Череп, молча, пожал плечами — что спорить? Мы вышли из-за кустов. При нашем появлении лежавший бандит вскочил, и сразу был сбит с ног. Череп спокойно поставил ему ногу на грудь и слегка сощурил глаза. Томагавк в его руке потихоньку описал дугу и приблизился к виску лежащего. Тот замер, боясь пошевелиться… Охранник с самострелом в руках повернулся на шум, но я, недвусмысленно навел на него лук. Повинуясь моему приказу, он счел за благо положить оружие на землю и лег лицом вниз. Третий, увидев происходящее, неожиданно резво кинулся в заросли — вслед метнулась Ульдэ…

— Все, все… Я сам! — тот, кто поторапливал женщин, послушно вытянул руки вперед. Я не стал дожидаться второго приглашения — заранее приготовленная веревка сразу обвила руки уголовника.

— Ты только не убивай, ладно? — он заискивающе посмотрел мне в глаза. — Мы же тебе ничего не сделали? И с Сычом вам ссориться не след — за нас он тут всех прикончит!

— Не грози, — я усадил его на землю.

Череп заставил второго перевернуться на живот и связал ему руки за спиной. Потом критически оглядел свою работу и подошел к нам:

— Я оставил ему жизнь — раз ты так хочешь.

Охотник вскользь прокомментировал все действия и, скрестив ноги, сам уселся возле моего пленника. Тот испуганно посмотрел на него:

— Значит, правду ребята говорили? Тут настоящие дикари есть, да? А куда же мы тогда попали?

— Не туда, куда надо, это уж верно… Лучше, уж прямо на небо, — я иронично бросил, усаживаясь поудобнее и делая знак появившейся Ульдэ приблизиться, но оставаться в кустах. Мы видели только троих — но кто мог поручиться за то, что не придут еще несколько?

— Жить всем хочется… Нет, а все-таки — вы кто? Мы и так перелаялись, гадая, что тут случилось — словно из преисподней, какие-то твари повылезали, а еще и люди все, странные!

— Это, скорее, вы из преисподней. Никогда не думал, что увижу столько зэков на свободе.

— Ааа… Ну да, да… Нас много! — он осекся, явно не зная, как себя вести.

Нужно было выяснить, есть ли еще бандиты поблизости. Мы на время оставили обоих связанных на попечение незаметной, по-прежнему скрывающейся в зарослях, Ульдэ, и направились к испуганно столпившимся женщинам. Я подозвал одну и спросил:

— Вы откуда?

Она ответила, боязливо поглядывая на лежавших уголовников:

— Из поселка, на озере… А ты кто?

— Так я и думал. Я — Дар. Я был у вас несколько раз. Раньше жил в городе, теперь возле реки. Мы из форта, что у двух скал.

Она вздохнула с облегчением:

— Слышала. Помнится, ты приходил с двумя такими молоденькими девочками?

— Они и сейчас со мной. А что происходит у вас? Работаете на этих? Сколько людей вас здесь сторожит? Должен, кто ни будь, прийти еще?

Она в сердцах плюнула и махнула рукой:

— Бардак! Пришли эти мордовороты, и все пошло кувырком. Теперь мы, как рабы, должны по несколько человек, под присмотром, выходить в прерии и искать им жратву. Не выполним нормы — в поселке, кто ни будь, будет расплачиваться своей шкурой. Охранники все… нет, одного не вижу. Больше никого — эти сами все считают, и работать заставляют. Сбежать нельзя, одного из оставшихся просто повесят… Без разницы — на кого палец Сыча укажет.

— Уже так делали?

— Один раз… А девкам молодым, вообще, прохода нет! Они, как звери, сразу норовят в кусты уволочь. Сыч — главарь их — не разрешает пока, вроде, типа заступник… Но разве они послушают?

— Слушают же… — проворчал, не поднимаясь, тот охранник, которого связал Череп. Он прислушивался к нашему разговору, старясь не упустить ни слова. В их троице он явно был главным.

— Не трогают? А Анну, кто увел в горы? А других девчонок? Нелюди вы! Хуже даже!

— Ничего с ними не будет, — хамовато заметил старший. — Ну, приголубят немного, так ведь не убудет с них от этого? Что нам, самим, друг с другом кувыркаться, что ли? Видно же — в поселке вашем, мужиков в три раза меньше, чем баб. Вот мы и поможем решить эту проблему!

— Замолчи-ка, ты… — решительно оборвал я зэка. — Лучше расскажи нам, все что знаешь.

Он вскинул голову:

— Это про что?

— Про все. Кто вы и откуда.

Уголовник задумался. Я видел, что откровенничать ему вовсе не хотелось, но страх перед нами, принуждал как-то спасать свою шкуру…

— А ты нас отпустишь?

— Все зависит от тебя самого. Или, от твоего приятеля. Как вести себя станете!

— Сыч нам головы снимет… Если узнает, что мы тут с вами базары разводим.

Я нахмурился:

— А мы можем это сделать прямо сейчас… Или, сомневаешься?

Я кивнул Черепу. Тот ухмыльнулся и, как бы играючи, взмахнул томагавком. Лезвие топорика вонзилось в землю, возле головы, лежащего бандита, слегка оцарапав ему, ухо… Он вскрикнул от испуга. Тот, что был с арбалетом, стиснул зубы:

— Ну и шутки у вас, кореша…

— Кореши твои там остались. А мы — жители долины.

— Это видно, — опять вклинился стрелок. — Слушай, так что здесь происходит, в самом деле? Крысы шастают — мы таких даже в шахтах не видели! Собаки — аж жуть берет! Растения диковинные — одного из наших живьем сожрали… Да и люди, тоже. Все в шкурах, как в книжках!

— А ты, оказывается, грамотный? Читал такие?

— Да не сразу в зону загремел, кое-что и закончил, по случаю, — он усмехнулся. — Семь классов общего получил, пока в училище не отправили…

— За что сидел?

— А за что у нас сидят? Шел-шел… Вижу, кошелек лежит. Поднял. Оказалось, чужой. Вот и срок сразу!

— Не ври, — резко оборвал его я.

Мне стало противно смотреть на их встревоженные рожи, стремящиеся скрыть под напускной бравадой, настоящий страх. Старший из бандитов гнусно улыбался, показывая гниловатые зубы и множество дырок вместо отсутствующих… Ульдэ вышла из-за кустов — она выполняла мой молчаливый приказ наблюдать за прериями и дорогой к поселку. После ответов работающих женщин, надобность в этом отпала. При виде девушки, зэки вообще замолчали. Темноволосая, с узко очерченной линией глаз, в свободной одежде, почти такой же, как у Элины, но еще более укороченной, она производила впечатление настоящей дикарки, словно спустившейся на землю с иллюстраций об истории древнего мира. Копье в ее руках и лук со стрелами, в колчане за спиной, дополняли наряд. Она уселась возле меня и брезгливо отодвинула ногу зэка древком.

— Догнала?

— Да. Отняла оружие, положила на землю. Связала. Он воняет. И эти тоже.

Я согласно кивнул — от уголовников исходил тяжелый запах.

— Вы что, годами не мылись?

Старший, широко открытыми глазами смотрел на девушку — он потерял на какое-то время дар речи. Тот, кто был караульным, попробовал вставить что-то…

— Та… Так разве бывает?

— Что?

— Да это, как его? Измерение, во!

Я невольно рассмеялся — преступник, с перепугу, вспомнил про распространенное когда-то мнение, о существовании иных миров, и привязал его к нам. Услышать такое из уст бандита, казалось нелепо…

— Нет, приятель. Ты ошибся. Мы все там же — на нашей земле и в том же времени. И мир — если ты такой уж начитанный! — наш, не параллельный.

— А она — кто тогда?

— Такая же, как и вы. Человек. Но намного лучше вас.

Я подумал, что с этим можно попробовать договориться — он проявлял больше интереса к разговору, чем его командир, все время озирающийся по сторонам.

— Уведи этого, — я указал Черепу на главаря. — А второй пусть полежит… пообщаемся. Ульдэ — проследи, что б старший не сбежал.

Охотник поднял зэка и отвел его в сторону.

— Это зачем? — неприязненно посмотрел оставшийся, на наши действия. — Есть будете?

Мы не сдержали улыбок. Даже Ульдэ, впервые за то время, как я ее увидел. Она так заразительно засмеялась, что пленник сразу повеселел.

— Аа… А то, я подумал — все, сейчас по кускам резать станете!

— Станем, — пообещал я. — Если молоть чепуху будешь, как дружки твои.

— Да я, в натуре, без…

Я решительно его оборвал:

— Ты можешь разговаривать нормально, без этой блатной распальцовки?