Итак, они единодушно двинулись против Альберико[1570] и причинили ему много зла, но не уничтожили совсем. Однако в скором времени после этого крестного проклятия он был окончательно уничтожен со всем своим потомством[1571] и испытал вышеупомянутые поношения, и мучения, и несчастья, и все их он заслужил. Ведь однажды, потеряв своего ястреба, он, находясь под открытым небом, стащил с себя штаны и показал Богу зад в знак упрека и поношения, и также насмешки, веря, что так он мстит Богу. В другой раз, когда он был в храме, он пошел и испражнился на алтарь, именно в том месте, где освящается Тело Господне. А его жена[1572] обзывала знатных женщин, матрон, распутницами и блудницами; и муж «никогда не стеснял» ее «вопросом: для чего ты это делаешь?» (3 Цар 1, 6), так что, скорее, она так поступала при попустительстве мужа. Итак, за все вышесказанное тревизцы по заслугам отомстили им, чтобы исполнились слова Господни, Лк 6, 38: «Какою мерою мерите, такою же отмерится и вам».

После проповеди, которую кардинал произнес перед венецианцами, он поручился им за этих женщин, как за самого себя; и они охотно и радушно помогли им как одеждой, так и едой. Того же человека, благодаря вмешательству которого у этих женщин не отрезали носы, тревизцы пощадили и оставили его в живых, /f. 361d/ отдав ему много добра, так как он был этого достоин. Ведь он часто удерживал правителей от многих дурных поступков, которые они могли бы совершить.

Далее. В остальной части Марки – в Падуе, Виченце и Вероне – правил брат этого Альберико, господин Эццелино. Он был истинно орудием диавола и сыном беззакония. Однажды[1573] на поле Святого Георгия в Вероне, где я как-то был[1574], он велел сжечь одиннадцать тысяч падуанцев в одном большом доме, в котором он держал их, плененных и закованных[1575]; и, пока они горели, он со своими рыцарями устроил вокруг них турнир, сопровождаемый пением; он был наихудшим человеком в мире. Я действительно не верю, что от начала мира вплоть до наших дней был еще столь же дурной человек. Все так трепетали перед ним, как трепещет «тростник, колеблемый в воде» (3 Цар 14, 15), и не без причины. Живущий сегодня не был уверен в завтрашнем дне. Отец искал гибели сыну, а сын – отцу или кому-либо из своих близких, чтобы понравиться Эццелино. Он уничтожил в Тревизской марке всех самых влиятельных и лучших, и могущественных, и богатых, и знатных, и он делал женщин неспособными к деторождению и заключал их с сыновьями и дочерьми в темницы, и они там погибали от голода и горя. Он убил многих монахов и многих долго держал в темницах, как из орденов братьев-миноритов и проповедников, так и из других орденов. И исполнилось то, о чем говорит Писание, Дан 7, 25: «Будет ... угнетать святых Всевышнего» и т. д. Ни Нерон, ни Деций, ни Диоклетиан, ни Максимиан не были подобны ему в злодействе, и ни Ирод, ни Антиох, которые были худшими в мире людьми[1576]. Поистине эти два брата были двумя демонами, и о любом из них я мог бы написать большую книгу, если бы было достаточно /f. 362a/ времени и у меня был бы пергамен. «Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся» (Пс 68, 29), поскольку сказано, Иер 17, 13: «Господи, ... все, оставляющие Тебя, посрамятся; "отступающие от Меня будут написаны на прахе, потому что оставили Господа, источник воды живой"». Так вот, умирая[1577], Альберико покаялся наилучшим образом. Эццелино же никогда не обратился к Богу, так что исполнилось слово Господа, что «один берется, а другой оставляется», Мф 24, 40. В этом проявилось великое милосердие Божие, ибо Он принял даже такого человека в смерти его.

После Эццелино власть в Вероне перешла к некоему Мастино, и был он веронцем; но через какое-то время его жизнь оборвалась от руки убийц[1578]. А граф ди Сан-Бонифачо, который должен был править в Вероне, скитался, как я сам видел, по свету. И он был полностью на стороне Церкви, добрый и святой человек, мудрый и добродетельный, и сильный, и хорошо владеющий оружием, и опытный в военном деле. И отец его господин Риччардо, и сам господин Лодовико, и старший сын Винчигуерра.

Далее. В Римини правил господин Малатеста, который всегда верно и честно защищал интересы Церкви. В Форли правил господин Гвидо, граф ди Монтефельтро; он был мужем воинственным, опытным в военном искусстве и в сражениях одержал много побед над болонцами, которые были на стороне Церкви. В течение многих лет, во время большой войны, он правил в Форли, но в конце концов и он, и жители Форли перешли на другую сторону, потому что папа Мартин IV проявил упорство и решительность в этой войне, желая одержать полную победу над Форли. Поэтому, когда /f. 362b/ господин Бернард, кардинал римской курии, прибыл легатом в Романью, и жители Форли сдались ему[1579], он отправил господина Гвидо, графа ди Монтефельтро, в ссылку, сначала в Кьоджу, затем в Ломбардию, в город Асти. Тот смиренно подчинился и жил там.

В Равенне правил со стороны Церкви господин Паоло Траверсари, человек знатный, богатый и могущественный, благородный и мудрый. С другой стороны, со стороны Империи, – некий Анастазио. Затем, после правления Паоло Траверсари[1580], в Равенне правил господин Томмазо да Фолиано из Реджо, которого папа Иннокентий IV сделал графом Романьи за то, что он держал его сторону, и был он женат на внучке господина Паоло, а именно на дочери его сына[1581], по имени Траверсария; папа узаконил ее право на наследование. После смерти господина Томмазо ее взял в жены Стефан, сын короля Венгрии[1582], и правил в Равенне. После его смерти объявился некий Гульельмо из Апулии[1583], приведший с собой какую-то женщину; он называл ее своей женой и дочерью господина Паоло Траверсари из Равенны, которую император держал в Апулии в качестве заложницы. И он правил много лет, имея полную власть над всеми владениями господина Паоло Траверсари. И считали, что как муж, так и жена достигли всего этого путем лжи и обмана; и он не был на стороне Церкви, и поэтому был изгнан вместе со своей женой из Равенны и из владений, которые он занял[1584].

В Фаэнце со стороны Церкви правили Альбергетти, которые назывались также Манфреди. Среди них выделялся господин Уголино Буццола и его сын, брат Альберик из ордена «веселых братьев»[1585]. Со стороны Империи – господин Аккаризио и его сын, /f. 362c/ господин Гвидо де Аккаризи.

Впоследствии сторонников Церкви в Фаэнце связывали с именем Дзам-брази, и было их двое из этого рода, а именно брат Дзамбразин, который был из ордена «веселых братьев» и сейчас таковым является, и Тебальделло, его незаконнорожденный брат. И считалось, что он – человек храбрый, благородный и богатый, так как брат его Дзамбразин, законный сын, поровну разделил с ним наследство. Он дважды предал свой город Фаэнцу: в первый раз он сдал ее жителям Форли[1586]; я как раз в то время жил там; во второй – он вернул его Церкви[1587]. И вскоре он погиб во рву города Форли[1588], захлебнувшись вместе со своим боевым конем и многими другими людьми.