Чер кивнул. Он попрощался с Шейлой — мы тактично отвернулись. До сих пор, никто так и не заметил каких либо, особых отношений, между прежней подругой его брата и самим Следопытом. Не заметили и сейчас…

Главари уголовников изменили тактику. Скоро мы увидели, как из поселка, остерегаясь и крадучись, выходит несколько человек, а, среди них — пару десятков женщин. Бандиты подталкивали их в спины, прячась, как за живым щитом. Мы опустили луки…

— Я не могу стрелять…

— И не нужно. У нас закончились припасы, а есть только траву, я пока еще не научился. Уходим.

Прикрываясь женщинами, группа бандитов спокойно прошествовала на восток и завернула в Пустошь — очередной караван с провизией и рабами для Клана… Да, мы могли перехватить их далее от поселка, где к врагу не успело бы подойти подкреплений, но я знал — стычка в степи приведет к жертвам не только среди зэков. Они тоже метко стреляли, не боялись рукопашной и порой часто шли напролом. Мы могли победить — и потерять большую часть своих людей. Я, как бы ни хотел помочь всем и сразу, останавливал сам себя. Жители прерий не воевали — они продолжали ждать. И я, стервенея от их нерешительности и трусости, молча и зло, позволял бандитам проходить мимо — мои товарищи были мне дороже, чем покорившиеся поселки…

— Чер еще не вернулся, это не хорошо и не плохо. — Прошло две недели, и мы держали совет. — Вероятно, Бес направился вдоль берега озера в Предгорье, а там и в ущелья, что находятся выше. Тогда целой дивизии не хватит, чтобы отыскать их след. Наверняка Чер последует за ними. Это означает, что мы не скоро его дождемся. Но он может и повернуть к реке… Не зная, что творится в голове Беса, я не хочу подвергать форт опасности внезапного нападения. От его группы мы еще отобьемся. Другое дело, если Сыч решит вывести к форту всех своих людей. Пусть немного поживут спокойно. Но — недолго…

— Мало еды, много раненых. — Сова лаконично подвел итог. — Нужны лекарства и оружие. Мои стрелы закончились.

— И мои. — Элина красноречиво указала на почти пустой колчан. Я пожал плечами — у всех одна и та же проблема… А кузню, с таким трудом выкопанную Стопарем в завалах старой фермы, мы так и не сумели отбить. Без нее умелец справлялся с возросшими заказами с большим трудом, а в условиях беспрестанной гонки среди трав и камней — вовсе перестал заниматься. И сейчас мы все страдали, переходя с уже привычных железных наконечников на, более доступные — костяные. Они воспринимались врагами как издевка, не раз и не два боевики, поднимая наши стрелы, хохотали и громко кричали вслед:

— Эй, дешевка! Выходи биться! Так и быть, перышки дадим настоящие! А то от ваших палок чесотка замучила!

Чесотка, не чесотка — но уступать я не собирался. Сова предлагал на время отойти от границ Озерного поселка, подлечить раны и еще раз попытаться найти сочувствующих. Я, соглашаясь, продолжал смотреть в сторону скал — враг жив, враг цел, враг силен и конца этой борьбе не предвидится…

И, все-таки, прежде чем оставить банду во временном покое, я хотел выследить и расправиться еще с одним человеком — без этого, считал ранее поставленную задачу выполненной не до конца. Иными словами — это был еще один штрих в том же самом Плане…

Чайка, пользуясь тем, что Сыч велел отрядить женщин на копку клубней, улучив момент, встретилась с Ульдэ. Она сообщила важную весть — растительная пища мало удовлетворяла растущие потребности бойцов, и главарь распорядился — скрепя сердце, как она сказала! — отправить на вылазку за продуктами еще один отряд. На этот раз — к большому болоту. Сыч рассчитывал, что, отвлеченные схватками в лесах и травах, мы упустим тех, кто должен обеспечить, уже начавших испытывать затруднение с продовольствием, бандитов. Вести их будет Муха — еще один подонок, принимавший участие в изнасиловании и убийстве Сони… Я не знал, почему мне запало в память именно это преступление — жертв, подобных ей, хватало везде, по всей долине. Но я знал, что не смогу спокойно спать, пока не расправлюсь со всеми, кто повинен в ее смерти. Может быть, еще и потому, что чувствовал в этом виновным и себя…

— Нужно все узнать точно! Сколько боевиков отпустит с Мухой главарь, куда именно они направятся? Край болот велик и обширен, затеряться среди камыша, проще простого.

— До Болота дойти не дадим. — Я угрюмо поднял уставшие глаза на Черепа. — Люди устал, провизии практически не осталось, но… Мы проследуем за ними. Покончим с этими — тогда и отступим.

Ната, Элина, Сова — все, кто оказался в тот момент рядом и принимал участие в совете, промолчали. Они могли возразить, привести кучу доводов — но ни один не стал перечить. В какой-то момент я заметил — мое слово стало решающим, даже если кто-то чувствовал себя более правым. Вот и на этот раз никто не стал спорить — хотя мог…

Муха и Грев — тот, к общему сожалению, тоже оказался в числе участников вылазки! — поступили не так, как мы ожидали. Наши набеги и постоянные стычки, дали о себе знать, и умный, и гораздо более дальновидный Грев, принял все меры для того, чтобы обеспечить безопасность своему отряду. Бандиты вышли из поселка ночью, при полной темноте. Проскользнув мимо нашего секрета, они тихо вышли к берегам Змейки, после чего круто завернули к востоку. Несколько часов быстрого хода — и банда углубилась в заросли восточных прерий, где уже могла не опасаться нападения. Грев знал, что мы караулим все проходы вблизи поселка, и преследовать его отряд просто некому. Разграбив до основания одно из дальних селений, он выгнал из стойбища всех жителей, и, связав их цепочкой, заставил нести всю поклажу на себе. Возвращались они, уже почти не таясь — бандиты шли внутри, защищенные этим своеобразным щитом человеческих тел. Я бессильно кусал губы — мы не могли напасть, без риска того, что они не начнут в злобе и ярости, убивать пленников.

— Пусть мой брат изобразит призыв волчицы!

На меня посмотрели с недоумением. Я повторил, обращаясь к Сове:

— Черт его знает, что сейчас за время года, может, до сих пор весна… А весна располагает! Не знаю, когда у хищников брачные игры, говорят, что такого, определенного времени сейчас нет вообще. Но видеть, как дерутся меж собой самцы за самку — доводилось. Это жуткое зрелище… Эти волки, когда бегут на зов, не видят ничего и никого вокруг.

Сова кивнул и, сложив ладони, взял в рот несколько камешков для создания вибрирующего тембра…

— Арр!..Уау!

Череп присоединился к нему — он тоже искусно подражал рычанию и крикам, множества из зверей, населивших эти земли.

— Рау! Уау!

Мы вжались в землю — носильщики стали испуганно пятиться и бросать свою поклажу, несмотря на угрозы и дубинки бандитов — они прекрасно знали, что могут означать эти завывания.

— Сейчас они объяснят Гриве… Так, он выставил вперед охранение — половину своих, с самострелами. Другие сторожат людей, чтобы не разбежались.

— Многие пострадают… Волки не станут разбирать — зэк это, или житель поселка.

Я промолчал, замечание Совы вполне могло получить подтверждение. Ната предложила:

— Будем отстреливать тех зверей, которые прорвутся сквозь заслон и бросятся на носильщиков. Тогда жертв станет меньше. Да и они сами, когда бандиты увязнут в драке, смогут убежать отсюда прочь!

Стая выскочила внезапно. И, хоть мы ее ждали, приготовившись к сражению, но появление бурых и желто-коричневых спин, своей стремительностью и натиском, едва не застало всех врасплох! Волки устремились на отряд… Свалка продолжалась немного — буквально, нескольких секунд. Умные, хоть и ослепленные зовом плоти, хищники быстро разобрались, что к чему, и покинули место боя. Они давно уже знали, как опасны для них люди, вооруженные дубинами и копьями. На месте сражения осталось два волчих трупа и два, сильно искусанных человека. К нашему облегчению — из числа уголовников. Половина носильщиков, побросав мешки и связки, успела разбежаться по кустам. Во время схватки, Муха — мы даже изумились такой трусости! — присел и чуть ли не ползком скрылся в зарослях, не собираясь рисковать своей шкурой. От радости я даже несколько растерялся, но быстро пришел в себя. Я указал Стопарю и Черепу: