— По одной стреле. Круг — еще на тридцать шагов дальше! И снова — по команде!

— А почему так? — Ната тихо спросила, глядя на распоряжения следопыта.

— Все вместе? А так еще труднее… Когда один — есть время подумать, приготовится. А когда толпой — это нервы, это спешка, нельзя порисоваться, есть риск попасть своей стрелой в стрелу соперника. В общем — почти как на охоте.

— Или — на войне.

— Или на войне… — повторил я вслед за ней. — К ней тоже следует быть готовым. Кончится празднование — заставлю Ульдэ тренировать Ладу и Анну до седьмого пота. И с остальных не слезу!

— Меня не пощадишь?

— Тебя — в первую очередь. Жена вождя…

— Должна попадать в первую очередь? Ох, знала бы… — она лукаво усмехнулась, но потом стала серьезной. — Все, продолжают…

— Приготовились… Пли!

Волос не подавал знаков почти минуту. Затем, осмотрев мишень и все стрелы, замахал руками. Свистун, стоя возле Чера, спокойно комментировал:

— Элина — есть. Ульдэ — есть. Хельга… Нет. Птаха — нет. Будда — нет. Пума — есть.

— Три раза, вождь… — Чер обернулся ко мне. — Что будем делать?

— Скажи Волосу — мишень еще на двадцать шагов. Стреляем, пока не останется один.

— Как в жизни, да? — Элина передернула плечами. — Второго места не бывает?

— В жизни бывает все, — я ответил на взгляд своим, призывая ее соблюдать спокойствие. — И на соревнованиях — тоже. А вот при охоте второго шанса может и не предоставится. Тем более — когда охотятся на тебя… Либо, ты поразишь врага, либо, он убьет тебя. Выбор за тобой.

— В жизни бывает… — Элина кивнула. — Эх, чего только жизни не бывает! Знать не знала, что так вот, будет!

Чер выстроил оставшихся в линию, отдал команду — и три последних участницы выпустили стрелы. Они еще летели, когда Ульдэ резко дернулась и, ни на кого не глядя, отошла прочь.

— Что это?

— Думаю, она уже знает свой результат…

Я не ошибся. Волос указал только на двух девушек — и северянки среди них не оказалось. Меня это поразило — Ульдэ редко промахивалась. По-видимому, сыграло волнение… или, что-то еще?

— Пума и Элина.

— Давай так… — я быстро придумывал, как разнообразить соревнование и не затягивать его только одним видом. — Салли на скале?

— Да…

— Пусть кинет вниз корзину. Их там несколько штук — я знаю. Одно дело — стрелять в мишень, другое — в летящий предмет.

Девушки приготовились, а зрители оживились — это уже было интереснее круга, который почти сливался с травой.

— Бросай! — Чер еще опускал руки, которые сложил рупором, а обе девушки смотрели друг на друга с вопросом — кто попал? Корзина упала прямо мне под ноги — и в ней торчала стрела Элины!

— Победитель определен! — Чер положил руку на плечо красавицы. — Это Огненный Цветок, вождь! Твоя жена!

— Вот и угадай, кому приз предназначался? — Ната рассмеялась. — Оказывается, я его для Линки готовила!

— Ты и вручишь… — я подтолкнул ее к подруге. — Не тушуйся.

Ната подошла к Элине и поцеловала ее, нисколько не стесняясь обступивших их девушек. Джен, не принимавшая участия в поздравлениях, глухо бросила:

— Дожили… Раньше за такое — сажали. А теперь — милуются, словно так и надо!

— У Святоши научилась? — Стопарь, услышав ее слова, взъярился не шутку. — Учить будешь? А хоть и так — тебе, какое что? Да, у них и Дара — отношения иные… и нам не привычные. Но они, в отличие от того же монаха, их никому не навязывают и к этому не призывают. Это — их жизнь, не твоя! Сама хоть троих мужиков заводи — никто тебе слова не скажет! Время сейчас такое — поняла? Новое время, свободное…

Я задумался. Впервые Стопарь так открыто поддержал меня, вернее — мою семью. Хотя сам придерживался куда более консервативных взглядов. Впрочем, не будь у меня двух таких красивых и милых девочек, не сведи меня с ними судьба — каких взглядов придерживался бы я сам? Ведь не так давно я и сам с неким отторжением воспринимал такие же отношения, в семье Совы…

Соревнования продолжались. Теперь выступали борцы. Бугай, перестав помогать Черу, вышел в середину «арены», одетый только в набедренную повязку. Его могучий торс сделал бы честь любому культуристу, а скорее и превзошел бы последнего. Соперником сына кузнеца оказался Йети — и мы с содроганием увидели воистину чудовищную мощь зверочеловека. Он превосходил Бугая на целую голову, был еще шире в плечах, а его стопы буквально вминали землю под собой…

— Это же, сколько в нем весу? — пробормотал Стопарь, опешивший от вида противника, с которым предстояло сразиться его сыну. Леший, безмолвно возникший подле меня, негромко ответил:

— Примерно, как половина теленка от овцебыка. Точнее не скажу — весов нет. Но можем попробовать прикинуть в джейрах — тогда с пяток точно набежит!

— Утешил… — Стопарь сдвинул брови. — Что сам не вышел?

— Не мое это… — Леший пожал плечами, которые мало уступали по объему плечам самого кузнеца. — Да и возраст не тот.

— А у твоего… Йети? Ему сколько?

— За тридцать, — Леший похлопал старика, словно успокаивая. — Да ты не переживай. Ну, приложит малость о землю — лишний раз наука, что на всякую силу есть еще сильнее! А для будущего — пригодится. Чтоб не думал, что он самый крутой в прерии…

— А твой, крутейший, стало быть? — Кузнец неприязненно отдернулся. Леший с сожалением произнес:

— Зря ты так… Это вы соревнования объявили — а уж кто придет, тот и придет…

— Остынь, Стопарь. До убийства не дойдет, да и сынок твой не промах — еще неизвестно, кто праздновать будет? — я подержал своего помощника.

Леший лишь хмыкнул, но промолчал.

Борцы сошлись. Глядя на огромную фигуру Йети, который был еще мохнатее, чем Волос, наши как-то затосковали… Шерсть делала его настолько массивным, что, казалось, против Бугая выступил не человек (отчасти это было до сих пор под сомнением!) а горилла, причем гигантская! Разве только лицо Йети, спрятанное под густой порослью, не выдавалось вперед страшными челюстями, да отсутствовали клыки, присущие настоящему хищнику. Чер, отойдя на безопасное расстояние, скомандовал:

— Кто трижды окажется спиной на земле — проиграл. Бить нельзя, душить — нельзя. Подсечки, броски — можно. И помните — вы не враги, а борцы! Начинайте!

Йети сомкнул руки-лапы в воздухе — Бугай увернулся от ужасных объятий и сам поднырнул под громилу, обхватив его за ноги. Он покраснел, ухнул — и оторвал того от земли! Затем Бугай, с видимой натугой, крутанулся — и швырнул Йети вниз. Тот, не ожидая такого поворота, рухнул оземь всей своей массой, подняв целую тучу пыли. Чер крикнул:

— Есть! Спина коснулась земли!

— Только первый раз… — Леший удивленно посмотрел на арену. — Бывает…

— Ты знал, что ли? — Стопарь обернулся ко мне. — Что-то, легко очень.

— Не торопи события… — я раздраженно отмахнулся. — Йети — противник серьезный. Один раз получилось, больше не повторится. Но хоть не всухую…

Борьба продолжалась. Зверочеловек вскочил и теперь ходил кругами вокруг Бугая, выжидая удобный момент. Больше идти напролом он не собирался — усвоил полученный урок! Со стороны казалось, что мохнатая гора пытается подмять под себя голую мышь — так выглядел Бугай на фоне перерожденного, превосходившего его и ростом, и весом. А для зрителей они оба были гиганты… Хождение по кругу закончилось — Бугай решился на атаку и рванулся вперед. Йети перехватил его руки своими, вывернул их в стороны и ударил грудью — почти так, как поступал Угар, когда пытался таким образом сбить с ног крупную добычу. Бугай отлетел шагов на пять, приложившись спиной о землю. Чер произнес, с долей сожаления:

— Земля. Спиной коснулся Бугай. Один-один…

Сын кузнеца вскочил. Падение, в отличие от Йети, ничему его не научило — он снова ринулся вперед, стремясь опять подсечь ноги соперника. И снова Йети встретил его своими ужасающими лапами, но на этот раз, не грубой силой, а искусным движением обратив все мощь и напор Бугая в свою пользу — Йети просто развернулся на месте, швырнув и без того летевшего Бугая по ходу его движения. И, хоть в последний момент Бугай и смог вывернутся и рухнуть только на бок, от падения это не спасло. Чер, посмотрев, твердо сказал: