Это было не впервые — я уже видел, как умеет сражаться с врагами наш друг! Но почти все наши предыдущие стычки происходили, в основном, на расстоянии: мы подкарауливали бандитов и стреляли в них из луков, редко доводя до рукопашной. Сейчас же все получилось наоборот. Я не успел даже вмешаться, как он расправился со всеми! Первый из зэков, выскочивший на несколько шагов ближе остальных, вскинул угрожающе свою дубину и попер на индейца. Сова поднырнул под нее и подсек ноги бандита. Комель обожженной палки влетел в землю, а Сова уже поднимался на ноги, страшный в своей ярости, с окровавленной рукой, в которой он сжимал нож. Второй не увидев, что произошло, взмахнул оружием, скорее из желания испугать моего друга, чем рассчитывая попасть. Он не учел, что в такие моменты, и таких людей, уже ничто и никогда не запугает! Сова с легкостью отбил удар томагавком, а затем, крутанувшись на месте, всадил нож по рукоять в живот следующего противника… Я, подоспев, сбил с ног третьего, а Чер молниеносно свел руки на его шее. Все произошло за считанные секунды. Оставшись один, последний из засады, громко закричал и, не разбирая дороги, бросился бежать. Томагавк, описав в воздухе широкую дугу, попал ему точно меж лопаток. Беглец вскрикнул и, всплеснув руками, упал навзничь. Мы подскочили к нему одновременно:

— Где женщины? Скажи, или умри!

С губ раненого стекала густая кровь. Он широко открыл глаза, в ужасе смотря, как над ним склонилась голова индейца. Я мог ручаться, что тому никогда раньше не доводилось видеть нас вблизи!

— Там… — он прохрипел с натугой, пытаясь вскинуть руку и показать на лес.

Сова встряхнул его без всякой жалости:

— Говори! Жизнь твоя кончится, если ты забудешь нужные слова, быстрее, чем солнце зайдет за горизонт!

Пленник часто задышал, в горле у него заклокотало. Он умоляюще посмотрел на меня, но я менее всего был склонен сейчас щадить побежденного, помня о том, что уготовано нашим женам, если мы не успеем вырвать их из лап банды…

— Они… В ле… Лес… Бич велел… скорее!

— Бич? Они живы? Живы?

— Да… Девки… они живы. Сыч велел следить, за фортом…

— Сколько вас? Сколько всего вас было?

— За вами… Девять… В лесу еще есть… И ваша… она проткнула горло ножом Свену… Нас должны встретить — на выходе!

— Какой дорогой их поведут в Клан? Говори! Скорее!

Индеец свирепо подхватил раненого под руки и приподнял рывком на ноги. Тот безвольно повис, скривившись от боли.

— Где они сейчас? — я старался сдерживать дрожь в голосе, боясь услышать, что приказ Сыча не будет выполнен, и, в отместку за убитых, эти люди могут расправиться с девушками еще в лесу.

— Их тащат… к озеру. Парни хотели позабавиться с ними… Бич не дал… Там должны ждать дру… Пощадите!

Сова резко отпустил руки. Раненый стал падать, мелькнувшая сталь томагавка проломила ему череп, прежде чем тело коснулось земли. Сова посмотрел на меня, в полубезумных глазах сверкала ненависть.

— Мы бежим слишком медленно!

— Быстрее нельзя… — Чер, поравнявшись с нами, буквально тащил за руку, валившуюся с ног, Элину.

Индеец повернул к ней побледневшее лицо:

— У них наши жены, Огненный Цветок… Сова пойдет по следу банды, а вам нужно предупредить остальных!

— И потеряем время! — Я порывался вперед. — Их осталось всего лишь четверо — по одному на каждого!

— А дальше? Скоро начнутся сумерки, потом и вовсе все стемнеет. Кто гуляет по Черному лесу в такое время? А им, до скал — не далеко. Там, как я слышал, бандитов будет ожидать свежий отряд. А если Сыч уже окружил своими людьми форт и сейчас там идет бой? — Чер упал на колени, устало дыша и вытирая пот со лба.

— Нет! — Сова упрямо мотнул головой. — Им ничего не угрожает, они должны были только следить за нами! И этот не говорил, про форт! Но, раз так — пусть следопыт бежит в селение, за подмогой! Он быстр, как пхай! А ты, — Сова посмотрел на вымотанную погоней, девушку. — Должна так же быстро бежать в Озерный поселок и рассказать всем о случившемся! Если они и в этот раз откажутся нам помогать — Сова сам придет туда с вырытым томагавком войны!

Я на секунду задумался. Индеец поджал губы, весь подобрался, став похожим на изготовившегося к прыжку зверя… Во мне бушевала ярость — моя Ната была в руках этих мерзавцев! Одно только небо знало, что они уже могли с ними сотворить! Скорее всего, эта же мысль посетила и Сову. Он поднял голову, и я заметил, как в глазах шамана сверкнула молния.

— Пусть так и будет! Чер, беги в форт! Элина — в поселок! Лина… — я сглотнул, не в силах справиться с нервной дрожью. — Если Сыч завладеет Натой — конец всему… Объясни это им! Я не стану воевать из-за людей долины с бандой, пока она будет в их руках! Я иду вместе с Совой!

— Я буду бежать так быстро, как не бегал никогда раньше! Я приведу наших в поселок, уже к утру третьего дня, считая от этого! — Черноног, кивнув на прощанье, поспешно скрылся в травах.

— Лишь бы волки дали ему пройти по прерии… — сказала вслед Элина. Утерев слезы и отправляясь в путь, она обняла меня и тихо сказала: — Спаси ее, Дар!

— Беги и ты, родная! Беги, что есть мочи! Собирай всех, кто возьмется за оружие, и ждите нас в поселке! Теперь все зависит от ваших ног!

Я подхватил оружие и устремился за Совой — индеец уже мчался среди деревьев! Как мы бежали! Ветер свистел у нас в ушах, ветки больно хлестали по лицам и телу, песок и земля вылетали из-под ног. Я забыл, когда последний раз так мчался. Я старался отгонять от себя страшные мысли и, лишь, с тревогой посматривал на быстро темнеющее небо… Наши силы, были на исходе — такой бешеной гонки невозможно выдержать в течение стольких часов, а мы еще и старались ускорить свой шаг!

— Они успеют?

— Ноги Огненного Цветка длинны, сердце — неутомимо! Твоя скво будет в поселке еще к вечеру! Но поспешим, мы еще можем их догнать, если небо нам поможет!

— Что-то не похоже, что бы оно было к нам очень благосклонно!

Я с тревогой посмотрел наверх — тучи сгущались, становилось все темнее и темнее… Мы видели, как из-под наших ног шарахаются перепуганные зверьки, уступая дорогу. Степные и лесные, они нарыли множество нор, попадавшихся на нашей тропе. Я едва не попал в одну из них ногой, проклиная все на свете…

— Если не успеем, к ним присоединится помощь и тогда их уведут в горы!

Он имел в виду южную оконечность скалистого озера. Прямо за ним начиналась цепь холмов, постепенно переходящая в возвышенность Предгорья.

— Не успеем! — я упал на землю. — Между нами расстояние в несколько десятков километров! Как бы мы не спешили, они уже могут быть на выходе, а, если тот не солгал, и они встретили своих — в скалах, вдвоем, нам их не одолеть!

— Они не уйдут с женщинами далеко! Кроме того, дождь вот-вот начнется, и им придется переждать его в лесу!

Сова был прав. Но подмога, вышедшая навстречу этой группе, могла так же спокойно поджидать их под защитой густых крон. И тут, словно прорвав последнюю хрупкую преграду, с неба хлынул поток воды. Скорость нашего передвижения заметно падала, и без того уставшие ноги отяжелели от налипшей на них грязи, мы беспрерывно скользили по размокшей и вязкой земле. Вскоре мы остановились, не в силах больше сделать и шага…

— Не догоним, — отдышавшись, прохрипел я в отчаянии…

— Нет…

Сова, переведя дух, стал изучать примятый мох и ветви кустарника — мы наткнулись на место привала бандитов.

— Они будут в скалах раньше, чем мы подойдем к берегам озера… Они уже там. Я знаю, Дар, — он неожиданно спокойно посмотрел мне в глаза. — Ты хочешь волком мчаться по следу тех, кто увел маленькую женщину, хочешь омыть свой нож в крови этих людей! Но и Сова хочет того же! У него там Ясная Зорька, и она — последняя, из его рода…

— Говори…

— Кому-то из нас придется идти в поселок. Только все вместе, собравшись, мы сможем разгромить их окончательно! Ты хотел подготовиться к новой войне — Сыч нас опередил. Теперь, если дать им время — Сыч станет управлять нами, угрожая нашим женщинам. И рука индейца может дрогнуть… Или сейчас — или, никогда больше. Сова, пока мчался среди трав, уже решил для себя — пусть лучше Зорька умрет сегодня, или завтра… прежде чем ее именем, Белую Сову заставят зарыть томагавк войны. После того, как пленниц доставят в Клан, Сыч спуститься в долину, и все наши прежние старания будут напрасны!