Я спросил графа Руджеро да Баньякавалла, его ли рук дело – постройка этого замка. И он сказал мне: «Брат, я не сделал для его постройки ничего, кроме того, что позволил его построить, ибо у меня было столько власти в Равенне, когда это произошло, что я мог воспрепятствовать этому. А позволил я его построить по трем причинам. Во-первых, потому, что жена моя из Венеции. Во-вторых, из-за моих врагов, находившихся вне Равенны. В-третьих, потому, что я видел тут выгоду, ибо венецианцы должны были ежегодно платить по пятьсот равеннских либр.

Мы, однако, не знаем недостатка ни в чем, ибо в Равенне такое обилие съестных припасов, что глуп был бы тот, кто стал бы искать большего. Ведь /f. 411b/ одна большая миска соли, наполненная с верхом, идет в Равенне за один малый денарий, и дюжину сваренных и очищенных яиц дают в харчевне за такую же цену. Весьма жирную дикую утку в подходящее время года я могу получить, когда только захочу, за четыре малых денария; и однажды я видел[2084], как желающий ощипать десять уток половину их получал как плату».

Весьма похожее злое дело устраивают мантуанцы в башне в Говерноло, принадлежавшей когда-то графине Матильде, равно как и город Мантуя. Ибо они не получают там дорожную пошлину с кораблей, проходящих по реке По, а заставляют их плыть десять миль до Мантуи; и после того как те покажут там товары, разгрузив корабль и снова его загрузив и заплатив пошлину, принуждают их по тому же каналу опять возвращаться к По, потому что те не могут пройти другим путем, кроме как вернуться в Говерноло. Поэтому возмущенные кремонцы построили Талеату, о которой мы сказали раньше, в своем месте, а именно под тем годом, когда она была построена[2085]; и это было весьма выгодно кремонцам, но нанесло вред реджийцам, уничтожив их поля, виноградники и деревни. Эта Талеата образует лагуну до самого Примаро, и она уничтожила и затопила много деревень, и там, где прежде было изобилие пшеницы и вина, теперь только изобилие разных видов рыбы.

В лето Господне 1270, в XIII индикцион, в апреле месяце, в день Вербного воскресенья [6 апреля], господин константинопольский император[2086], направлявшийся за море, прибыл в Реджо. И в тот же день он посвятил в рыцари господина Якопино ди Ротелья в обители братьев-миноритов. Этот господин Якопино в майские календы [1 мая] устроил прием большому двору; и все рыцари и почти все /f. 411c/ пажи города Реджо оделись в новые одежды, а потом это платье принесли в дар.

И в том же году, в четверг, на пятый день от исхода июня [26 июня] скончался господин Бонифаций да Фолиано, архидиакон реджийской церкви, человек образованный и родной брат господина Гульельма, реджийского епископа, и был он также архипресвитером прихода Кампиджоло. Скончался же он в Сан-Сальваторе, где тогда находился, и был похоронен в кафедральной церкви. И в том же году, в августе месяце, были снесены укрепления, и замки, и дома сторонников семьи да Сессо из епископства Реджо. И в сентябре месяце сторонники да Сессо и 24 человека из числа их друзей в Реджийском епископстве были высланы за пределы городов Болоньи, Тортоны и Кремоны. И в том же году, в сентябре месяце, господин Арверио, брат господина Бонаккорсо де Палуде, два его сына и многие другие погибли от руки господина Якопино де Палуде; этот господин Якопино де Палуде убил при различных обстоятельствах многих членов своей семьи, а именно отца зятя, господина Альберто Каро, и зятя, которого звали Заноне, и маленького сына собственной дочери, еще грудного, которого он размозжил об землю, и господина Арверио, своего кровного родственника, с двумя его сыновьями, а также кого-то еще из своей семьи.

В вышеозначенном, а именно в 1270, году не было также ни папы, ни императора.

В этом году христианнейший король Франции Людовик, не убоявшись трудов и затрат, понесенных им когда-то за морем, вместе с двумя сыновьями и в сопровождении короля Наварры[2087] и великого множества прелатов из разных церквей и баронов еще раз пустился в путь ради /f. 411d/ обретения Святой Земли. Но для того, чтобы им легче было обрести Святую Землю, решили они сначала подчинить власти христиан королевство Тунис, ибо оно, находясь на середине пути, представляло для переправившихся через море немалое препятствие. Но когда они мощной рукой захватили гавань и Карфаген, расположенные рядом с Тунисом, болезнь, которая в том году была весьма сильна в приморских областях, чрезвычайно усилилась в христианском войске. И сначала она погубила одного из королевских сыновей[2088], затем легата господина нашего папы, господина кардинала Альбанского, потом и самого христианнейшего короля Людовика, и с ним множество графов и баронов, не миновав и других, простых, людей; но прежде чем вышеназванный король окончил... Ибо в болезни своей, не переставая восхвалять имя Господне, он при всяком удобном случае творил такую молитву: «Сделай, Господи, чтобы мы презирали мирское благополучие и не боялись никаких несчастий мирских». Молился он и за людей, которых привел с собой, говоря: «Освяти, Господи, народ Твой и сохрани его». И когда приближался он к кончине, то сказал, подняв очи горе: «Вхожу в дом Твой, обращаюсь с молитвой к святому храму Твоему и исповедуюсь имени Твоему, Господи». И сказав это, он почил в Бозе. И когда христианское войско было в замешательстве из-за смерти короля, а сарацинское войско ликовало, явился с многочисленной конницей Карл, король Сицилии, за которым брат его, король Франции, послал, еще будучи живым. С его приходом войско христиан охватила радость, а сарацин – горе. И хотя, казалось, их было больше, чем христиан, они никак не осмеливались вступить в решительное сражение с христианами и причиняли им множество неприятностей с помощью разных /f. 412a/ козней; а из них одна была такая.

Страна эта весьма песчаная и во время суши пыльная. Поэтому сарацины поставили много тысяч людей на ближайшем к христианам холме, чтобы они, когда ветер дул в сторону христиан, поднимали пыль, приводя в движение песок; и эта пыль доставляла христианам много неприятностей. Но когда наконец пыль была прибита дождями, христиане, приведя в порядок военные машины и разные орудия, начали готовиться к штурму Туниса с моря и с суши. Видя это, сарацины, движимые страхом, заключили с христианами договоры. Говорят, что самыми главными среди них были следующие: всех христиан, взятых в плен в этом королевстве, отпускали на свободу; в монастырях, воздвигнутых во славу имени Христова во всех городах этого королевства, братья-минориты и проповедники и любые другие могли свободно проповедовать веру Христову, а желающие креститься могли свободно это делать; и после возмещения затрат, понесенных там королями, король Туниса стал данником короля Сицилии. Было много других соглашений, о которых здесь долго было бы рассказывать. И хотя после прихода господина Эдуарда, короля Англии, и множества фризов и других паломников войско христиан настолько возросло, что насчитывало, по всей вероятности, около двухсот тысяч ратников, и надеялись, что оно должно было бы покорить не только Святую Землю, но и всех сарацин, тем не менее из-за допущенных грехов оно рассеялось, не принеся дальнейшей пользы. Ибо легата, который должен был их направлять, похитила смерть. И в Святой Земле, куда они должны были идти, не было руководителя паломников. Патри/f. 412b/арх, который был легатом в Святой Земле, скончался. Папский престол, который должен был бы иметь попечение обо всем этом, также в это время не был занят. И даже король Наварры, отправившийся из Африки больным, по пути на Сицилию скончался.