу. Элина пойдет вместе с ними в горы.

— И Ясная Зорька будет с ней рядом. У индейца тоже… скребут кошки. Но у тебя остается Маленький Ветерок! А у Совы никого, чтобы согреть его долгими ночами.

— Ты тоже согласился.

Он пожал плечами:

— А что оставалось?

Он вытащил свою трубку и принялся набивать ее какой-то остро-пахнувшей смесью. Поплыл аромат, слегка напоминающий запах камыша и знакомых пряностей…

— Что это?

Сова усмехнулся:

— Тот гриб.

Я сделал круглые глаза:

— Это то, что Волкобой варил для Блуда? Но зачем?

— Он не знал, как правильно его приготовить. Растение нельзя варить — тогда, действительно, получается дурь. Я его просто высушиваю. Потом смешиваю в разных пропорциях с другими травами, толку — получается то, что ты сейчас вдыхаешь.

— Не думал, что мой брат тоже подвержен подобным слабостям…

Мой укор ничуть не смутил индейца.

— Это не то, что ты думаешь.

— Хочешь ощущать себя вонючей тиной, или прыгающим кузнечиком?

Сова засмеялся и протянул мне трубку:

— Вдохни. Тогда поймешь.

— Нет. Я не склонен к наркотикам.

Он протянул свою ладонь:

— Дрожит? Нет, сам видишь. Действие этого растения совсем не такое, если его курить. Док бы мог тебе многое рассказать — он, как и Стара, все пробует на вкус. Нам нужно все знать о травах, растущих в прерии. И о тех, что могут помочь, и тех, что способны искалечить. Будь у него больше времени — Док бы нашел лекарство, без указки Стары. Мы много пока не знаем…

— А что знает шаман? — я указал на уснувшую Нату, обнявшую длинноволосую красавицу.

— Ты о том разе? Тогда Сова только пробовал свои силы… Ты знаешь — шаману нужны особые напитки, способные ввести в транс. Я еще не забыл умных слов — можешь не смотреть на меня такими глазами…

Я улыбнулся. Сова расценил это по-своему — его взгляд стал более жестким. Он взял мою ладонь и приложил к своей груди.

— Это сердце бьется ровно — дым, который я вдыхаю, только освежает все чувства. Тогда, — он посмотрел на девушек. — Я пил то, что мне готовила Дина. Она знала травы… и кое-что осталось.

— И ты?

— Сова был с вами… и был вне вас. Возник круг, который ты не мог увидеть! Но я был в его центре! И чувствовал силу, исходящую внутри. Ощущал свой голос, наполненный этой силой! Знал, если сказать — умри — то человек умрет. А сказать — живи…

— Ты говорил это. Для Наты. Я никогда не забуду той ночи, мой брат. А… для смерти? Ты пользовался этим?

Он вздохнул, опуская руки.

— Ты про бандитов? Нет. Принесешь хоть одну смерть — и сила больше никогда не придет к тебе. Нельзя просить духов о страшном…

— Ты можешь привыкнуть к зелью… Как шаману, тебе нужно пользоваться этим, но, как человеку — надо ли? Я не хочу потерять друга.

Сова промолчал…

Начало похода планировалось через день. Сопоставив все, имеющиеся у нас сведения, нами был принят план:

Руководство отрядом возлагалось на нескольких человек сразу. Ими оказались Чер — как наиболее знающий места, куда направлялись разведчики, потом Леший — за особое чутье, не раз выручавшее его и его людей в опасных ситуациях, и Элина — как моя жена. До этого момента, девушке еще ни разу не приходилось нести подобной ноши… Ната, часто бравшая управление фортом в свои руки, была более опытной, но выбор пал в иную сторону. При особых случаях, вроде совсем уж опасных для жизни разведчиков — на общее голосование. Так соблюдался некий паритет между несогласными на объединение, но желающими участвовать в предприятии. И, все же, решающее слово — за Чером. От осознания своей ответственности у парня голова шла кругом…

По нашей задумке, следовало пересечь травы, пролегающие от леса и до Предгорий, углубиться в них, дойдя примерно до знакомых нам ущелий с ореховыми рощами, и, уже там, руководствуясь собственными соображениями, решить — идти ли сразу на юг, на ледник, либо попытаться пройти западнее, отыскивая путь вдоль рек, питающих Синюю? Время для этого не могло считаться удачным — лето, по всем признакам, заканчивалось. Но, надеясь на столь же продолжительную, а главное — теплую осень! — мы считали такую задачу вполне по силам хорошо экипированному и вооруженному отряду. Само собой, что с ними уходил Угар — и, как самостоятельная боевая единица, и как надежный защитник для Элины. В случае невозможности отыскать проход на крайнем юге и западе, отряд был обязан повернуть на восток, и уже следуя этим маршрутом, искать перевал через горы. Основная задача — поиски лекарства, практически даже не ставилась. Ни я, ни индеец, не представляли себе, что имела в виду старуха… Этим могло оказаться и неизвестное нам растение — а таких очень много, и какой-то горный минерал, вроде пресловутого мумие. Чер лишь должен проверять все, внушающее надежду — а как, мы и сами не знали… Ни одного заболевшего взять с собой они не могли — не хватало еще подхватить заразу остальным! А без этого, проверить действие того или иного растения — как? Оставалось лишь очень внимательно присматриваться к животным, что ранее и делал Док. Выявить заболевшего, проследить за ним, сколько можно, убедится, что выжил благодаря какой-то особой травке, или кустарнику — только после этого разведчики могли признать растение годным для человека. Что и говорить, насколько это сложно в их условиях непрерывного похода.

В горах жили люди — и мы несколько надеялись на их помощь. Затерянные среди скал и ущелий, обитавшие практически у самого края снегов, они иногда спускались в долину, принося с собой шкуры диковинных расцветок, или съедобные плоды. Казалось удивительным, что, не имея никаких средств связи, кроме устной передачи от человека к человеку, там знают о многих событиях, происходящих в долине. Прокатившаяся война обошла их стороной — разведчики Сыча добрались лишь до самых ближайших становищ, и жертв от бандитских ножей и арбалетных стрел, среди жителей гор оказалось куда меньше, чем у нас. Но и этого хватило, чтобы остальные приняли решение остаться среди своих камней, не рискуя переселиться в более пригодные для обитания, земли прерий. В горах трудно выжить — хоть природа и снабжала их, как пригодным для охоты зверьем, или преобразившимися растениями, на которых можно обнаружить съедобные плоды. Трудно, потому что среди ущелий бродили такие жуткие хищники, перед которыми любая волчья стая казалась щенячьим сбродом. Семейство огромных медведей, горный лев — порождение бывшей рыси, чудовищные кабаны, орлы — встреча с любым, из названных, означала только одно… К этому следовало добавить резкие перемены погоды, что вполне соответствовало данной местности, слепящее солнце сменялось стылым ветром, снег, выпавший час назад, таял на глазах, а через еще полчаса крупные градины могли насмерть забить неосторожного путника. В таких условиях и жили обитатели гор, находя их приемлемыми для своего существования. По степени риска, с ними могли сравниться только мрачные пески отравленной земли возле края Каньона Смерти, да жуткие заросли Соляных озер.