В вышеозначенном году[2154] два короля со своими войсками вступили в сражение и бились жестоко, а именно Рудольф, король Римский, избранный императором по воле папы Григория X[2155], и король Богемии[2156]. Итак, они сошлись в сражении, и король Рудольф одержал победу и убил короля Богемии; оба они были большими друзьями ордена братьев-миноритов.

В том же году, в день апостолов Филиппа и Иакова, то есть в майские календы [1 мая], в правление папы Николая III, произошло землетрясение в Анконской марке, до того сильное, что провалились две трети Камерино и погибло множество людей обоего пола. Фабриано, Мателика, Кальи, Сан-Северино и Чинголи – все эти замки были разрушены. А также Ночера Умбра, и Фолиньо, и Спелло. И за короткое время все те замки, что находились в этих горных краях, потерпели большой ущерб. Также три горы, между которыми были искусно построены два водоема и замок, соединились друг с другом и осели, а водоемы и река, отведением которой и образовывались водоемы, полностью были поглощены /f. 418c/ землей. И этот замок полностью был поглощен землей. В Романье и в горах между Флоренцией и Болоньей были разрушены замки и множество построек, и много людей обоего пола задохнулось под развалинами. И такой страх охватил всех в этих краях, что никто, и даже сам господин кардинал Латин, папский легат, не решался находиться под крышей. Много мирных договоров было заключено в Анконской марке и в других местах «от страха и ожидания» (Лк 21, 26) грозящего землетрясения.

Также в вышеназванном году при посредничестве кардинала Латина, члена ордена братьев-проповедников[2157], был заключен мирный договор между болонцами и жителями Романьи.

Также в этом году, незадолго до дня Всех Святых [1 ноября] жители Пармы были лишены церковного богослужения из-за двух женщин, которых сожгли в вышеназванном городе как еретичек; одну из них звали госпожа Алина[2158], а другая была ее служанкой; а также из-за братьев-проповедников и кардинала Латина.

Также в этом году, незадолго до Рождества Христова, во второй раз были изгнаны те, что пришли в Болонью с миром, а именно Ламбертацци, за то, что хотели они быть на равных со сторонниками Церкви.

Также в вышеозначенном году происками и подстрекательством некоего капитана наемников по имени Чекко Тоско из Флоренции был убит Франческо Каватурта из Пармы. Ибо на крик этого Чекко явился Гульельмо Бестиарио деи Ламбертини из Болоньи с несколькими негодяями и пронзил господина Франческо мечом во дворце болонской коммуны, и разрубили они его на куски и выбросили из дворца, словно жалкую падаль. Болонским подеста в то время был господин Гульельмо Путаджо из Пармы, а брат Гифред Пагани из Пармы был гвардианом братьев-миноритов в Болонье.

Также в том году явились ложные чудеса некоего Альберто, который жил в Кремоне и был в одном лице вина разносчик, одновременно и распивщик, и далеко не праведник. После его смерти, как говорили, Бог сотворил много чудес в Кремоне, в Парме и в Реджо. В Реджо – в церкви святого Георгия и блаженного Иоанна Крестителя. В Парме – в церкви святого Петра[2159], что возле Новой площади. Там собирались все виноторговцы, то есть разносчики вина, города Пармы, и счастлив был тот, кто мог к ним прикоснуться или дать им что-нибудь из своего добра. /f. 418d/ То же делали и женщины. И создавали сообщества по кварталам, и выходили на улицы и площади, чтобы, собравшись вместе, идти процессией к церкви святого Петра, где находились останки этого Альберто[2160]. И несли кресты и хоругви, и шли с пением, и дарили порфир, бархат и шелка и много денег. А потом все это виноторговцы делили между собой и присваивали себе[2161]. Видя это, приходские священники старались, чтобы этот Альберто был изображен в их церквах, дабы получать больше приношений от населения. И не только в церквах писали в то время его образы, но даже на многих стенах и в портиках в городах, в селах и в замках. Понятно, что это делалось явно против установлений Церкви, ибо ничьи мощи не должны быть предметом почитания до того, как это будет одобрено Римской церковью и человек будет причислен к лику святых; а также никого нельзя рисовать где бы то ни было в образе святого до того, как Церковь объявит о его канонизации[2162]. Поэтому епископы, допустившие такие злоупотребления в своем дистретто или в своем приходе, пожалуй, заслуживают того, чтобы их лишили епископства, то есть следовало бы вообще лишить их епископского сана. Но нет того, кто исправлял бы ошибки и обуздывал злоупотребления. И поэтому любому епископу, поддерживающему такое, можно совокупно сказать эти слова Захарии, 11, 17: «Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет». /f. 419a/ Всякий же, кто не принял участия в этих церемониях, считался почти что еретиком и завистником.

И миряне громко и вслух говорили братьям-миноритам и проповедникам: «Вы думаете, что никто, кроме ваших святых, не может творить чудес, но теперь ясно, что здорово вас обманули». Но быстро очистил Бог от позора рабов и друзей Своих, показав «лжецами обвинявших» их и наказав положивших пятно на людей избранных (Сир 11, 31). Ибо, когда пришел какой-то человек из Кремоны, заявивший, что он принес кусочек мощей этого святого Альберто, а именно мизинец правой ноги, то сразу собрались все жители Пармы от мала до велика, как мужчины, так и женщины, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12), священники и миряне, и все монахи, и в великой процессии с песнопениями принесли этот палец в кафедральный собор, то есть в церковь Преславной Девы Марии. Когда же этот палец возложили на главный алтарь, приблизился к нему господин Ансельм ди Сан-Витале, каноник кафедрального собора и иногда – викарий епископа, и дал ему целование. И когда он почувствовал чесночный запах, то есть зловоние, и объявил о том другим священнослужителям, они и сами увидели и поняли, что они обмануты и сбиты с толку, потому что обнаружили всего лишь одну дольку чеснока. Так были одурачены и выставлены на посмешище жители Пармы, ибо они «пошли за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5). В Кремоне жители хотели доказать, что в церкви, где был похоронен этот Альберто[2163], Бог творит через него бесконечные чудеса, и потому и из Павии и из других частей Ломбардии стекалось множество больных, «чтобы избавиться от болезней своих» (Деян 5, 15)[2164]. Приходили также из Павии /f. 419b/ в Кремону многие знатные дамы со своими дочерьми, одни по благочестию своему, а другие – в надежде получить полное телесное исцеление. Но «не было отвечающего» (Ис 66, 4), «и никто ... не открыл рта, и не пискнул» (Ис 10, 14). Об этом говорит Иеремия, 14, 22: «Есть ли между суетными богами языческими производящие дождь? или может ли небо само собою подавать ливень?» И потому сильно заблуждается грешник или больной, отказывающийся от известных святых и обращающийся к взыванию, не заслуживающему того, чтобы его услышали, как говорится в Книге Премудрости Соломона, 13, 18–19: «О здоровье взывает к немощному, о жизни просит мертвое, о помощи умоляет совершенно неспособное, о путешествии – не могущее ступить, о прибытке, о ремесле и об успехе рук – совсем не могущее делать руками».