Собственную мать, которую Салимбене должен был знать, конечно же, лучше других людей и в отношении которой имел возможность сообщить частные свойства натуры и быта, индивидуализирующие ее облик, он представил средоточием нравственных качеств, присущих доброй христианке, женщиной благочестивой, кроткой, творившей дела милосердия и помогавшей бедным, то есть такой, какой, с его точки зрения, – точки зрения францисканского монаха – обязана быть всякая мирская женщина: «Мать моя, госпожа Иммельда, была смиренной и набожной женщиной, много постившейся и охотно подававшей милостыню бедным. Никогда ее не видели разгневанной, никогда не поднимала она руку на служанку. Из любви к Богу в зимнее время она всегда давала приют какой-нибудь бедной горянке, ... наделяла ее одеждой и пропитанием...»[2839]. Вот почти все, что можно узнать из «Хроники» о госпоже Иммельде. Особенные, присущие только ей черты характера стерты общими словами, более обнаруживающими взгляд автора на то, что должна являть собой женщина, нежели передающими конкретный женский образ.

Сходным образом Салимбене держался и в отношении клириков, превознося их за те качества, которые полагал подобающими им, и, наоборот, порицая за отсутствие такого рода качеств[2840]. Как всякий средневековый писатель, в оценках человека Салимбене руководствовался тем, что приличествует каждому «чину», прилагал к нему общепризнанную мерку сословия, класса или корпорации. В человеке поэтому он выделял не его частные свойства в качестве конкретного лица, но прежде всего социально значимую функцию, соответствие или несоответствие ей[2841].

«Хроника» Салимбене получила известность заслуженную, хотя и весьма запоздалую, после ее первого издания на латыни в Парме в 1857 г.[2842], изобиловавшего, впрочем, многими изъянами и неточностями, о которых вскоре было сказано в исследовательской литературе[2843]. Прошло более полувека, прежде чем вышло новое, теперь уже научное, критическое издание «Хроники», снабженное палеографическими, текстологическими и историческими комментариями, обширным индексом имен собственных и библейских цитат; подготовил его немецкий ученый Освальд Гольдер-Эггер для «Памятников германской истории», однако из-за смерти издателя работа вышла с предисловием Б. Шмейдлера[2844]. В 1942 г. латинский текст «Хроники» в серии «Писатели Италии» выпустил Фердинандо Бернини[2845]. В 1966 г. для этого же серийного издания его подготовил Джузеппе Скалиа, продолживший и уточнивший в некоторых случаях критические изыскания Гольдер-Эггера[2846]; Скалиа, в частности, пересмотрел прочтение целого ряда мест, дал развернутый индекс собственных имен и глоссарий редких или употреблявшихся в особенных значениях латинских терминов, а равно и слов на народном языке; он также сделал два свода цитат (один – библейских, второй – установленных и неустановленных авторов), которые, как и текстологические примечания, основывающиеся на рукописи «Хроники», и биобиблиографическую статью о Салимбене, о рукописи и изданиях его «Хроники», вывел в конец работы.

В 1882 г. вышел в свет полный перевод «Хроники» на итальянский язык, однако основывался он на ненадежном первом (пармском) ее издании[2847]. Затем в течение длительного времени в Италии появлялись лишь фрагментарные переложения «Хроники»[2848], и только в 1987 г. был, наконец, опубликован новый полный перевод по изданию Скалиа, снабженный хронологической таблицей важнейших дат жизни Салимбене и политических и религиозных событий эпохи[2849]. Уже после него вышло в свет еще одно частичное итальянское переложение труда Салимбене[2850].

На немецком языке до сих пор имеется единственное издание «Хроники», опубликованное Альфредом Дореном еще в 1914 г.[2851]. Перевод этот выполнен по тексту Гольдер-Эггера, однако памятник он воспроизводит не полностью (опущены заимствования из хроники Сикарда, библейские цитаты и некоторые другие фрагменты).

Нет полного перевода «Хроники» и на французский язык, хотя известно, что он должен появиться в ближайшее время[2852]. Все существующие французские переложения касаются отдельных и, как правило, небольших сюжетов[2853].

Впервые на английском языке «Хроника» Салимбене была напечатана во фрагментах в 1907 г.[2854]. Еще одно ее неполное издание, составленное по образцу французской публикации 1959 г., появилось в 1961 г.[2855]. Наконец, в 1986 г. вышел перевод почти всей «Хроники» на английском языке, авторы которого, правда, сочли возможным опустить начальную часть текста на том основании, что она взята из хроники Сикарда Кремонского[2856].

Исследовательская литература о Салимбене исчисляется сотнями работ. Наиболее полные их перечни приведены в трудах Ф. Бернини, Д. К. Уеста, М. Д’Алатри и О. Гийожаннена[2857].

По наблюдению Э. Ауэрбаха (в изложении Г. М. Фридлендера), «европейская литература унаследовала от прошлого две разные традиции изображения жизни – античную, основанную на разграничении "высокого" и "низкого", возвышенно-героического и повседневного, и другую, восходящую к ветхозаветной и новозаветной литературе, где оба эти плана смешивались. Особенно очевидно с этой точки зрения противоречие между античным каноном и Евангелием, рисующим в высоких, трагических и патетических тонах жизнь простых, незнатных людей – Христа и его учеников... В ходе развития средневековой литературы в ней происходило притяжение... то к одной, то к другой из этих традиций. Там, где средневековая литература обращалась к народу, или там, где в ней оживали демократические и социальные чаяния низов, она допускала в различных жанрах – в том числе проповеднических – смешение стилей. Там же, где она (например, в рыцарском романе) приобретала строго сословный характер... она тяготела к построению мира эстетической иллюзии и разработке "высокого стиля", исключавших обращение к обыденной действительности и жизни социальных низов»[2858].

Если взглянуть на сочинение пармского монаха XIII в. Салимбене де Адам с этой точки зрения, то нетрудно убедиться, что стиль «Хроники» тяготеет преимущественно к библейской традиции, а именно – к смешению «высокого» и «низкого» стилей. Многоплановость и многосюжетность «Хроники», обилие описываемых исторических и религиозно-культурных событий, деяний отдельных персонажей, в том числе германских и французских королей и римских пап, множество жанровых сцен из жизни и быта светского и церковного общества обусловили разнообразие стилевой окраски повествования.

Салимбене хорошо знал современную ему действительность, встречался со многими выдающимися людьми своего времени из светских и церковных кругов, интересовался всеми политическими и религиозными событиями как давно минувших дней, так и теми, современником которых он оказался. Все, что он видел и узнал, он постарался описать в своей книге. Вот почему его «Хроника» так пестра по содержанию и стилю изложения. Часто она напоминает то анналы и городские хроники, то исторические сочинения, то проповедническую литературу. Сочинение Салимбене начинается с кратких сообщений о различных исторических фактах, заимствованных из «Хроники» Сикарда, епископа Кремонского (конец XII – начало XIII в.). Из этого источника Салимбене черпает информацию вплоть до событий 1212 г. Для дальнейшего повествования он использует сочинение Альберто Милиоли «О временах и летах», историческая канва которого охватывает промежуток времени до 1283 г. Наконец, Салимбене переходит к современной ему жизни: он рассказывает о междоусобицах, сражениях враждующих политических группировок и городов-коммун, державших либо сторону пап, либо сторону императора, о землетрясении, затмении луны и о многих других событиях, происшедших в том или ином году, свидетелем или современником которых он являлся. Это повествование выполнено в стиле анналов и городских хроник, о чем свидетельствуют характерная для этого жанра краткость и лаконичность изложения, а также такой стилистический прием, как употребление сочинения (соединения частей повествования повторяющимся союзом «и» как не зависящих друг от друга) вместо подчинения (обозначения специальными союзами смысловой зависимости между частями высказывания). С помощью этого приема автору удается не только воспроизвести хронологическую цепочку событий, но и добиться путем поступательного «наращивания» информации эмоционального воздействия этого описания на читателя. Например, так построены две главы, повествующие о смерти графа Лодовико в обители братьев-миноритов в Реджо и об убранстве его останков (с. 562): Et sequenti nocte ... mortuus est presentibus fratribus Minoribus... Et optime ordinavit de anima sua ... Et in suis exequiis fuerunt omnes religiosi de Regio et multe religiose et tota civitas Regina ... Et nobiliores de Regio fuerunt corporis portitores, feretrum deportando. Et in loco fratrum Minorum fuit sepultus. Et indutum erat dictum corpus eius de scarleto cum pulcra pelle varia et cum pulchro pallio, et ita ornate positum fuit corpus eius ... in pulcherrimo mausoleo ... Et habuit ensem precinctum et in pedibus calcaria deaurata et ad cingulum de serico magnam bursam et in manibus cyrotecas et in capite pulcherrimam capellinam. ... Et dictus comes reliquid dextrarium et arma sua predicto loco fratrum Minorum. «И на следующую ночь ... он умер в присутствии братьев-миноритов... И он наилучшим образом распорядился своей душой... И в его похоронах участвовали все монахи и много монахинь города Реджо, да и весь город Реджо... И самые знатные люди Реджо на своих плечах несли гроб с его телом. И был он погребен в обители братьев-миноритов. И одето было названное его тело в пунцовую ткань с красивым беличьим мехом и в красивый покров, и... убранное таким образом его тело было положено в прекраснейшую усыпальницу. ... И был он препоясан мечом, и на ногах у него были золоченые шпоры, и большая сумка на шелковой перявязи, и на руках перчатки, и на голове весьма красивый берет... И названный граф оставил своего боевого коня и оружие вышеназванной обители братьев-миноритов».