Я тоже отошел подальше — запах горелой плоти стал тяжелым, терпеть его было невыносимо… Один только Сова, по-прежнему, стоял возле костра, и словно не замечал падающих возле него искр и едкого дыма… Кто-то тронул меня за плечо.

— Ульдэ?

— Я узнала слишком поздно… Сова уже совершил погребальный костер?

Она не спрашивала — ее глаза были устремлены на пылающий жаром, огненный холм.

— Как видишь… Где ты была?

— В прерии много места для одинокой охотницы… Ее путь извилист — он не всегда пересекается с дорогами мужчин из форта.

— Спасибо за то, что пришла.

— Не благодари Ульдэ — в ее селениях не принято хвалить женщин.

— Почему?

— Там они не имеют прав, охотник Дар. Там женщины — Ульдэ — молчат. За них говорят их мужья… или отцы и старшие братья.

— Подожди… — я внимательно посмотрел на нее. — Так значит, твое имя, вовсе не Ульдэ? Это — название всего твоего рода?

— Какое это имеет значение, Дар?

Она пожала плечами и спокойно отошла по направлению к безутешной Зорьке и поддерживающей ее Салли. Женщины стали разговаривать между собой. Я встал возле Наты — она тоже крепилась из последних сил.

— Ты видела? Охотница пришла на похороны Дины…

— Она обязана Сове очень многим. Дар, как это нелепо… Не вовремя.

— Любая смерть, почти всегда, не вовремя…

Она вытерла слезу рукавом и молча прислонилась ко мне. Я положил на ее плечи свою руку. Девушка благодарно ткнулась мне в ключицу губами:

— Ты в порядке?

— Да… Я выдержу, Дар. Только очень жалко…

Она вздохнула. Я посмотрел на Элину, та находилась поодаль от нас вместе с Зорькой и Ульдэ.

— Ясная Зорька осталась одна…

— У нее есть Белая Сова… и Стара.

— Старуха не может быть ей подругой — между ними столько лет разницы. О чем такой молодой девушке говорить со знахаркой? А Сова — он, прежде всего индеец, потом шаман, далее мужчина и лишь в конце — муж. Зорьке будет очень одиноко…

— Мне бы очень хотелось им помочь… но как? Сова не примет ничьего сожаления. Я приглашу его пожить у нас, в форте. Но зная характер бродяги, не уверен, что он его примет.

Ната посмотрела мне в глаза:

— Ты не столь суров, как наш друг… Но, если бы, что ни будь, случилось с Линкой — я сейчас, наверное, каталась по земле от отчаяния! А Сова держит себя в руках.

— Мы ведь не знаем, какие у них были отношения?

— Они обе жили в типи индейца. Разве у них могли быть иные отношения, чем как у нас, с Элиной?

— Я не могу тебе ответить, Ната. Это чужая семья — и мне невозможно спрашивать об этом у Совы. Он говорил как-то, что не может себе представить, что будет разделять своих женщин — к кому и когда приходить на ночь. Наверное, меж ними была та же близость, какая существует между вами…

Ната не ответила. Она вопросительно взглянула в сторону женщин и вздохнула.

— Дар…

— Иди. Я все понимаю. Подойди к ним.

Ната отошла. Ко мне приблизился Стопарь.

— Все кончено, Дар. Нам нужно возвращаться…

— Подожди немного. Мы не можем уйти так сразу — это будет выглядеть плохо по отношению к Сове и его женщинам. Кроме того, я хочу позвать его и Зорьку к нам. Сова дождется, пока догорит последний уголек… соберет пепел и развеет его на ветру. Потом с ним можно станет говорить.

— Дар, ты помнишь о банде? Пока мы здесь — Сыч может прийти всей своей сворой.

— Я помню, Стопарь. И все-таки, нужно ждать…

Он склонил голову в знак согласия и умолк. Улучив момент, когда Ульдэ повернулась в мою сторону, я сделал ей знак рукой: — Подойди!

— Что хотел от Ульдэ вожак форта?

Я поморщился, заметив вслух:

— Между вожаком и вождем есть некоторая разница… Вожак, это больше подходит для стаи, а мы — люди.

— У нас были собаки, таскающие нарты. Самая сильная и умная — вожак. Иногда — самка. Но всегда — вожак! А родом управляли старейшины… Ульдэ поняла — Дар хочет называться старейшиной. Как говорит Сова — вождем. И, как он сам — шаманом всей долины!

— Я не претендую на всю долину. Но я позвал тебя не для того, чтобы пререкаться меж собой попусту… Ульдэ, скажи мне, когда ты видела в последний раз людей в синих куртках?

— Охотница повстречала двоих из них в прерии… — Ульдэ недобро усмехнулась.

Я спросил:

— И чем закончилась эта встреча? По твоей улыбке, вижу — она не похожа на обычную встречу охотников, идущих по следу зверя!

— Эти охотники пытались выследить Ульдэ!

— Им это удалось?

— Нет. Я сама зашла им в спину и разговаривала, положив их лицом на землю!

Я невольно улыбнулся. Невысокая, правда, крепкая — но девушка! — справились без посторонней помощи с двумя здоровыми мужиками, явно нерассчитывающих на сопротивление!

— Что они хотели?

— Что могут хотеть мужчины от женщины, повстречав ее в лесу? Они уговаривали меня стать им подругой на то время, пока мы находимся среди равнин!

— И что им ответила Ульдэ?

— Что она отрежет у каждого, их вонючие члены, и заставит съесть, поделив между собой!

Я с трудом подавил неуместный сейчас смех, рвущийся наружу — девушка вполне могла осуществить свою угрозу!

— А что еще говорили синие куртки?

Ульдэ равнодушно повела рукой в сторону:

— Уговаривали помочь им в поисках людей, способных пойти на охоту. Провести к самым дальним поселкам… Предложить свои услуги их вожаку — Ульдэ правильно на этот раз назвала главаря чужаков?

— Да. Они — это стая. Очень опасная, но предсказуемая. Похоже, эти чужаки не знали, что Ульдэ тоже относится к жителям форта… Ты их отпустила?

— Ульдэ — не Сова. Она не стремится убивать. Я отобрала у них оружие — палки с наконечниками из кости, и ножи. Прерии сами не дадут им выйти из трав.

Мы со Стопарем переглянулись — действительно, зачем убивать? В кустарниках долины, пока еще встречалось многое, из того, что запросто могло отправить на тот свет не одного бандита, а уж безоружных…

— Если им повезет — выйдут… А где это было?

— Недалеко. Два дня отсюда, на северо-запад.

Я прикинул. Выходило, что люди Сыча забрели на территорию, на которой раньше не появлялись. В Низины. Это охотничьи угодья свирепых стай — волчьих, или диких собак. И именно там мы встретились когда-то с гигантским змеем… Там редко пересекались тропы охотников долины, в основном, лишь из числа тех, кто предпочитал нападать на стада крупных животных: овцебыков или лошадей-пхаев. Нахождение в Низинах опасно само по себе — предательские ямы-зыбуны, гнус, растения, способные опутать неосторожного своими корнями, стремительные кошки… И там же попадались настоящие монстры, вроде перерожденных быков. Не овцебыков — а прежних, ставших огромными, с практически непробиваемой шкурой. Охота на них считалась делом слишком рискованным. Завидев их, вдалеке, мы предпочитали обходить животных на расстоянии — вступать с чудовищами в схватку на открытой местности, равносильно самоубийству. Возможно, так же поступали когда-то наши предки, увидев мамонтов — бороться с ними в открытую являлось делом абсолютно бесполезным! Их можно взять только хитростью — вырыв на пути яму, с кольями на дне…

— Их было только двое?

— Ульдэ не шла по следу людей — Ульдэ спешила к типи Белой Совы! Весть о несчастье разнеслась по прериям. Ульдэ хотела увидеть одну из своих подруг, до того, как ее отправит на небо священный огонь…

— Мне казалось, ты не имеешь друзей… Ты так близко знакома с Диной?

— Ульдэ знала ее под иным именем — Тихая Вода. Дар и его женщины не так давно поселились возле реки — они прежде жили в мертвом городе. А охотница всегда находилась в долине, и это первые люди, которых она увидела в начале эпохи Огненного Боренья. Так она узнала Белую Сову и его скво. Сова и его женщины приютили Ульдэ, в те дни… Они научили Ульдэ жить по-новому. Она стала лучшей ученицей!

— Я верю… — я спокойно отнесся к ее признанию. — О тебе много говорят, как о самой отважной девушке прерий! Но ведь такая жизнь у тебя началась много раньше… с рождения? Это мы, жители городов, внезапно оказались вырванными из своего круга. А ты лишь поменяла место жительства. Как, впрочем, и все мы… Но ты всегда одна, у тебя нет приятеля?