Следует заметить, что лучшими являются те прелаты, которые даются от Бога, чем те, что избираются людьми, как это ясно на примере блаженного Амвросия, и блаженного Николая, и многих других, избранных по воле Божией, и на примере блаженного Севера, архиепископа Равеннского, избранного благодаря голубке[675], и на примере многих других высших священнослужителей Равенны. По-видимому, их имел в виду Господь, когда предсказал, Иер 3, 15: «И дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас с знанием и благоразумием». «Каждый будет пасти свой участок», Иер 6, 3. Итак, поскольку лучше других те прелаты, которые даются от Бога, чем те, которые избираются людьми, то, когда избирали в апостолы Матфия, другие обратились к Господу со словами, Деян 1, 24: «Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал». Однако в случае, если прелатов должны избирать подчиненные, пусть они избирают обладающих чертами, которыми наделяет их блаженный Бернард[676]: «Следует избирать таких, которые являли бы себя пред царями Иоанном, пред египтянами – Моисеем, пред блудодеями – Финеесом, пред идолопоклонниками – Илией, пред алчными – Елисеем, пред лжецами – Петром, пред клеветниками – Павлом, пред торговцами – Христом»[677].

Выше мы сказали[678], что для сохранения монашеских орденов необходима частая и своевременная смена прелатов. И этому есть три причины.

Во-первых, что касается прелатов, то, когда они долго главенствуют, они становятся слишком высокомерными, то есть глупеют от гордыни; сие раскрывается в Сауле, о котором мы читаем, 1 Цар 13, 1: «Год был по воцарении Саула», то есть он был как бы годовалым младенцем[679], ибо был смиренным в начале царствования до такой степени, что когда его искали, чтобы поставить царем, он скрывался в обозе. Позже Самуил сказал ему, 1 Цар 15, /f. 275c/ 17: «Не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главою колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем?» Обрати внимание, как смирение возносило Саула. Но когда он захотел силой удержать царство, он услышал от Самуила, 1 Цар 15, 26: «Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем». И спустя немного: «Ныне отторг Господь царство Израильское от тебя и отдал его ближнему твоему, лучшему тебя» (15, 28). Возвращаемся к главе 13, 1: «И другой год царствовал он над Израилем», то есть справедливо правил народом, в остальные годы царствования он был подобен тирану, а не царю. Тиран – это тот, кто жестоким правлением подавляет народ.

Во-вторых, что касается подчиненных, то для тех из них, кто имеет плохого прелата, является большим утешением, когда его убирают от них. Посему Господь говорит, обещая собранию подчиненных, Ис 10, 27: «И будет в тот день: снимется с рамен твоих бремя его, и ярмо его – с шеи твоей; и распадется ярмо от тука».

В-третьих, еще раз о прелатах: ведь если они хорошие, то вовсе не обязательно, чтобы их хорошие качества приносили им вред. Поэтому большим утешением для них является или должно являться, когда люди не садятся им на голову и когда они удаляются от плохих подчиненных, как удалился блаженный Бенедикт[680] от тех монахов, которые хотели его отравить. В этом случае любой хороший прелат, удалившийся от плохих подчиненных, может сказать то, что сказал Иаков, Быт 30, 30: «Когда же я буду работать для своего дома?»

О Тиберии[681], редко менявшем прокураторов

Но если кто возразит, ссылаясь на Тиберия, редко менявшего прокураторов, можем и мы превосходно ответить, приведя наше возражение. Но прежде обратимся к самой истории Тиберия:

Иосиф[682] сообщает, что император Тиберий проявлял упрямство во всех делах своих. Вот почему, когда он ставил прокураторов в провинциях, он их менял с трудом или никогда не менял. /f. 275d/ Так как его частенько спрашивали об этом, то есть почему он не меняет прокураторов, он отвечал, что этим он щадит простонародье. Ибо прокураторы, зная, что их прокураторство непродолжительно, непременно проявляли бы свою власть тем жесточе, чем она кратковременней. А пришедшие им на смену расхищали бы все, что ни находили. Это он показал на примере одного раненого: когда тот лежал на дороге и не отгонял рой мух от раны, к нему подошел некий человек и, подумав, что тот обессилел, отогнал мух, облепивших рану. А раненый сказал ему: «Ты сделал мне плохо, потому что мухи, которых ты отогнал, уже напились моей крови и не так мучили меня, а вновь налетевшие будут жалить меня больнее». Так и вновь поставленные прокураторы и чиновники относятся к подданным более жестоко.

Мы рассказываем об этом примере с Тиберием потому, что он, редко менявший прокураторов, поступал правильно, ибо поистине вновь поставленные прокураторы, зная, что их скоро отрешат от места, опустошают кошельки подданных и обманывают, как могут, ибо они сознают, что времени у них мало и больше им не удастся распоряжаться. Но и среди них встречаются совестливые и богобоязненные. Мы видим, что в наши дни в городах Италии дважды в год меняются капитаны и подеста, и они отменно и осуществляют /f. 276a/ правосудие и правят. Вступая в должность, они клянутся сохранять статуты, принятые мудрыми людьми города, куда они пришли. Кроме того, при них есть судьи и советники, которые руководствуются законом старейшин, по совету которых они все делают. Воистину, как «бесконечно число глупых»[683] (Еккл 1, 15), так «множество мудрых – спасение миру» (Прем 6, 26). Итак, если светские мужи хорошо управляют городами в течение небольшого срока, насколько лучше монахи, имеющие устав и установления предков, и совесть, и богобоязненность, могут осуществлять правление свое?

Итак, по приведенным выше доводам залогом сохранения монашеских орденов является частая смена прелатов. Что касается этой главы, да будет сказанного достаточно; перейдем к другому. И можно будет назвать весь этот трактат, относящийся к брату Илии, «Книгой о прелате». В ней мы изложили недостатки брата Илии и плохих прелатов, а также достоинства прелатов хороших. Не случайно сопоставление противоположностей дает более яркую картину. Об этом говорит поэт[684]:

Иероним говорит по этому поводу: «Ибо только в сравнении с добродетелями обнаруживается порок»[685].

Далее, седьмым недостатком[686] брата Илии было то, что у него было страстное желание жить с блеском, роскошью и пышностью. И в самом деле, он редко выезжал куда-нибудь, кроме как к папе Григорию IX и к императору Фридриху II[687], коих он был близким другом, и к Святой Марии делла Порциункола[688], где блаженный /f. 276b/ Франциск основал орден братьев-миноритов и где он почил, и в монастырь в Ассизи, где находятся для поклонения мощи блаженного отца Франциска, и в обитель Челла ди Кортона, славящуюся своей красотой и благолепием, которую он приказал специально построить в Аретинском епископстве. И он находился либо там, либо в монастыре в Ассизи. У него были верховые лошади[689], откормленные и крепкие, и всегда он ездил верхом, даже если переезжал на расстояние в полмили из одной церкви в другую. И так он поступал вопреки Уставу, в котором записано[690], что братьям-миноритам «не дозволяется ездить верхом, кроме как вынуждаемым болезнью или крайней необходимостью». Кроме того, домашними слугами у него были, как у епископов, отроки-миряне[691], одетые в разноцветное платье, во всем ему помогавшие и прислуживавшие. Он также редко разделял трапезу в монастыре с другими братьями, но всегда вкушал пищу отдельно в своих покоях, один, по слову скупого, Сир 11, 17: «Я нашел покой и теперь наслаждаюсь моими благами». Сие было, по моему разумению, величайшей невежливостью, ибо