Я приноровился, или, сыграли роль упорные тренировки, но я мог похвастаться, что уж из своего лука могу попасть, куда захочу… Ну, по крайней мере, на расстоянии ста шагов — точно. С этим — не получалось. Из восемнадцати стрел — остальные раскололись! — всаживал в мишень двенадцать-тринадцать. Две, так вообще, оставались словно заколдованными. Но, когда Ната в очередной раз собрала и принесла их, обнаружилось, что на каждой из них есть еле заметные выступ, ударяющийся о лук при стрельбе и отклоняющий полет. Когда я их срезал, Нате больше не понадобилось выискивать их вдали — все стрелы попали в цель с первой попытки.

— Ну вот, теперь твоя очередь.

Ната со вздохом взяла лук в руки и выстрелила. Я только вздохнул — у нее не имелось никаких задатков к стрельбе…

Мы возобновили тренировки — Ната упорно училась владеть оружием. Сказалось ли то, что я его облегчил, убрав одну стальную полоску, или появился какой-то навык, но стрелы, выпущенные ее рукой, стали лететь значительно дальше и точнее. Мы даже решили устроить соревнование — кто быстрее и метче сможет вогнать по десять стрел в мишень. Я легко обогнал ее на четыре, но зато одну она послала прямо в яблочко. Правда, у Наты из всех стрел в цель попало только пять. Все остальные Угар старательно подобрал и притащил к нашим ногам.

— Ладно, — я решил быть снисходительным. — У меня тоже не получалось сразу. В конце концов, это искусство, и нелегкое… Со временем научишься.

Я отвернулся, намереваясь уйти в подвал за ведром — Ната напомнила о том, что надо пополнить запасы в бочке. Когда вылез наружу, она, закусив губу, недоверчиво смотрела на мишень. Я присвистнул: — Все десять стрел, одна возле другой, торчали в доске, причем одна пробила ее насквозь.

— Это как? — спросил я несколько ошалело.

— Мне стало неприятно, что я все время мажу… Ну, вот… Разозлилась и швырнула самую тяжелую стрелу в мишень! А она попала! Тогда я начала кидать остальные и видишь — вот так.

— Ничего себе… — я забыл, про воду. — А ну-ка, попробуй еще раз!

Ната, увидев, что я заинтересован, взяла в моем колчане стрелу, и почти не целясь, метнула ее вперед, держа где-то в районе оперения. С резким свистом стрела унеслась прочь и влетела в землю возле самой мишени.

— Так. Ясно. Я за водой, а ты тренируйся. Или вот что…

Лучше всего Нате удавался бросок с самой тяжелой стрелой. Я подумал, что если ее специально утяжелить и слегка удлинить? Какая разница, чем Ната будет попадать в зверя, стрелой или… стрелой? Дротик — вот что ей нужно! Ната продолжала тренироваться, пробуя себя и с луком, и без него, а я спешно выстругивал из прутьев пару тяжелых дротиков. Насадил на них самые длинные наконечники, сознательно сделав оружие тяжелее. Оперения к ним не полагалось — при броске оно могло только помешать. Ната примерилась пару раз, потом резко взмахнула — дротик, с глухим стуком влетел в доску и расщепил ее надвое. Я, потрясенный, молчал. Это что-то…

— Ты доволен? — Ната смущенно смотрела мне в лицо.

— Доволен? Да ты просто молодец! — я заорал, подхватывая ее на руки. — Еще бы не доволен! Я копье так бросать не могу, да что там! Стрелой, пока первый раз попал, весь взмок! А ты — с первого раза! Дротиком!

Ната царапнула меня за грудь пальцами.

— Теперь гожусь на охоту? Можно меня брать?

— Возьму!

— А кто добычу нести будет?

— ?

— Ну, я ведь читала! — раньше, в древности, мужчины всегда добывали зверя, а нести его поручали свои женам… Чтобы у них руки оставались свободными, на тот случай, если какой-нибудь большой хищник решит, что с ним нужно поделиться.

— А… Какие проблемы! Поделимся. Я отдам ему тебя, а себе возьму добычу!

— Что? Ах, ты! Пусти! Пусти меня!

Я еще крепче прижал ее к себе, и мы повалились наземь, отчего я больно стукнулся головой, набив на затылке шишку. Ната, делая вид, что сердится, но не в силах спрятать улыбку, кусала меня за ухо, уверяя, что вначале она сама меня съест.

Оружие готово, оставалось найти дичь, для которой его можно применить. Но наше уединение не нарушал никто. Иногда, вечерами, пролетали вороны, не рискуя снижаться мусорной куче, где их зло облаивал Угар. Непрошенных гостей, подобных тому, которого мы нашли при возвращении, тоже не появлялось. Я до сих пор не мог вспоминать о нем без содрогания — настолько отвратительный был запах, исходящий от тушки. Мы поднимались на вершину холма и подолгу вглядывались во все стороны, надеясь и немного побаиваясь появления живого существа, годного на то, чтобы попасть на наш стол. Не беспокоился только Угар: он теперь подолгу пропадал в руинах и почти всегда возвращался с добычей — теми самыми мелкими зверьками, чью породу мы так и не смогли разгадать. Кроме нас, среди этих унылых развалин не было ни единой живой души. Из однообразия выход предложила Ната:

— Дар…

Я с наслаждением слушал ее голос, так соскучившись по возможности просто поговорить. Конечно, то, что это был человек противоположного пола, добавляло еще большую остроту, но я боялся пока даже лишний раз прикасаться к девушке…

— Дар, давай сходим к дальнему озеру. Когда мы ночевали возле Гейзера, ты говорил, там горячая вода бьет прямо из земли. Посмотрим, что это такое?

Разумеется, я согласился. Мы приставили к отверстию, ведущему в подвал, дверцу, подперли ее, чтобы она не распахнулась случайно, а, кроме того, я накидал на нее жидкой грязи. Если не стоять близко, то заметить что-то необычное трудно. Не хотелось, чтобы кто-нибудь, обнаружил наш дом… По крайней мере, когда его хозяев там нет.

Ната уже уверенно и ловко прыгала по камням, и я перестал беспокоиться. Нагрузившись всем необходимым, мы направились к озеру.

Ручья, по которому я раньше следовал, как такового, больше не существовало. На его месте широко разлилось озерцо, примерно метров сорока в диаметре. В одной его части из воды вырывался столб, периодически пропадая и появляясь вновь.

— Озеро Гейзера, где мы останавливались перед тем, как вернуться домой — не здесь. Это — новое образование. Оно севернее и намного ближе. Мы еще сходим к нему, если хочешь, — я показал Нате рукой направление. — А тут — просто не очень чистая вода.

Ната дотронулась до мути, подходившей к нашим ногам:

— Теплая… Не обжигает, а просто теплая. Давай искупаемся?

— Что ты? — я даже вздрогнул. — В такой грязи? Посмотри, сколько в ней всего! Не-ет… Я пас. Да и тебе не советую.

— Жаль… В бочке мыться так неудобно.

Она с сожалением зачерпнула воды и поднесла ее к глазам.

— Ой, какая гадость! — она резко дернула ладонью, смахивая с нее капли.

— Что там?

— Такие маленькие червячки… фу!

Я недоверчиво посмотрел на воду:

— Тебе показалось, наверное. Такой холод… как бы они выжили?

— Вода ведь теплая?

Ната была права. В такой воде на самом деле могли комфортно существовать мельчайшие организмы. Тепло, поступающее изнутри, поддерживало жизнь в водоеме, и возможно, не только в нем — от озера в сторонку уходил змеистый след.

— А вдруг, там что-нибудь водится? — Ната заинтересованно указала в сторону канавы. — Раз есть червячки, то, может быть, и те, кто ими питается?

— Есть, — спокойно ответил я. — Только вряд ли рыбы. Скорее, какая-нибудь гадость, с жабрами и в чешуе, да еще с зубами и рогами на морде! Впрочем, одну такую я пробовал… Ничего, нам, с Угаром, понравилось.

— В этой луже?

— Нет, в другой. Она побольше и намного дальше отсюда.

Она с сожалением произнесла:

— И все же жаль… Мне так хотелось искупаться.

— Я предоставлю тебе такую возможность. Только, в другой раз, — я озабочено смотрел на небо. — А пока давай-ка делать ноги…

Над нами что-то происходило. Облака стремительно передвигались, закручиваясь в штопор, а на поверхности земли не было даже ветра.

— Видела подобное? — я указал на небо.

— Нет, — она запрокинула голову. — Не приходилось. Что это?

— Если бы я знал. С одной стороны, вроде как стрелой достать можно. А на самом деле — с полкилометра, не меньше. Там настоящий ураган! Как бы он не спустился пониже…