Не следует забывать, что магистры у братьев-проповедников чаще были из заальпийских краев, чем из наших. Есть для этого /f. 451b/ убедительная причина, ибо из заальпийских краев был первый из них, а именно блаженный Доминик, родом из Испании[2453]. У нас же [в ордене] больше из Италии, чем из других стран. И это по трем причинам: во-первых, сам блаженный Франциск был родом из Италии; во-вторых, [в ордене] преобладают голоса уроженцев Италии; в-третьих, они лучше умеют управлять [орденом]. Итальянцы боятся, что если французы придут в ордене к власти, то наступит послабление строгости устава. И заметь, что тех печалит, что у нас [итальянцев] появляются магистры со своими кафедрами в Париже. Мы же всячески стараемся, чтобы они [французы] не становились генеральными министрами по вышеупомянутым причинам. Вспомним о предусмотрительности Филистимлян, о которой сказано, 1 Цар 13, 19: «Кузнецов не было во всей земле Израильской; ибо Филистимляне опасались» и так далее.
О высших чинах ордена братьев-проповедников, имена которых содержатся в слове «dirigimur»[2454], и о том, что Григорий приводит почти сходный пример
Заметь, что одному духовному брату из ордена проповедников было явлено в видении, что будет у них столько генеральных магистров, сколько букв содержится в слове «dirigimur». А букв в этом слове девять.
Если это так, то остаются только две буквы: «U» и «R». Возьми первую букву, и получишь имя Доминика; возьми вторую, и вот тебе имя Иордан; возьми третью, и получишь имя Раймунда; возьми четвертую, и вот тебе имя Иоанна; возьми пятую, и вот тебе имя Гумберта[2455]; возьми шестую, и вот тебе еще один Иоанн; возьми, наконец, седьмую, и вот тебе Мунион, нынешний генеральный магистр[2456].
Очень похожий пример приводит в третьей книге «Диалогов» блаженный Григорий. Один епископ[2457] пребывал в муках на смертном одре. Стали у него домогаться клирики, кто же станет у них его преемником, и получили следующий ответ: «За Констанцием – мулов погонщик, за погонщиком – суконщик, за суконщиком – /f. 451c/ никто. О, Аквино, вот что тебе суждено!»[2458] И все, что сказано было, сбылось, как блаженный Григорий доказал в толковании. Заметь, что аббат Иоахим, которому Бог открыл будущее, сказал, что орден братьев-проповедников должен будет принять страдание вместе со всем клиром, а орден братьев-миноритов просуществует до конца времен[2459].
Об участившихся войнах и о послании, которое повелитель татар направил королю Венгрии по заключении с ним мира
Еще в том же вышеозначенном году, когда состоялись два генеральных капитула, о которых сказано выше, Вильгельм, маркиз Монферратский, с помощью семейства делла Toppe из Милана и других своих друзей повел против миланцев войско несметное. Моденцы также начали великую междоусобную войну и неоднократно вступали друг с другом в схватку. Тут и татары захватили всю Венгрию и все порубили, пожгли и разграбили[2460]. И в том набеге предали они смерти всех братьев одной обители ордена братьев-проповедников, за исключением двоих, которым удалось скрыться. В конце концов татары заключили мир с венгерским королем[2461]. И направил ему повелитель татар письмо следующего содержания[2462]:
«Давид, сын Иоаннов, король Фарсиса и восточного острова и проживающего там народа, королю венгров и его народу, как и себе, желает блага, [даруемого Тем, Кто] тройствен и един.
Так было угодно Господу, что дух наш возвысился над всем, что зовется земным человеком[2463], а трон наш вознесся над выей непокорных до таких пределов, что поясу чресл наших поклоняются короли всех земель, за исключением короля Франции, которого Господь называет преданным и верным католиком. И сказал Он мне: "Только на него не простирай рук твоих"[2464]. Меч наш никому из врагов Распятого не даст спуску, а наши кони и стада пожрут их останки. /f. 451d/ Копыта наших верблюдов утратили резвость из-за холода и окоченели, и мы снимаемся с лагеря и уходим прочь по причине зимней стужи. Да воцарится мир на всем свете! Пусть же нам в обмен на бальзам вышлют вина, в обмен на чистое золото – пшеницу, ибо мы странствуем далеко от родных мест по зову нашей путеводной звезды. И намереваемся мы доставить в родные их места господина нашего Валтасара и родичей наших Гаспара и Мельхиора».
А пока происходили все эти битвы, вспоминались мне слова Господа нашего Иисуса, сказанные Им Своим ученикам, Мф 24, 6–7: «Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство». Припоминались мне и те слова, что изрек некогда Бог, Быт 8, 21–22: «Помышление сердца человеческого – зло от юности его; ... впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».
О том, что король Франции отправился в Испанию с большим войском против короля Педро Арагонского. А также о том, что моденцы в этом году дважды сходились в междоусобной брани
Еще в вышеупомянутом году король Франции после смерти дяди своего короля Карла повел огромное, чуть ли не несметное воинство в Испанию против Педро Арагонского, желая окончательно его свергнуть. Так обстоят дела сегодня, в день святого Сикста [6 августа] в 1285 году. Конец их неизвестен. И в самом деле, «исход войны бывает разным, ибо меч поядает иногда того, иногда сего», как сказано во Второй книге Царств, 11, 25[2465].
А под Монтале в вышеозначенном году сошлись в жестокой схватке моденцы «внешние» с моденцами «внутренними»; и бились обе стороны отчаянно, и много в той схватке полегло народу, многих ранило, немало людей было взято в плен. В том же самом году опять сошлись в схватке между собой /f. 452a/ под Горцано обе стороны, и опять была между ними сеча великая, и многие приняли в ней смерть как из пополанов, так и из рыцарей. Тем не менее «внутренние» моденцы, то есть те, что проживают внутри городских стен, похвалялись, что оба раза одерживали верх. Победа всегда рождает дерзость, и в том же году они предприняли вылазку и сожгли Балуголу, местечко, расположенное на возвышенности рядом с Моденой.
Об обмене пленными, который произвели моденцы между собой в замке Рубьера
Также в вышеупомянутом году по обоюдному согласию явились в замок Рубьера, что расположен на проезжей дороге в Реджийском епископстве, рыцари и пешие воины из города Модены. То же сделали и люди из Сассуоло[2466]. Они не стали смешиваться между собой, а стояли отдельно друг от друга. И был там подеста из Реджо с 12 послами из своего города. И были там и братья-минориты, и братья-проповедники; и произвели они обмен и освобождение пленных, дабы каждая из сторон получила и вновь обрела своих. И было их всех с обеих сторон четыреста человек.
Это было сделано накануне дня святого Петра в оковах, который приходится на последний день июля, а сам договор был заключен задолго до того.
