Григорий был столь щедрым на милостыню, что снабжал необходимым не только здешних монахов, но и находившихся далеко и даже живущих на горе Синай. Ведь у него были записаны имена всех нуждающихся, и он щедро оказывал им помощь. Он также ежедневно приглашал к своему столу любых странников; однажды среди них появился один, и Григорий, по своему смирению желая полить воды на его руки, повернувшись, взял кувшин. Но внезапно он не обнаружил того, на руки которого он хотел полить воды. И когда он дивился про себя этому происшествию, той же ночью в сновидении Господь сказал ему: «В другие дни ты принимал Меня в членах Моих, вчера же ты принял Меня во Мне самом».

Когда Григория ложно обвинили перед императором Маврикием[561] и его сыновьями в убийстве некоего епископа, он так написал в письме[562], посланном им /f. 265c/ апокрисарию: «В одном только убеди правителей наших, что если бы я, их раб, пожелал вмешаться в погибель и поражение лангобардов, то сегодня народ лангобардов не имел бы ни короля, ни герцога, ни графов и пребывал бы в полном беспорядке. Но поскольку я страшусь Бога, я ужасаюсь при мысли о смерти даже одного человека». Вот каково было смирение Григория, ибо, хотя он и был верховным понтификом, он называл себя рабом императора и величал его своим правителем! Вот какова была его безупречность, ибо он не захотел дать согласия на смерть недругов своих! Когда же император Маврикий преследовал Григория и Церковь Божию, Григорий среди прочего так написал ему[563]: «Поскольку я грешен, то полагаю, что Вы тем более будете угодны Всемогущему Богу, чем более будете притеснять меня, Его скверного раба». Итак, из вышесказанного ясно, как превосходно смирял свой нрав блаженный Григорий. Ведь он говорит: «Я ищу преуспеяния не словесного, а нравственного». В самом деле:

Так сказал некий поэт[564], и сказал он неправду, ибо учил многим мерзостям.

А кто хочет иметь достойные нравы, пусть читает, и запечетлевает в сердце своем, и исполняет на деле Книгу сына Сирахова, которую греки не без основания называют Панарет, от слова «pan», что означает «всё», и слова «arethos», что означает «добродетельный», так сказать, «вседобродетельная книга»[565]. Об этом сказал сын Сирахов, 50, 29–31: «Учение мудрости и благоразумия начертал в книге сей я, Иисус, сын Сирахов, Иерусалимлянин, который излил мудрость от сердца своего. Блажен, кто будет упражняться в сих наставлениях, – и кто положит их на сердце, тот сделается мудрым; а если будет исполнять, то все возможет; ибо свет Господень – путь его». И еще, 51, /f. 265d/ 31: «Приблизьтесь ко мне, ненаученные, и водворитесь в доме учения» и так далее, до конца книги. О том же говорит сын Сирахов в другом месте, 24, 37: «Видите, что я трудился не для себя одного, но для всех, ищущих премудрости».

Но нравы достойны тогда, когда имеющий богатство ради любви к Всевышнему Богу творит добро нищим Христовым. Этому учит сын Сирахов, 29, 12: «Ради заповеди помоги бедному и в нужде его не отпускай его ни с чем». И много наставлений на эту тему там же дает сын Сирахов. А где Бог дает эту заповедь, слушай, Лев 25, 36–37: «Бойся Бога твоего: [Я Господь,] чтобы жил брат твой с тобою; серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли». То же, Втор 15, 4: «Разве только не будет у тебя нищего: ибо благословит тебя Господь на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел». И ниже, 15, 11: «Ибо нищие всегда будут среди земли [твоей]; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей». За это восхваляется добродетельная жена, Притч, последняя глава (31, 20): «Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся». И заслуженно, ибо, как говорит Мудрец, Притч 19, 17: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его». Это было явлено в Григории[566], коему ангел сказал, что в тот час, когда он велел дать серебряные денарии потерпевшему кораблекрушение, Бог предназначил ему стать верховным понтификом. Ведь блаженный Григорий охотно подавал нищим. Посему к нему подходит то, что читаем об Иове, 31, 16–20: «Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы? Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота? Ибо с детства моего росло со мною сострадание и от чрева матери моей изошло оно[567] (это во многом подходит блаженному /f. 266a/ Николаю[568]. – Прим. Салимбене). Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без по-^ 266 а крова, – не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?» (Сие во многом подходит блаженному Мартину[569], который разделил с нищим хламиду.)

Не так поступает тот, о котором говорится, Притч 17, 5: «Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его». Вот на таких сетует Господь, Ис 28, 12: «"Вот – покой, дайте покой утружденному, и вот – успокоение". Но они не хотели слушать». Посему говорится, Притч 21, 13: «Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан». Пример – тот богатый, который ничего не давал нуждающимся и полностью был предан чревоугодию и роскоши, и не хотел слушать ни мессу, ни Евангелие. И когда священники и клирики пели по нему усопшему «Вечный покой», Распятый заткнул пальцами уши Свои, говоря, что Он никоим образом не хочет слушать того, кто отказывался слушать слово Его. Посему Товит наставлял сына своего, говоря, 4, 7–8: «Из имения твоего подавай милостыню. ... Ни от какого нищего не отвращай лица твоего», – и многое другое говорится там о милостыни. «Тогда и от тебя не отвратится лице Божие. Когда у тебя будет много, твори из того милостыню, и когда у тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу». Сии наставления Григорий подкрепляет такими словами[570]: «Когда мы даем нуждающимся что-либо необходимое, мы раздаем не наше, а отдаем принадлежащее им». И еще[571]: «Творящий милостыню дает не тому, кто принимает, а Тому, из любви к Которому он издерживается». А то, что говорится у Иова, 31, 32: «Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему», /f. 266b/ – все это исполнил Григорий и многие другие; о них мы читаем в Послании к Евреям, 13, 1–2: «Братолюбие между вами да пребывает. Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам». Поэтому говорит блаженный Петр, 1 Пет 4, 9: «Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота». Ибо за это Господь одобрит избранных, Мф 25, 35: «Был странником, и вы приняли Меня».

Что же касается слов сына Сирахова, 19, 26: «По виду узнается человек, и по выражению лица при встрече познается разумный», – с этим согласуются слова другого Мудреца, Еккл 8, 1: «Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется». Был у нас в ордене братьев-миноритов некий министр по имени брат Альдевранд, и был он из города Фьеньяно, что в Имольском епископстве. О нем брат Альбертин из Вероны, чьи проповеди памятны всем, в шутку говорил, что он получил безобразный облик от Бога. В самом деле, у Альдевранда была уродливая голова, напоминавшая по форме шлем древних, и на лбу – множество волос. А когда ему приходилось петь в восьмидневие Эпифании начало известного антифона «Голова дракона», братья смеялись, и сам он смущался и краснел. Я же вспоминал известное изречение Сенеки[572]: «Какова, по твоему мнению, душа того, чей внешний облик так безобразен?»