Мы надеялись, что среди них не окажется врагов. Горы опасны не только переменчивым климатом — достаточно паре хороших стрелков занять вход или выход из узкого ущелья — и весь отряд может полечь под ядовитыми стрелами. А то, что жителям гор знакомы яды, никто не сомневался. Во всяком случае, Свистун, сам до поры обретавшийся среди предгорья, вместе с Волосом и девушками, утверждал, что некоторые из ящериц, размолотые вместе с внутренностями, через пару дней начинают издавать такой жуткий запах, что разгоняют им всей хищников в округе. Они этим нередко пользовались — и, кто знает, не были ли там и другие ящерицы, в которых достаточно просто обмакнуть жало стрелы? Всякие люди шлялись среди огромных просторов прерий, но здесь мы хоть были дома — а предгорье, изученное слишком слабо, представляло собой довольно опасное место. Но и оно уступало настоящим горам. И одному небу было известно, что могло там ожидать наш отряд…
Чер был знаком с некоторыми из горцев — встречался, во время своих разведок и скитаний по горным долинам. Кого-то я знал сам, кто-то приходил на праздник Мены и даже посещал форт. Вообще, наши первоначальные прикидки о количестве людей в долине оказались неверны. Выживших, насчитывалось намного больше, чем считал Сова. Не все выбрали себе постоянное место, многие группы постоянно кочевали, кто-то уходил из одного клана в другой. Теперь мы думали, что постоянно в долине обитают куда как более тысячи человек. Возле болота, насчитывалось еще около трехсот, а в ущельях, сквозь которые пролегал путь наших разведчиков, может, еще столько же — но, точное число уцелевших не было известно никому.
Разведчики могли провести у подножия ледников не более месяца-двух. Дальше самым серьезным образом возникала угроза внезапного наступления зимы, со всеми вытекающими из того последствиями. Док не мог предсказать точного наступления холодов — наш календарь был настолько далек от реального, что, говорить определенно о сменах времени года, не отваживался никто. Да и сейчас мы не были уверены в удачном исходе предприятия — и полагались больше на удачу, чем трезвый расчет. Если совсем честно — я вообще не надеялся на пресловутое лекарство, которое посланники должны найти среди ущелий. Что искать, где? Вопросов намного больше, чем ответов. Проверить все, попадающиеся по пути растения на предмет их полезности… это даже не утопия. Гораздо больше меня и Сову интересовало иное — возможность найти выход на Ту сторону. Громадные ледники не пропускали никого и ничего — разве только само солнце могло пересечь эти вершины, и осветить пространства, находящиеся к югу от хребта. В случае удачи мы хотели собрать всех, кого сможем, и покинуть долину — если к тому времени чума не уничтожит уцелевших, или болезнь не утихнет сама собой. К этому тоже имелись предпосылки — прошло более семи недель со времени первого обнаружения заболевших животных, но, пока еще достаточно большие пространства прерий, оставались не подвержены пятнистой смерти. Нам оставалось следовать наказу Дока — поменьше бродить среди трав и очень осторожно выбирать животных для пополнения запасов мяса.
Имелась еще одна существенная проблема, решить которую, я был обязан незамедлительно. Надоевшая, хорошо знакомая и достаточно серьезная, чтобы ее игнорировать. Соль. Наши припасы опять заканчивались с катастрофической скоростью — все, заготавливаемое на будущее и впрок, требовало большого количества этого продукта. Не зря именно она стала в долине одним из самых дорогих эквивалентов прежних денег — наравне с изделиями из железа, производимыми в нашей кузнице. В прерии, лишь еще в паре становищ ковали железо — но их поделки сильно уступали изделиям Стопаря, имевшего более надежное оборудование и огромный опыт. Для кузницы требовалось дерево — вторая часть моей головной боли. Кузнец сжигал в топке столько дров, что наши мужчины только горестно вздыхали, видя, как мгновенно уменьшается поленница возле стены. Мне приходилось отрывать их от других дел и посылать в лес, где мы вырубили уже не менее половины гектара для своих нужд. Хорошо, что природа очень быстро восстанавливала утерянное — лес не только не уменьшался, а напротив, становился все ближе к Синей и форту. Правда, это был не прежний лес, состоящий только из деревьев — те лопухи и репейники, на которые раньше и внимания бы никто не обратил, сейчас стали как приличные дубы и сами походили на деревья больших размеров. Что до настоящих — те превратились в гигантов, свалить которых уже не было никакой возможности…
Еще в преддверии ухода отряда разведчиков, я отправил Будду к скалистому озеру. Змей, по уговору, заготавливающий этот продукт именно для меня, должен приготовить несколько больших мешков. Нести соль тяжко — и я пожалел, о несбыточном желании Чера. Пхаи свободно носились по травам, нам оставалось только с завистью смотреть на их мощные спины, на которые так удобно было бы навалить непосильный груз… Будда ушел не один — Леший тоже нуждался в соли, и выделил форту пять мужчин, из числа самых сильных. В свою очередь, вместе с Буддой вышло десять человек — и в форте, после их ухода, и ухода отряда, осталось меньше половины от прежнего числа.
Змей должен был встретить посланцев на берегу Скалистого озера, у южной его оконечности. Там он устроил небольшой тайник, где складировал кожаные мешки с драгоценным минералом. Еще один подобный, он с товарищами сделал ближе к Озерному поселку — готовился к Мене. Соль не давалась легко… Стычки с чудовищными порождениями происходили часто — и не редко им приходилось уступать место боя более страшным соперникам, столь не похожим на животных. Тем не менее, Змей и его люди выполняли свое обещание — с чудовищным риском добывали драгоценный минерал, тем самым давая возможность остальным селениям приобрести ее за более доступные вещи. О том, что соль для них приносят бывшие зэки, знали уже все — как и о моем решении, относительно этих людей. Не все это приветствовали, но некоторое уважение к моим решениям, все-таки дало возможность Змею относительно спокойно договариваться со старшинами. Они оставались жить этих опасных песках, лишь перебравшись несколько севернее — туда, где пески соприкасались с краем восточных прерий. Там имелась вода, встречались рощицы, где можно было разжиться съедобными фруктами, а главное — были соседи, с которыми Змей хотел завязать добрые отношения. Но, насколько мне рассказали на совете странствующие охотники, его замыслы не оправдались — как назло, ближе всех к бывшим зэкам оказалось становище Кремня… И такое соседство вовсе не устроило нелюдимого главаря этого стойбища. А я помнил о продаже Зои, девочки, оставшейся в живых лишь благодаря моему появлению среди трав. И помнил, кто ее продал, и кому…
…Мы собрались рано утром. Все уже стояли наготове, накормленные в дорогу неожиданно расчувствовавшейся Тучей — Бугай тоже шел в поход, и она вдруг дала волю слезам…
— Проверить обувь. Попрыгать. Ремни затянуть туже. — Чер осматривал строй разведчиков и у каждого находил что-то, требующее его внимания. Я не вмешивался — хоть опыт скитаний был у каждого, на этот раз слишком многое зависело как раз от слаженности действий, и требования Чера не казались завышенными.
— Огниво спрятать на груди. Второй нож — под мешок, на спину.
— А под рюкзак? — Трясоголов, в приход которого уже никто не верил, встал с краю и продемонстрировал чуть ли не настоящее снаряжение — крепкие, настоящие ботинки, перчатки, альпеншток, вместо томагавка, и упомянутый рюкзак. Более того — рядом с ним встал и брат Светлый!
— Вот уж удивил, так удивил… — Стопарь зло сощурился. — Нет бы, опоздал… никто и не обиделся. А теперь — отвечай, блин, за их сиятельства… Да еще и не один?
— Ты тоже, брат-рясоносец?
— Брат Светлый мое прозвище, если помнишь… — он решил не обижаться на мою язвительность и деловито указал на свой вещмешок. — Пастырь решил послать нас вместе, ибо силы ордена равны силам форта… и несправедливо вам одним нести всю тяжесть столь далекого похода.
