Но пока более явной угрозой оставались бандиты. Из отрогов леса, ни наши дома, ни скала, не просматривалась. Мешали, тянувшиеся густой грядой, заросли, заполонившие прежде почти голое пространство. Быстрорастущие, трудно проходимые, они надежно прикрывали нас от чужих и недобрых глаз. К сожалению, и наши наблюдатели на скале, вряд ли могли, что-либо увидеть, приди, кому в голову подползти к форту наподобие змеи…

Оставив в лагере всех — вчера лил дождь, и мы решили не ходить в степи на охоту! — я задумал посвятить день заготовке бревен. Идея оградить дома крепким и надежным забором-стеной, пришла не вдруг, но, лишь с появлением такого количества сильных рук, она могла стать реальностью. В лес собрались со Стопарем — я всем раздал поручения, и он один остался без занятий, с радостью ухватившись за предложенную возможность размяться. В последний момент пойти вместе с нами вызвалась и Элина, вроде, как для охраны, а на самом деле… Она все больше привязывалась ко мне, и Ната, относившаяся к ней, как старшая сестра, с улыбкой слегка ее подначивала. Линка ластилась, как кошка. Девушка полностью раскрепостилась — для нее не имелось запретов ни в чем! Разумеется, я не мог не ответить тем же — ее чувственность стала просто потрясающей! Она не стеснялась, как в первые дни, напротив… Даже Ната, хотя и не упускала случая разделить со мной ложе, не могла не отметить эту способность рыжеволосой красавицы. Более того, все чаще предпочитала уступать Элине, и та, полностью расцветшая с летним теплом, одним лишь случайным прикосновением своего бедра заставляла меня забыть обо всем на свете…

— Я захвачу одеяло…

Она шепнула мне на ухо и стремглав унеслась, не дав ничего возразить. Ната прижалась к моей груди:

— Я положила вам с собой поесть… Не задерживайся там, милый мой! — она поцеловала меня, шепнув на прощание: — Я скоро ревновать стану…

— К ней?

Ната пожала плечами:

— Ты прав, к ней — не буду. Но, к другим… Ульдэ?

— Не мели чушь. — Я сгреб ее в охапку. — Не веришь? Тогда идем с нами!

— Нет… Это уже будет не заготовка дров, а оргия! Нет, только подумать — какой она была? И, нате вам… Идите! Я тебе ночью отомщу…

Мы захватили с собой оружие — после стычки с людьми Сыча в роще, я решительно потребовал от всех не выходить даже на сто шагов от форта, не будучи вооруженным, хоть чем ни будь. Стопарь, отмахнувшись от лука, предложенного ему Тучей, взял большой, выкованный им самим, топор — одним видом он мог нагнать страху на самого свирепого Бурого, появись тот в нашем лесу. Я согласно кивнул — от кузнеца, как стрелка, толку мало… а топор в любом случае нужен — мы ведь именно за этим и шли.

— Если почувствуешь, что — не забудь, помни про сигнал.

Сова серьезно указал на раковину, висевшую на моей груди — ее протяжный гул было слышно далеко, и каждый из нас знал, что это может означать. С другой стороны, на вершине скалы давно сложен костер, дым от которого был бы виден издалека! Увидеть его — это значит, что в форт пришли чужие…

…Стопарь принялся за работу. Он вгрызался в стволы, перерубая их тяжелым и широким лезвием, толстые сучья я оттаскивал и складывал в отдельные кучи — в ход шло все. Элина, старясь не путаться под ногами, собирала всякую мелочь, и скоро набрала целую гору срубленных нами веток, покрытых густой листвой. Улучив момент, когда Стопарь скрылся в зарослях, я поманил ее к себе.

…Я прижался к ее губам, с упоением ощущая ответный позыв красивейшей из девушек долины! Только сознание того, что мы здесь не одни — Стопарь продолжал обрубать ветки где-то неподалеку, удерживало меня от того, чтобы не упасть вместе с ней на мох и опавшие листья, ковром, устилавшим землю под нашими ногами. Элина прикрыла глаза…

— Милый… Милый мой! Еще…

У меня все поплыло перед глазами — желание немедленно соединится с моей второй подругой, затмило всякое благоразумие…

— Иэх! — возглас Стопаря вернул нас на землю.

Здоровенный кузнец одним махом перерубил толстый комель и отбросил его в сторону, туда, где уже горой возвышались ветви с очищенного им ствола. Воздух вокруг был напоен ароматами свежей зелени, распустившихся цветов, сочных плодов и ягод. Пение появившихся в долине птиц, вначале умолкнувших при нашем появлении, вновь возобновилось. Было непривычно уху, слышать их переливчатые голоса, сливающиеся с тихим журчанием ручья. Чистая и холодная вода падала по обкатанной гальке на каменный выступ и пропадала далее, в лесу, унося с собою случайные сухие веточки и иголки, падающие в воду с высоких елей и сосен. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, ласкало наши лица своими лучами и играло золотистыми звездочками, когда попадало на смеющиеся и счастливые глаза девушки… Элина прижалась ко мне всем телом, подставляя моим рукам полную свободу действия…

— Возьми меня!

Я с трудом оторвал ее от себя, видя, как желание распалило ее не в меньшей степени, чем меня самого.

— Нельзя. Стопарь услышит… увидит. Потерпи до дома, солнышко!

Она решительно обвила мою шею руками и впилась долгим поцелуем в губы. Тело красавицы сотрясала чувственная дрожь. Может, между нами и не проявлялось такого духовного единения, какое существовало с Натой, зато в этом отношении Элина превосходила ее более чем сильно. Девушка, почувствовав, как рухнули все условные запреты прошлого, стремилась к физической близости в каждый подходящий — и неподходящий! — момент. Я понял, что если сейчас уступлю хоть секунду, то далее и сам не смогу найти в себе силы сдержаться!

— Элина!

Она смущенно и дерзко посмотрела мне в лицо:

— Дар, я хочу тебя. Хочу!

— Нет. Пойдем к Стопарю, — я повернулся, и, чувствуя на себе ее обиженный взгляд, сделал шаг по направлению к шуму, доносившемуся с того места, где наш кряжистый и мощный богатырь валил очередное дерево.

— С тобой мы заготовим куда больше дров, чем с Совой или Беном. Они не приспособлены для подобной работы.

Он утер пот с лица, и, не спеша, отпил из фляги, которую Элина протянула ему, дождавшись, когда силач решит передохнуть.

— Им и не надо. Сова — он ведь вообще, не от мира сего, ну а Бен… Что может этот негр в нашем лесу? Это не джунгли в Африке!

— Ты становишься расистом, Стопарь, — я усмехнулся.

Он добродушно засмеялся:

— Не-а. Это я так, не то сказал. Просто Бен, к подобному делу не приучен. Он ведь у нас кто? Салли говорит — инженер, у себя, в какой ни будь, Бананалулу. Ему топором махать несподручно. Вот рассчитать, как горн сделать — это да, это у него голова варит! Так пусть этим и занимается! А для такой работки и я сгожусь! А сил не хватит — сынка позовем. Уж он-то, нас обоих заменит, не думай!

— Придет его очередь — тоже здесь окажется… — механически заметил я. — Всему свое время. Нам — деревья рубить. Им — таскать отсюда в форт. Работы много. Есть у меня одна мысль, Стопарь — для этого понадобится много деревьев.

— Какая?

Он заинтересованно посмотрел на меня, отставив флягу. Элина подхватила ее и пошла к ручью — вода в ней закончилась.

— Частокол возле поселка соорудить — ума много не надо. Я иного хочу… Так, чтобы ни один зверь проникнуть не мог. Прежде всего, зверь двуногий. Улавливаешь? Не просто забор — настоящую стену! Каменную! Чтобы мы сами могли на ней стоять, и непрошеных гостей встретить, по-свойски!

— Ага. Ума, говоришь? Вроде, и впрямь — немудрено… Но, работы — втрое больше прежнего прибавится. А смысла — пшик. На стенах кому-то стоять надо. У их главаря башка тоже не из пня срублена — одни станут нас стрелами закидывать, другие по лестницам взберутся. Что тогда? Пока этих уродов столько — ни одна стена нам не поможет.

— Да… — Я вздохнул, соглашаясь с доводами кузнеца.

Мы поднялись. Я сам установил норму — двадцать стволов. Этого количества хватало, чтобы работать почти весь день. Стопарь обещал придумать, что ни будь, чтобы пилить бревна — в таком случае, это значительно упростило заготовку будущего стройматериала, да и дров для очага. Сбор сухостоя, обрубка ветвей, годящихся для этой цели, занимали слишком много времени.