О том, как маркиз с почестями похоронил епископа Тортоны и даже сам нес гроб с его телом, как бы желая этим показать, что не имел отношения к тем событиям, о которых мы поведали выше
Услыхав о смерти епископа, маркиз распорядился доставить ему тело покойного. И, собрав всех монахов и клириков, что только были в Тортоне, приказал им с почестями похоронить епископа и даже сам лично, чтобы оказать почет, нес гроб с телом покойного, желая тем самым показать свою непричастность к убийству. А стражи епископских замков исправно несли службу и ничего не отдали во владение маркизу. Сам же он, находясь в Тортоне, принялся набирать войско, ибо намеревался при первом удобном случае сразиться с миланцами. Проведав об этом, находившиеся в Сассуоло наемники явились к маркизу. А к нему самому можно применить слова, сказанные по повелению Господа Илией Ахаву, царю Израильскому, который убил Навуфея, дабы завладеть его виноградником: «Ты убил и вдобавок завладел». Другое Писание там же гласит: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство?», 3 Цар 21, 19[2336]. Впрочем, это совсем не обязательно, ибо здесь же добавляется: «На том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь», 3 Цар 21, 19. Отчего так? «Ибо не силою крепок человек», сказано в Первой книге Царств, 2, 9. Об этом же говорит и Мудрец в Притчах, 12, 3: «Не утвердит себя человек беззаконием». Что и было явлено на примере царя египетского Птолемея, когда после смерти своего зятя, которого он обманом лишил /f. 435d/ власти, желая повелевать сразу двумя царствами, он сам умер на третий день, как о том поведано, 1 Мак 11. И у сына Сирахова сказано: «И вот, ныне царь, а завтра умирает», 10, 12. Так обстоят дела сегодня. Конец этих событий неизвестен. Будущее смогут увидеть те, кто останется в живых.
О том, как жители Модены из числа «внутренних» нанесли урон жителям Пармы, отняв у них их товары, а именно возы с солью и волов
В тот год немало возов с солью поступало в Парму из Червии, что в Романье. И напали моденцы из числа «внутренних» на возчиков неподалеку от Баццано[2337], и отобрали у них возы с солью и волов из ненависти к жителям Пармы. Этим моденцам из числа «внутренних», до того как началась война между ними и их согражданами на погибель их города, казалось, что можно легко избавиться от всех тех бед, которые потом действительно выпали на их долю. И в этом они полагались на господина Маттео да Корреджо и брата его господина Гвидо, которые сменили в должности подеста Якопо д’Энцола, скончавшегося до истечения срока своих полномочий[2338]. [Они напали на возчиков] также потому, что жители Пармы избегали торной дороги, где надо было платить дорожную подать, а также из ненависти к людям из Сассуоло, которые обещали пармцам защищать их при проезде по верхней дороге и не требовать от них уплаты дорожной пошлины; что они, конечно, сделали бы и на этот раз, если бы до них добрался вестник, когда груженный солью обоз прибыл в Баццано, а тот по глупости своей пришел в город Модену, отправившись к врагам и оставив друзей. Об этом сказал Мудрец, Притч 26, 6: «Подрезывает себе ноги, терпит неприятность тот, кто дает словесное поручение глупцу».
Тогда жители Пармы[2339], /f. 436a/ [возмущенные происшедшим, послали сказать моденцам: «Вы знаете, насколько опрометчиво поступили, нанеся обиду жителям Пармы, которые с незапамятных времен были вашими друзьями. Ваш поступок тем более безрассуден, что вы по собственной воле сами себе добавили врагов. Ведь вы нанесли урон жителям Пармы и бросили им вызов, словно вам недостаточно той войны, что вы ведете с живущими в Сассуоло вашими же согражданами. Вот почему нам бы хотелось от вас услышать, угодно ли вам искупить и загладить тот урон и оскорбление, которые мы от вас понесли, или нет, и мы с уважением и признательностью примем как ваш положительный ответ, так и отрицательный. Выбирайте поэтому, какой ответ вам более по нраву». Жители Модены, однако, не потрудились не только вникнуть в эти слова, но даже их выслушать.
Узнав об этом, живущие в Сассуоло возрадовались, но не из-за нанесенной пармцам обиды, а потому что теперь надеялись, что пармцы помогут им справиться с собственными врагами. Даже жители Болоньи, проведав о том, что случилось, послали сказать пармцам, что они хотят служить им и могли бы напасть на Модену с одной стороны, а сами пармцы – атаковать город с другой, поскольку у болонцев были с моденцами старые счеты, и к тому же много возчиков из пармского обоза, которым моденцы нанесли урон, были родом из Болоньи. Но пармцы не приняли предложения болонцев, дабы не навлечь на себя месть моденцев: ведь приближался праздник Рождества Христова, да и потом они не могли забыть те старые узы дружбы, которые когда-то связывали их с жителями Модены. Поэтому пармцы дали возчикам восемьсот имперских либр в возмещение за возы и волов. Убытки от соли они без лишних слов взяли на себя.]
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … /f. 437a/
«развратится и предастся соблазну[2340]. Сравняет с землей славу ломбардцев, изничтожит орлово семя[2341], и вознесет имя свое над всеми земными владыками, и все убоятся и восславят его. Но в назначенный срок воспарит новый орел[2342], и будет у него клюв сильнее, чем у прежнего, и огромные крылья, и раздастся его клекот. И соберет он [все, что осталось от прежнего] орла вместе, и заклекочет, и нагрянет сила великая в Тринакрийское государство[2343]. И будет ему отдана навеки курица восточная[2344], и станет она кудахтать, что детеныши ее и орла обижены. Тогда орел со своими сторонниками вооружится и выступит против льва. И будет сеча такая великая, и битва такая кровавая, какой не было от начала мира, когда на земле жили гиганты, и по сию пору. И станет лев[2345] биться вместе со своим воинством, и обнажится алчность; цветок совсем завянет, а бык утратит рога и простится с жизнью. Чертоги философии подвергнутся разорению. И будет лев разбит, и не поможет ему жених, и удалится он в изгнание, и скроется с глаз долой. А потом, собравшись с силами, вновь будет сражаться, сколько хватит сил, и погибнет, теперь уже навсегда. А нареченная невеста совратится, и будет у нее два жениха, но один любовник. Град Энея[2346] будет разрушен, а имя Господа предано поношению. Проклекочет орел и примет чужих богов; проклекочет орел, и никто ему не воспротивится. Партия цветка исчезнет без следа, и никто более не сможет воспротивиться ему, кроме Бога богов. Хвост обломают /f. 437b/ и орлов обуздают.
Королевский грифон[2347] родом из Франции, доблестный, грозный и могущественный, явится на Восток; потемнеет его цвет и отпадет от него хвост, который ему прежде так чутко повиновался, и ломбардцы пристанут к людям грифона и выступят заодно с ними, и убоятся их все твари земные и небесные; и явится он в град Энея, который удостоит его венца. И, найдя гадюку, заклекочет грифон в ознаменование справедливости. А гадюка, покинутая в логове своими двумя отпрысками, и грифон, сопутствуемый многими, сойдутся в сече великой. Гадюке будет видение, что ее ожидает погибель, и обоснуется грифон в ее логове, но недолго будет он повелевать всеми тварями земными и небесными. Соколы сбросят перед ним оперение, и вернется грифон назад к цветку[2348], и окружит край с двумя именами. Имперская партия со всех сторон оголится. Горе тебе, город богатств[2349], и тебе, прославленный народ! Сиена не возрадуется – разве что в надежде на будущее. Пусть же радуется тогда жених вместе со столпами Церкви[2350], ибо недолго будут они умножаться в радости. Возрадуется бесовщина, и наречется партией Церкви, и оголит другую, и побьет камнями церкви. Внемлите, сколь же много [случится] из того, что содержится в книгах пророков. Восстанет некий зверь, который будет сочетать в себе различную окраску и природные начала, и назовется этот зверь леопардом[2351], и рожден он будет от орла с Севера, и будет он красного цвета, и будут у него орлиные крылья, и будет у него клюв пеликана, и глаза его птичьи будут выдавать в нем безрассудство, и будут у него хвост, сердце /f. 437c/ и сила льва. И будет у него на голове золотой знак, и захочет он подчинить себе всех. Описание и сходство его весьма точное.
